НОРИЛЬСК.
«Норникель» закрыл старый завод в Норильске.
28.06.2016 10:38 ПАО «ГМК «Норильский никель»» объявило о полной остановке плавильного и обжигового цеха никелевого завода. Проект оценивается в 16 миллиардов рублей. Никелевый завод - самый старый актив компании (год ввода - 1942), ежегодные выбросы диоксида серы в атмосферу составляли 380 тысяч тонн. Невозможность утилизации серы на устаревших мощностях предприятия стала предпосылкой для реализации комплексного проекта по его закрытию, сообщается в пресс-релизе компании. На демонтаж никелевого завода может потребоваться еще 5 миллиардов рублей помимо 11 миллиардов рублей, которые ГМК сэкономила за счет досрочного обнуления ставок экспортных пошлин на металлы в 2014 году.
«Завод закрыли, а что дальше будет с ним? Один из вариантов - это демонтировать под другое производство, но это вряд ли, - заявил вице-президент «Норникеля», директор Заполярного филиала ГМК Александр Рюмин. - Поэтому сегодня институт «Гипроникель» готовит проект, где-то к концу года мы будем знать, что дальше делать и сколько денег потратить уже на закрытие самого актива. Я думаю, не меньше 5 миллиардов рублей, может, даже больше, потому что демонтировать оборудование из титана, нержавейки денег стоит» - (цитата «Интерфакса»).
Разумеется, в данной ситуации почти нет реальных причин скорбеть или возражать. Действительно, те, кто жил, да пусть даже и не жил, а просто бывал в Норильске, прекрасно знают, что плюс к очень непростому климату Крайнего Севера, именно в этом городе была такая особенная добавочка, в виде самого настоящего смога. Причем почти постоянного, хотя в ветреные дни цвет и запах дыма-смога, менялся в зависимости от направления ветра. Некоторые тонкие ценители, своего рода «дымные сомелье», безошибочно угадывали, лишь только втянув, выйдя из дома, «воздух». Ага, это с Медного завода, значит ветер северный, а если с Никелевого завода, значит точно южный. Хотя, откровенно говоря, разницы особой не чувствовалось. В «летние» дни, выйдя за пределы города, многие места которого были засыпаны шлаком с тех самых Медного и Никелевого заводов, причем засыпаны не из какой-то особой вредности и человеконенавистничества местного городского начальства, а просто потому, что в короткие летние дни все же лучше ходить по шлаку, нежели вязнуть в грязи. Все же, Норильск находится в тундре, месте с вечной мерзлотой, и чтобы не допустить ее «раскисания», там все дома исключительно на сваях. Чтобы зимой холодненький (и более того) ветерок подмораживал. Ну а дворы, шлаком. Хотя и асфальт тоже имеется, конечно. В некоторых местах. Горожане также помогали начальству, ну, как могли. Места, заботливо посыпанные шлаком, очень быстро покрывались разноцветными осколками разбитых бутылок. Что также вполне объяснимо, поскольку при погодке на улице, довольно часто за -40, иногда и за -50, да еще и с ветерком, и особенно если такая погодка продолжалась неделями, ходить выбрасывать мусор, в смысле бутылки, не очень хочется. Так что раз и в форточку, а потом ее быстро нужно закрыть, чтобы стужа в дом не забралась. Что очень важно, поскольку, несмотря навсегда горячие батареи и тройное остекление окон, норильчане к сохранению тепла относятся очень трепетно, потому что мороз и героизм, вещи абсолютно несовместимые. С Морозом не шутят. Будь ты хоть каким героем, но реакция даже на десять минут пребывания на морозе, не в холоде, а именно на Морозе под сорок, это элементарное отупение, выражающееся в единственном желании поскорее скрыться в тепло. А бутылки из окон? Да что тут такого? Там за окнами метры снега, сугробы иногда с рост человека, которые никто никогда не убирает, тоже не из-за разгильдяйства местных властей, а потому что, это в принципе не имеет смысла. Так и лежат снега, заботливо выметенные с открытых пространств и сложенные в гигантские снежные завалы, ветрами, вьюгами и пургой, это совершенно разные вещи, прошу поверить. То есть без малейшего человеческого участия, причем минимум до июня. Да и тогда, снег, он не всегда тает. Так что ерунда это, подумаешь бутылки, какие-то. Они, будучи разбитыми, любопытными норильскими пацанами, в маленькие осколки, вносили некоторое разнообразие в красно-коричневые шлаковые пейзажи дворов. Впрочем, есть мнение, что Норильск походит на Ленинград, ой, вернее походил, поскольку сейчас Ленинграда уже нет. И это чистая, правда, хотя и не для всего города, чтобы убедиться, что архитектура Норильска и Ленинграда очень похожи можно было на Октябрьской площади зайти в арку одного из домов: Ленина, 1, или Ленина, 2 (они расположены друг напротив друга), «смотреть на противоположную сторону и немного вверх, и улыбаться», при этом можно было есть мороженное, конечно зимой, поскольку с другими временами года в этих местах, как-то не очень. Хотя такое времяпровождение, скорее исключение, так как Норильск вообще-то был задуман и построен как максимально работающий город. Где считающим ворон, бездельникам совершенно нет места, впрочем, как и собственно воронам. Бездельников в таких местах содержать очень дорого. Поэтому Норильск никогда не спит. Предприятия «Норникеля» работают в три смены. Производство никогда не останавливается:
«В городе, в любое время суток есть кто-то, кто собирается на работу, и кто-то, кто только что пришел с работы. В чьих-то окнах всегда горит свет, кто-то едет мимо на автобусе или на такси. Обязательно открыта пара продуктовых, много круглосуточных цветочных магазинов. В этом смысле маленький Норильск живет привычками, скорее, мегаполиса, чем среднего российского города с населением до 200 тысяч человек».
Но, это в городе, то есть в части тундры безнадежно испорченной человеческой цивилизацией, а когда, преодолев огромные лужи со странной ярко-голубой жидкостью, явно не природного происхождения, удалившись от адских дымов Никелевого или Медного? Заводов, наконец, попадаешь собственно в Тундру, конечно «летом», то она встречает невероятным ковром желто-оранжевых цветов - «жарков», «сибирской розы», между зарослями лиственниц и целыми полянами грибов, тундра богата грибами и ягодой, (причем несъедобных грибов там нет), на берегах крохотных озер. Где, не смотря на их приветливый и привлекательный вид, купаться нельзя, просто потому что дно у этих озер, ледяное. В самом натуральном смысле этого слова. Так что купаться? Вам, в самый северный, в мире Плавательный бассейн, (улица Комсомольская, дом 13. Ближайшие остановки: автобус № 17 - остановка ДС «Арктика», автобусы № 5-б, 11, 6, 14-б - остановка «Городской Парк», автобусы № 1, 4, 2 б - остановка «Лама»), и только туда. Это лишь несколько мазков, о том, каким был этот город. Почему был? Ведь он пока еще существует? Да. Но без того, для чего он был задуман и создан, то есть без всех этих жутко вредных металлургических заводов, он вероятнее всего, просто должен трансформироваться, во что-то не столь затратное. Собственно разговоры о чем-то подобном шли уже давно, существовала программа переселения жителей Норильска на так называемый «Материк», но пока еще, население - «176 251 человек». Что держит всех этих людей в подобном месте? Только не любовь к Родине. Поскольку собственно представителей местных, коренных, северных народов, ненцев и долган в Норильске очень немного. В основном там живут, русские, украинцы, евреи, татары и как не странно, очень много азербайджанцев. Которые, в отличие от тех же русских, проживавших в этих местах очень давно, так называемых «затундренных крестьян», появились совсем недавно, в середине семидесятых годов прошлого века, Азербайджанцы тогда были для норильчан экзотикой, но с тех пор многое изменилось, особенно с учетом того короткого промежутка времени, когда в 1990, Норильск потерял статус закрытого города ЗП, то есть допуск в это весьма затратное место был открыт всем, а не только «лицам, постоянно проживающим в пограничной зоне (имевшим в паспорте соответствующий штамп о прописке, на штампе имелись буквы ЗП - «зона пограничная») (у автора имеется). Какой «мудрец» это придумал? Хотя это сейчас уже не сталь важно, важнее то, что проблем для норильчан заметно прибавилось, впрочем, как и для администрации, «Норильского никеля», которая откровенно признается, что пока ничего не знает:
«Завод закрыли, а что дальше будет с ним? Один из вариантов - это демонтировать под другое производство, но это вряд ли директор Заполярного филиала ГМК Александр Рюмин. - Поэтому сегодня институт «Гипроникель» готовит проект, где-то к концу года мы будем знать, что дальше делать и сколько денег потратить уже на закрытие самого актива».
Можно подвести итоги. Вероятнее всего города Норильска в его сегодняшнем виде уже никогда не будет. Хотя, то, что, «Норникель» производит:
- 38 % палладия,
- 22 % никеля (первое место в мире по объёму производства,
- 9 % платины,
- более 10 % кобальта (кобальтовый концентрат),
- 3 % меди. в Мире!
И в России:
- 100 % платины,
- 96 % никеля,
- 95 % кобальта,
- 55 % меди.
А также, родий, серебро, золото, иридий, рутений, селен, теллур и серу, означает, что это место, в плане добычи и переработки, измениться не очень сильно. Станет ли оно лучше? Сложно сказать. Но нужно надеяться на это. И хотя действительно с Норильском нужно, что-то делать, поскольку это действительно: «самый загрязненный город в мире», но как выяснилось, администрация, собственно говоря, не знает, что именно! Нужно ли при этом учитывать то, что Норильск это боль и слезы, каторжный труд, смерть и в то же время славные вехи пути Советского Народа? Огромное количество не только Труда, который, сейчас принято не принимать во внимание, но и гигантское количество материалов и оборудования, перевезенного, в том числе и по Северному морскому пути. Норильск, вызов абсолютно всему, начиная с климата, и безусловная Победа. Норильск, это память Подвигу. А Подвиг, забывать нельзя. А нынешние «Хозяева» всего этого богатства, не «…знают, что с ним делать». Хотя, автор сегодня как иностранец, не может задавать вопросы, тем не менее, есть одно «НО». Это «Поручительство Чести». Поэтому вполне обоснован вопрос, а, насколько осмысленны действия по закрытию Норильского никелевого завода»? Просто скорбь.
На берегу реки благословенной,
Заплакали мы, вспомнив Авалон.
В руках остались сломанные шпаги,
Щиты развесили мы на деревьях.
О, Авалон!
Разрушены серебряные башни,
Разбиты арфы наших менестрелей,
Над побережьем чайки горько плачут,
В руины грозный город обращен,
И не дойти теперь до Авалона.
Нет, не дойти. И не простить. И помнить,
Вечно помнить Авалон.
По мотивам песни Илсэ. Авалон и Р. Желязны (Roger Joseph Zelazny).
Наш специальный корреспондент в Казахстане, акционер АО «ЕЭК», эксперт по экономическим вопросам Олег Пернай.