НОВАЯ ПРИВАТИЗАЦИЯ. ЧАСТЬ 1.

       Латание дыр в бюджете не должно стать смыслом новой волны приватизации государственной собственности, которую затеяли российские власти, уверен советник президента Сергей Глазьев. Приватизация должна вернуть доверие граждан к власти и стимулировать структурные реформы.

       - Правительство объявило о масштабной приватизации государственной собственности. Как избежать ошибок? Хотя бы тех, которые были в 1990?

       - Приватизация 1990 годов породила криминализацию. Это самая главная негативная ее составляющая. Поскольку в приватизации 1990 годов преуспели преступники, которые грубо нарушили свои обязательства перед государством и обществом.

       - О каких обязательствах речь?

       - Приватизаторы не выполнили инвестиционные планы, получив государственную собственность. Причем получили они собственность за бесценок. Миллионы граждан были обмануты мошенниками. Мы помним многочисленные финансовые пирамиды на базе ваучерных фондов, когда у людей забрали ваучеры, и потом украли их имущество, при этом, заработав сверхприбыли и использовав их для приобретения государственных активов. Согласно отчету Генпрокуратуры Государственной Думе, на один случай приватизации в среднем было зафиксировано одно преступление.

       - А как вы оцениваете последствия для экономики? С приватизацией связывали повышение эффективности в управлении собственностью и, в конечном счете, рост экономики.

       - Как Вы понимаете, если собственность украдена, а не заработана, собственник едва ли будет ее рачительно использовать. Скорее всего, перепродаст при первом удобном случае, а деньги спрячет за рубежом. Именно это произошло с большинством предприятий обрабатывающей промышленности. Приватизаторы редко утруждали себя развитием производства. Типичной была иная картина: присвоение оборотных средств, распродажа запасов, невыплата зарплат и увольнение работников, затем демонтаж и распродажа оборудования, привлечение кредитов и банкротство предприятия. После этого - его перепрофилирование под склад, торговлю импортом или офисное помещение. Так что если какой-то рост произошел, то это был рост оффшоризации экономики, складских и торговых площадей. Не будем также забывать о так называемых иностранных советниках, работавших в Госкомимуществе, которые немало злоупотребили своим служебным положением и поучаствовали в приватизации. Они приобретали российские активы, используя конфиденциальную информацию в личных интересах. На этот счет, кстати, есть решения американского правосудия, признавшего, в частности, вину двух гарвардских советников главного приватизатора в мошенничестве. С самого начала приватизация велась с максимально льготными условиями для иностранного капитала, у которого были гигантские преимущества, обусловленные многократной заниженностью стоимости приватизировавшихся предприятий. Не случайно главным финансовым оператором на рынке приватизационных сделок оказался один из американско-швейцарских банков. Ну и самое главное, приватизация 1990 повлекла колоссальную хаотизацию экономики и резкий спад промышленного производства, в силу разрушения технологических цепочек.

       - Поясните, пожалуйста.

       - Советская экономика была сформирована из крупных производственных и научно-производственных объединений. Каждое из них состояло из серийных и опытных заводов, конструкторских бюро и проектных институтов. Таких производственных объединений было около пяти тысяч по стране. Каждое из них насчитывало от пяти до ста тысяч работников, в зависимости от отрасли. Если бы приватизировали эти производственно-технологические комплексы как единое целое, мы бы не получили резкого падения экономической эффективности, сохранились бы работоспособные структуры. А когда приватизировали серийный завод отдельно, и опытный завод отдельно, и конструкторское бюро отдельно, то это привело к резкому росту транзакционных издержек, к разрушению кооперации, а, в конечном счете, к развалу производственно-технологических и экономическому краху всей высокотехнологической промышленности. То есть, изначальная стратегическая ошибочность той приватизации, о чем я, кстати, говорил еще до ее начала, в 1991 году, заключалась в том, что приватизировались не целостные производственно-технологические комплексы, способные к самостоятельному воспроизводству, а приватизировались юридические лица, которые, в большинстве своем являлись производственно-хозяйственными единицами и никогда не функционировали в качестве целостных предприятий.

       - Но не все же производственные цепочки развалились, некоторые предприятия нашли свое место под солнцем.

       - Предприятия, которые могли экспортировать сырье, быстренько переориентировались на внешний рынок. А те, которые занимались выпуском готовой продукции, столкнувшись с резким ростом цен на сырье, были вынуждены свернуть производство. Эта приватизация обернулась катастрофическим разгромом отраслевой науки и проектных институтов, вследствие чего наша экономика распалась на нежизнеспособные кусочки, большинство из которых оказалось неконкурентоспособными, потеряло связь с партнерами по кооперации, и свернуло свою деятельность. То есть, приватизация обернулась экономической катастрофой.

       - А для власти, какими оказались итоги приватизации?

       - Для власти это обернулось государственным переворотом, который зафиксировал криминализацию российского общества. Попытка Верховного Совета воспрепятствовать хаотизации российской экономике и ее раздроблению, разграблению и криминализации, привела, как вы знаете, к государственному перевороту, расстрелу Верховного Совета в 1993 году и к формированию криминально-олигархической диктатуры, которую, согласно определению Платона, можно назвать охлократией – властью худших. Дееспособность государственной власти резко снизилась, государство обанкротилось, страна оказалась на грани окончательного краха. И только с приходом на пост президента Владимира Владимировича Путина, государство восстановило структуру управления.

       - Восстановило - это слабо сказано. Государство заменило собой все структуры общества и уже никто не спорит, что нужны структурные реформы. Как сделать приватизацию частью структурных реформ?

       - Смотря, что понимать под структурными реформами. Если это реформы в целях модернизации экономики, то приватизация может стать ее частью. В качестве примера можно привести, скажем, английскую приватизацию в период правления Маргарет Тэтчер. Там были приватизированы некоторые из базовых отраслей экономики, исходя из долгосрочных планов их развития. При этом государство получило большие деньги, а новые собственники не только вложили немалые средства в модернизацию и развитие этих отраслей, но затем еще заплатили налог на прирост капитала. То есть, опыт приватизации в Англии, в Европе в целом, в рамках создания европейского экономического чуда, очень поучителен. Можно найти много позитивных примеров, когда отрасли, которые государство восстановило после войны, на новой технологической основе, затем были проданы с выгодой для государства и с четким пониманием того, что новые собственники будут инвестировать в развитие этих предприятий. В России приватизация проходила на основе инвестиционных конкурсов, но кто проверял потом, выполнены ли обязательства? В большинстве случаев инвестиционные планы выполнены не были. При этом собственность у новых владельцев никто не отобрал. Такого не должно повторится.

       - В России средства от приватизации обычно проедаются? Правительство говорит о приватизации в связи с дефицитом бюджета и недостатком средств на выполнение социальных обязательств властей.

       - Это все равно, что распродажа имущества банкротом. Доходы от приватизации плохо подходят для финансирования текущих обязательств бюджета, потому что они зависят от рыночной конъюнктуры, носят нерегулярный характер и являются разовыми. Для финансирования дефицита госбюджета все страны мира прибегают к государственным заимствованиям, источником финансирования которых обычно является кредитная эмиссия. К примеру, более 90 % эмиссии долларов ФРС осуществляет под приобретение обязательств казначейства; эмиссия евро ведется под приобретение долговых обязательств государств ЕС; Йены – под обязательства государственных институтов. Доходы же от приватизации стараются тратить на стимулирование инвестиционной и инновационной активности.

       - Как развернуть приватизацию в нужном направлении? Это вообще возможно?

       - Возможно. Управление государственными коммерческими институтами и имуществом должно вестись системно, как единое целое. И приватизация должна планироваться исходя из общего плана управления государственным имущественным комплексом. Сегодня у государства в собственности находятся крупнейшие коммерческие банки, институты развития, государственные корпорации и другие организации, казенные предприятия, работающие на рынке и получающие прибыль. Каждый из них функционирует сам по себе, у руководителей нет обязанностей по выполнению планов развития экономики, они произвольно распоряжаются гигантскими государственными средствами, не неся реальной ответственности за результаты своей работы. Как показывают данные проверок Счетной палаты, они могут нанести ущерб своим партнерам, вывести средства за рубеж или просто разбазарить деньги на сомнительные операции, включая спекуляции против рубля. Нет сомнений, что приватизация государственных активов при таком анархическом подходе к управлению госимуществом будет вестись столь же безответственно и волюнтаристски, исходя из субъективных ощущений и личных интересов уполномоченных должностных лиц соответствующих госструктур. При таком подходе теряется смысл государственного управления имуществом, поскольку собственник плохо понимает, чего он хочет, не ставит перед менеджерами четких задач, и они начинают «рулить» государственными коммерческими организациями как личными фирмами по собственному усмотрению. Приватизацию они воспринимают, как шанс это личное управление легализовать.

       - И как же надо действовать?

       - Гибче. Президент недвусмысленно указал на ограничения, которые должны соблюдаться при приватизации, она не должна быть самоцелью и использоваться в контексте решения задач повышения эффективности и модернизации экономики. Можно продавать активы, которые не нужны для решения государственных задач, для экономического развития. А в какое-то время, наоборот, государству стоило бы приобретать активы, необходимые для стимулирования экономического роста. Возьмем, к примеру, инфраструктуру, которая традиционно является одной из важнейших составных частей государственного имущественного комплекса. Во всех странах. Почему государство владеет инфраструктурой и вкладывает в ее развитие? Потому что экономическая теория и практика говорят о том, что от инфраструктуры нельзя требовать максимизации прибыли. Транспортные издержки должны быть оптимальными для развития экономики, которая нуждается в определенной мобильности факторов производства, снижении расходов на перевозки товаров, повышении эффективности производственно-логистических цепочек. Поэтому часто государство прибегает к частичному субсидированию перевозок. Наиболее знакомый путешественникам пример - субсидируемые авиабилеты на курорты. Испания активно прибегает к субсидиям на доставку туристов на Канарские острова. Для того чтобы обеспечивать необходимый для их развития уровень спроса на туристические услуги. Или субсидии на поездки студентов. Или субсидирование дальних перевозок грузов в странах с протяженной территорией. Когда инфраструктурная отрасль начинает работать на максимизацию прибыли, это влечет повышение издержек у всех и ведет к снижению конкурентоспособности экономики.

       Источник: http://3mv.ru/publ/ehkonomika/o_sereznykh_riskakh_novoj_volny_privatizacii_v_rossii/10-1-0-52965

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Материал предоставил Т. Токарев.