ТАТАРО-МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ. ЧАСТЬ 2.

       О военных событиях, связанных с междоусобицей среди кочевников Великой Степи, предшествовавшей татаро-монгольскому завоеванию, повествует Марко Поло:

       «Кыпчаки не были дружны между собою и не составляли одного царства, а потому команы (кыпчаки) потеряли свои земли и были разогнаны по свету, а те, что остались на месте, были в рабстве у этого царя Саина (Бату-хана)».

       Кыпчаки были разгромлены, а владения улуса Джучи приблизились к Алании. Сохранилось предание, что монголы поселили разбитых кыпчаков там же, где раньше селились их родичи - чёрные клобуки, то есть на реке Роси. Самый факт их присутствия там несомненен. В Поросье были поселены, по крайней мере, те кыпчаки, что перешли на русскую территорию после нападения на них татар. О жизни в Алании накануне татаро-монгольского вторжения свидетельствует венгерский монах-доминиканец Юлиан. Его спутники не нашли здесь попутчиков:

       «Из-за боязни татар, которые, по слухам, были близко».

       Юлиан писал об Алании того времени:

       «Сколько местечек, столько и князей, из которых никто не считает себя подчинённым другому. Здесь постоянная война князя с князем, местечка с местечком».

       По словам Юлиана:

       «Во время пахоты все люди одного селения отправляются вооружёнными на поле, вместе косят на смежных участках и вообще, выходя за пределы своего селения для рубки дров или какой бы то ни было работы, всегда идут вместе и вооружёнными».

       Юлиан также сообщает, что в Алании жители представляют «смесь христиан и язычников», но в то же время с большим почтением относятся к кресту, с которым можно безопасно ходить, несмотря на усобицы и распри. Интересно отметить, что сходное почитание креста вплоть до XX века сохранилось в этнографическом быту адыгов и абхазов. Можно предполагать, что в связи с феодальной раздроблённостью и упадком христианства активизировались и оживились племенные и родовые языческие культы, начался процесс регенерации язычества. Странное население мы находим в Тмутаракани в период монгольского вторжения. Вот как описывает её жителей монах Юлиан:

       «Её владетель (dux) и население называют себя христианами, имея книги и священников греческие. Говорят, что князь имеет сто жён; все мужчины бреют головы, а бороды растят умеренно, за исключением благородных, которые в знак своего благородства над левым ухом оставляют немного волос, причём вся остальная голова обрита».

       Мы видим здесь ясно смешение обычаев. Черта чисто восточная - многожёнство. Давний языческий обычай иметь по несколько жён, забытый под влиянием христианства, снова мог возродиться под влиянием кочевников. Припомним снова портрет киевского князя Святослава по Льву Диакону:

       «Среднего роста, ни слишком высок, ни слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной её стороне висел локон волос, означающий знатность рода».

       В 1237 году началось наступление татаро-монголов на Русь. Рязань, Коломна, Москва, Владимир, Ростов, Углич и другие русские города были взяты и сожжены, Русь превращена в обезлюдевшие пепелища. Одновременно с Русью татаро-монголы обрушились на Северо-Западный Кавказ - на Страну Касогов.

       «Менгу-каан и Кадан пошли походом на черкасов и зимою убили государя тамошнего по имени Тукара», - сообщает Рашид ад-дин.

       Этот поход не был заурядным набегом: судя по гибели черкасского государя, касоги потерпели серьёзное поражение. Война подошла к Алании вплотную. Пока Субедей и Бату-хан ходили по русским княжествам, татаро-монгольский полководец Монке разбил аланов на Кубани и вышел на Дон, гоня перед собой остатки кыпчакских войск. Одна часть разбитых кыпчаков была включена в монгольское войско, а другая часть бежала ещё дальше на запад и кочевала к югу от устья Дуная, на побережье Чёрного моря. Позднее из Египта к ним были присланы послы с предложением переправиться через Средиземное море и поступить на службу султана. Кыпчаки предложение приняли и были переправлены в Египет, где из них была организована гвардия султана под названием мамелюков. По сведениям историков, количество войск Батыя, покоривших русские земли, состояло из 33 тём или 330 тысяч бойцов. В числе этих войск самих монголов было всего 4 тысячи и 30 тысяч татар. Подавляющую же массу войска составили мобилизованные племена кыпчаков. Во главе монгольских войск, направленных на завоевание Алании, были поставлены крупнейшие деятели из окружения Бату, его двоюродные братья Менгу-каан, Гуюк, Кадан. Войска были снабжены метательными орудиями, о которых упоминает Джувейни, следовательно, они готовились к осаде городов. Несомненным кажется и то, что на аланов были двинуты значительные силы. Можно полагать, что вторжение происходило с севера - северо-востока, а исходным плацдармом монголам послужили ранее подчинённые ими кыпчакские степи, где в 1238 году был разбит кыпчакский хан Котян. Хотя возможно и вторжение из ранее завоёванной Страны Касогов. Осенью 1238 года началось татаро-монгольское вторжение в Аланию. Судьба её фактически была предрешена: страну раздирали внутренние противоречия и феодальные усобицы, поэтому Алания не могла объединить все свои силы перед лицом надвигающейся опасности и оказать организованное сопротивление. Внутреннее состояние Алании накануне монгольского нашествия близко напоминает аналогичное состояние Кыпчакии и Руси, также не сумевших сплотиться. Разделённая на ряд «мтаварств» - феодальных владений, враждовавших между собой, - Алания громилась и завоёвывалась монголами по частям. Безусловно, это очень облегчало действия завоевателей и в этом один из секретов их успехов. Основные силы татаро-монголов были брошены на осаду и штурм города М.к.с., упоминаемого Джувейни. По его словам:

       «Оттуда (из Булгара) они (монгольские царевичи) отправились в земли Руси и покорили области её до города М.к.с.».

       Важные сведения о штурме города асов Ме-цио-сы («М.к.с.» Джувейни) содержатся в биографии тангута Си-ли-цянь-бу в китайской хронике «Юань-ши»:

       «Зимою в 11 месяце, дошли до города асов Ме-цио-сы. Город, благодаря своей неприступности, долго не сдавался. Си-ли-цянь-бу с 11 готовыми умереть храбрецами взобрался по осадным лестницам; вперёд же поставили 11 пленников. Они громко закричали:

       «Город пал».

       За ними полезли, как муравьи, один за другим все остальные воины и город взяли».

       Алано-асский город Магас был взят монголами в январе 1239 года после трёхмесячной осады. О судьбе аланского царя ничего неизвестно, но, судя по сопротивлению столицы, он вёл себя достойно. Бату в донесении Угедею писал об Алании:

       «Мы разрушили город Маас и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов».

       Это - число самостоятельных княжеств в покорённой равнинной части Алании. Разгромив Магас, татаро-монголы дали своим войскам отдых до весны, затем перегруппировали их и какую-то часть войск под командованием Букдая послали в Дагестан к Тимур-кахалку, находившемуся там ранее, чтобы он с этим подкреплением захватил и горную Аварию. Падение Магаса - видимо, наиболее значительного и укреплённого города Алании - для аланов было тяжёлым ударом, окончательно решившим исход борьбы в пользу завоевателей. Но сопротивление татаро-монголам не было ещё сломлено, хотя оно, конечно, не имело теперь организованного характера и представляло собой отдельные очаги. Такая война с аланами растянулась на долгие годы. В результате кампании 1238-1239 годов значительная часть равнинной Алании оказалась захваченной татаро-монголами, а сама Алания как политическое образование перестала существовать. Лучшие силы аланов погибли в боях, а остатки были уведены в Китай. Это крупнейшая для средневекового Северного Кавказа катастрофа резко изменила соотношение политических сил в регионе, перекроила всю его жизнь и положила начало новой исторической эпохе позднего Средневековья. Военно-политическое крушение Алании явилось результатом не только превосходства монгольской армии в организации и боеспособности, но и целого ряда причин внутреннего порядка. Кроме феодальной раздроблённости, второй немаловажный фактор поражения аланов - предательство многих крупных аланских феодалов, поступившихся национальными интересами и переметнувшихся в стан врага. Некоторые алдары сдали свои владения без боя, за это им сохраняли власть и принимали на монгольскую службу. Так, в китайской хронике «Юань-ши» упоминается имя аланского военачальника Матярши, брата Бадура. Когда начался татаро-монгольский поход на Аланию, Бадур и его братья Уцзорбухан и Матярша:

       «С народом пришли с выражением покорности».

       Затем Матярша ходил с Монке походом на город Май-гэ-сы и был начальником авангарда:

       «В него попали две стрелы, но, воодушевлённый храбростью, он овладел городом».

       Аланский феодал, как видим, участвует в осаде аланского города Магас и даже командует авангардом. Ещё более красноречивые факты связаны с именем Еле-бадура (Ильи-багатура):

       «Юй-ва-ши был ас. Его отец Еле-бадур пришёл с правителем его государства и подчинился Угедею. Ему было повелено быть в гвардии, особо был учреждён отряд асов, и ему было поручено командовать ими».

       Кто имеется в виду под «правителем его государства» - не ясно; скорее всего, в нём следует видеть одного из крупных аланских князей, близко напоминающих удельных князей Руси. Но главное не вызывает сомнений - и «правитель государства», и Илья, и его сын Юй-ва-ши в трагические дни для Алании перешли на сторону татаро-монголов. Также поступил ещё один знатный ас Хан-ху-сы:

       «Хан-ху-сы был родом ас. Он был правителем владения асов. Когда войска Угедея достигли границ его владения, Хан-ху-сы с народом подчинился Угедею. За это Хану-ху-сы было пожаловано монголами звание «бадура», дана была золотая пайцза, и повелено было властвовать над своею землёю и народом».

       Аналогичные сведения «Юань-ши» сообщает об асах-аланах Арсалане и его сыне Асан-чжэне и о Негулае (Николае): Арсалан явился к монголам с изъявлением покорности в то время, когда Монке «окружил войском его город», Николай и Илья с 30 асами пришли и подчинились «во время царствования Монке». Разумеется, в «Юань-ши» приведены не все случаи измены аланских феодалов. Но и то, что известно, рисует довольно яркую картину сдачи целых районов Алании без боя. Чёткую оценку этих событий даёт та же «Юань-ши»:

       «Бату, с другими князьями, покорил роды Канли, Кибча (оба кыпчаки), разбил города рода Орусы и людей их всех или убил, или пленил; только народы Асут и других городов частью полонёны, частью сами поддались».

       Не покорившиеся же громились татаро-монголами поочерёдно и становились для них сравнительно лёгкой добычей. Но так было не везде и не всегда. Длительная осада и штурм Магаса свидетельствуют об упорстве и мужестве его защитников, державшихся до последнего. Джувейни и Рашид ад-дин рассказывают об успешных действиях отважного кыпчакского эмира Бачмана, выступившего (по Рашид ад-дину) вместе с «эмиром асов» Качир-укулэ (Качир-Оглу). Кыпчак Бачман Альбури из племени олбурлик (ольбери) вёл боевые действия против монголов уже после захвата Батыем большей части восточной Кыпчакской степи в 1238-1239 годах. Объединённый алано-кыпчакский отряд вёл партизанскую борьбу с завоевателями, опираясь на густые леса по берегам Итиля (Волги) и постоянно в них маневрируя. По преданию, против Бачмана были направлены лучшие монгольские силы - тумены Субэдэя и Монке. Согласно персидскому историку Джувейни, монголы настигли Бачмана на одном из волжских островов, устроив облаву силами в 200 судов, на каждом из которых было по сто воинов монгольских сил. Кыпчакско-аланское войско было уничтожено, а Бачман схвачен и приведён к Монке, которого, согласно летописям, хан стал просить убить его собственноручно. Монке-хан не стал этого делать, а его родной брат Бучек казнил пленника, разрубив на две части. После гибели главного предводителя восстания, спасшиеся от расправы асы, бежали с Волги на Кавказ к аланам, где осели в дельте Терека. Им было известно, что их соплеменники и союзники аланы продолжают, сидя в неприступных горах, оказывать сопротивление завоевателям. Казавшиеся непобедимыми на равнинах, в горных теснинах татаро-монголы были беспомощны, будучи лишены возможности применения крупных масс конницы. Единственный достоверный случай глубокого их проникновения вглубь гор - нападение на селения Рича и Кумух в Дагестане осенью 1239 года. Совершенно очевидно также, что запертые в горных ущельях аланы могли применять в сложившейся ситуации только методы стихийной партизанской борьбы, осуществляя набеги на равнину, угоняя скот и укрываясь снова в горах.

       В результате татаро-монгольского нашествия 1238-1239 годов равнинно-предгорная часть Алании оказалась разорённой и захваченной завоевателями. Аланское население, жившее на равнине довольно плотным массивом, было частично перебито или переселено монголами на восток, в значительной же части отодвинулось вглубь горных ущелий. Последнее привело к перенаселённости и острому демографическому кризису, связанному с невозможностью прокормить избыточное население в условиях высокогорья. Поставленное под угрозу вымирания аланское население большой массой мигрирует на южные склоны Кавказского хребта, осваивая ущелье Большой Лиахви и прилегающие районы с востока и запада. Главной задачей, поставленной на курултае в Каракоруме перед татаро-монгольским войском, было достичь на западе океана. И она ещё не была выполнена. В 1241 году хан Батый двинулся на запад. В первое нашествие татар (1223 год) бродники явились союзниками монголо-татар, а во второе - Батыево - движение монголо-татар шло из-за Волги и проходило севернее бродницкой территории, захватывая лишь окраину её. Батый взял Чернигов, который был сожжён, и двинулся к Киеву. О входивших в состав войск Батыя можно узнать из письма венгерского короля к римскому папе:

       «Когда, государство Венгрия от вторжения монголов, как от чумы, в большей части было обращено в пустыню, и как овчарня была окружена различными племенами неверных, именно русскими, бродниками с востока, болгарами и другими еретиками с юга».

       Кроме того, флорентиец Мариньола (середина XIV века), проживший в Китае около 5 лет, оставил свидетельство:

       «У Чингиз-хана состояло на службе семьдесят два аланских князя, когда этот «бич божий» отправился карать мир».

       Татаро-монголы на Днепре ниже порогов застали повсюду городки чёрных клобуков. Рашид-ад-дин пишет:

       «Царевичи Бату с братьями Кадан, Бури и Бучек направились походом в страну русских и народа чёрных шапок (то есть в Поросье, к чёрным клобукам)».

       Большинство городов Посульской линии пришли в упадок после Батыева нашествия. Часть поросских черкасов не пошла на сотрудничество с пришельцами и сумела отстоять свою независимость, укрывшись на днепровских островах; оттуда они стали нападать на татарские владения и предпринимать речные и морские походы на турок и татар. Эти черкасы первоначально назывались «касаками островными», и только в будущем они станут называться «казаками запорожскими», войдя под этим именем в историю. А. И. Ригельман говорит:

       «Когда татары, под предводительством хана своего Батыя, в 1240 году взяли Киев, оной до основания разрушили и всю тамошнюю страну опустошили, и был град оной со всеми облежащими местами пуст, тогда и казаки отторгнулись от державства Российского и оставались под властию татар».

       Ригельман также указывает:

       «Примечание к татарской родословной истории о казаках, живущих в стране, как татары именуют, Кыпчакской, то есть на землях тех же самых, лежащих между рек Тин или Танаис и Бористен, ныне же именуемых Доном и Днепром».

       В 1241 году галицко-волынский князь Даниил возмущался по поводу отступивших в его владения бологовцев:

       «Почто суть вошли во землю мою, яко не вдах им».

       Но при покорении Руси татары не тронули городков, принадлежавших бологовцам, и даже поручили им (как они давали льготы и другим праказакам):

       «Да им орют пшеницу и проса».

       После этого князь Даниил возненавидел этих новосёлов ещё больше. Воспользовавшись отсутствием бологовских воинов, бывших в походе, он напал на их поселения:

       «Грады их огневи предаст и гребля их раскопа».

       Забравши «плен мног», он возвратился на свою Волынь. Но Даниилу не удалось подчинить бологовцев, а вскоре и самому пришлось смириться перед татарами. После взятия Владимира-Волынского Батый двинул свои войска тремя колоннами на Польшу, Силезию и Венгрию. По пути монголы разрушили Холм, Сандомир и Краков; нанесли поражение тевтонским рыцарям и германо-польским войскам и вторглись в Моравию. Пройдя Моравию, Батый отвёл войска в низовья Дона и Волги и тем окончил завоевательные походы на запад. Монголы, пронёсшиеся ураганом по Руси и Восточной Европе, начали устанавливать власть и управление в покорённых землях. Русские княжества были поставлены в полную зависимость от власти победителей. Князья должны были получать «ярлык на княжение» от главного хана, лишены были права содержать военные дружины и вести самостоятельную внешнюю политику, торговлю и связь с внешним миром.

       Галицкое княжество и Новгород монголами не были заняты, и особое положение стало занимать население Приазовья и бродники. После 1240 года, когда все восточные славяне стали данниками татаро-монголов, степные казачьи земли в Приазовье, на Дону и на Днепре попали в границы Монгольской империи. Из свидетельств того времени не видно, чтобы приазовские народы оказывали упорное сопротивление татарам. В этот период времени близ устьев Дона процветал торговый и многолюдный город Азак. Его значение простиралось далеко на восток, в степи, где венецианцы имели особые фактории и укреплённые складские места для товаров. Из исторических данных не видно, чтобы Батый, по возвращении из-за Карпат, разгромил Азак, подобно тому, как он громил другие встречавшиеся на его пути города. Эти «другие» города, не пожелавшие добровольно подчиниться татарам, были ими разгромлены, а богатства их разграблены. Бродники явились той народностью, которую татарам не только уничтожать, но и громить не было ни оснований, ни выгод. По типу, привычкам и по условиям жизни казаки мало отличались от других степных народов, переходящих из кочевого в оседлый быт. В улусе хана Батыя они оказались, наравне с кыпчаками, «своими людьми». Став ещё с первой встречи с татаро-монголами их союзниками, казаки имели возможность беспрепятственно проживать на прежних местах оседлым военным народом. Эти новые «татарские люди» издавна были христианами, а первые ханы не притесняли инаковерующих. Многочисленные племена кыпчаков в улусе Джучи составили коренное и доминирующее население степей, благодаря чему земли улуса Джучи, а затем Золотой Орды, сохранили прежнее название Дешт-и-Кыпчак и лишь 40 тысяч кибиток кыпчаков перекочевали в Транснльванию, где они позднее смешались с венграми. Ценные сведения о кыпчакском языке, который вскоре стал общегосударственным языком нового улуса, сохранились в так называемом «Алфавите» при рукописи «Кодекс Куманикус», составленной генуэзцами и немецкими миссионерами в XIII веке. «Алфавит» вспоминает и казаков в сочетании «хасал косак», причём оно переводится там, как «казаки охраны», а это полностью соответствует той роли, которую выполняли казаки в генуэзских колониях Крыма и Приазовья. Часть хазаро-тмутараканской Руси в XIII веке вошла в состав татарского царства под именем росов, гетов и чигов. Надо полагать, что они подчинились монголам добровольно. Греческий историк, современник нашествия Георгий Пахимер говорит о нагайцах, что:

       «Татарский полководец Нога покорил все жившие на северной стороне Чёрного моря народы, основал в тех местах особое государство. С татарами перемешались чиги, геты, росы и другие окрестные народы: приняли от них нравы, образ жизни, язык и одежду, служили в татарском войске и возвели могущество их на высочайшую степень славы».

       Бродники не была покорёны монголами до похода на запад но, по запискам папы Григория, по окончании похода они были обложены данью, как и другие. Однако народы Приазовья не пожелали быть данниками монголов и вскоре подняли против них восстание. Центром начавшейся войны была дельта Дона. Описывая взятие монголами богатого и многолюдного торгового города в низовье Дона - Орнаса, оказавшего упорное сопротивление, де Плано Карпини указывает, что город этот имел хорошую гавань для стоянки кораблей и вёл обширную торговлю со многими народами. Население Орнаса состояло из аланов-христиан, хазаров, роси (Rutheni, то есть бродников) и сарацинов (мусульман), имевших там торговые заведения и склады товаров. Город был обнесён крепкими стенами; через него протекала река, вероятно один из рукавов Дона. Татары не могли взять город приступом, так как жители его отчаянно защищались, тогда они запрудили ниже него реку и потопили весь народ. Итальянский монах францисканского ордена Джованни де Плано Карпини в 1246 году по поручению римского папы отправился на восток, чтобы склонить татаро-монголов к миру и к нормальным сношениям с Европой. Плано Карпини сопровождали переводчики из Польши. В феврале они достигли города Канева, где находилась переправа через Днепр, и тут же был установлен татарский пограничный пост.

       На обратном пути от татаро-монголов в Рим, в июне 1247 года, Плано Карпини снова проехал через Канев, а вернувшись в Вечный Город, подробно описал своё путешествие в «Особом трактате». Среди народов, покорённых татаро-монголами на Дону и в Причерноморье, он указывает аланов или асов, торков, кассов (иногда это название читают, как сассы), хазаров и пороситов (поросян русских летописей, то есть поросцев - тех самых, которые проживали в Поросье и которых называли черкасами и чёрными клобуками). Итак, на берегах Дона, нижнего Днепра, Кубани и Азовского моря христианское туземное население при занятии степей монголами в первой половине XIII века осталось, и в большом количестве. При веротерпимости татар оно свободно исповедовало свою древнюю православную веру, и священники его открыто совершали при полках христианское богослужение, даже в ханской ставке. Население это было алано-азы, названные монахом Гильомом де Рубруквисом, который отправился к монгольскому хану в далёкий Каракорум, «народом особенным». Некоторые протоказачьи племена (жители Запорожской земли, бологовцы) должны были доставлять татарам продукты землепашества, другие, как торки-черкасы, черкасы пятигорские и бродники, принимали участие в военных экспедициях татар, привлекались в конвои татарских баскаков или, оставаясь на местах, несли службу охраны пограничья. Наконец, эти вольные люди, по русским летописям, ходили на службу к русским удельным князьям, иные служили татарским ханам, составляя их охрану, а в войсках составляли передовую конницу.

       В 1263 году происходит фактический развал Монгольской империи Чингиз-хана, и одна из её частей, Золотая Орда, выросшая из улуса Джучи, начинает своё самостоятельное развитие. Золотая Орда по территории и составу населения представляла громадное государство. На внутреннее устройство каждого улуса влияли особенности данного покорённого народа. Собственно монголы составляли как бы высшее господствующее сословие в государственной системе Золотой Орды, но они быстро смешались с покорёнными народами. Часть разбитых монголами кыпчаков поселилась в Поднепровье, смешавшись с черкасами и усилив здесь тюркский этнический элемент (относительно славянского). Ещё часть их уцелела в предгорьях и горах Восточного Кавказа и составила особую народность - кумыков. Кыпчаки по культуре стояли выше монголов: имели письменность и более развитый разговорный язык. Кыпчакские племена составили главную часть кочевых племён Золотой Орды и занимали лучшую часть степной черноморской полосы. В царстве Золотой Орды кыпчаки перемешались с другими подданными ханов и в позднейшей истории выступают под общим именем - татары.

       Следующие по численности среди кочевых племён Золотой Орды были печенеги. Племена эти под властью своих племенных вождей и во главе с ханом Тевалом введены были в Таврию и составили улус, заняв полуостров и побережье Чёрного и Азовского морей от устья Днепра до Дона. Племена эти в истории Золотой Орды и черноморских степей имели наиболее важное значение и впоследствии получили название Ногайской орды. Территория Подонья, особенно средней части у Волго-Донской переволоки и к северу от неё, после оседания татар по Нижней Волге и постройки ханской ставки (столицы Золотой Орды) Сарая на рукаве Волги Ахтубе, получила для татар исключительно большое значение. Территория этой части Казакии с левыми притоками Дона, носившая название Червлёный Яр, представляла местность холмистую, овражистую. Леса были богаты всякого рода зверьём, в том числе пушным, и птицей, реки и озёра - рыбой. Притоки Дона в то время были судоходными. Область эта заключала в себе свойства степной и лесной полосы, но для оседания кочевников она была непригодной. Этот район и послужил для расселения здесь одной из значительных групп людей, выведенных в качестве дани из княжеств Руси, которые дали дополнительный славянский вклад в генофонд местного населения. Во главе всех военных поселений были поставлены тысячники, темники и баскаки из татаров. В государственной системе Золотой Орды в эпоху могущества монголов основой социального устройства являлось сожительство народов под властью единого хана Золотой Орды, являвшейся одинаково для всех народов самодержавной. Значение и роль сословий и классов Западной Европы в государственной системе Золотой Орды играли разные народы в целом, входившие в её состав.

       Собственно монголы представляли как бы высшее господствующее сословие, аристократию в государственной системе Золотой Орды, но они быстро смешались с тюркскими и другими покорёнными народами. Русь для Золотой Орды служила источником средств, получавшихся сбором дани и податей. По отношению ко всей Золотой Орде она являлась в целом как бы податным сословием (крестьянским). Бухарцы, хивинцы, камские булгары и остатки хазаров представляли в целом для Золотой Орды торговое сословие. Вооружённую силу, источник военного могущества Золотой Орды составляли войска собственно монгольских орд и покорённых кочевых народов степной полосы. Таким образом, население Подонья было народностью, имевшей в государственной системе Золотой Орды в целом положение и значение военно-служилого сословия, внутри себя сохранявшего своё устройство и управление. Оно было подчинено непосредственно ханской власти, а баскаки являлись его представителями. Население Подонья было лично свободным и вольным народом. Влияние татар простиралось далеко за пределы узко военного. Но население Подонья, уже сложившееся, по сути, в особую (донскую) протоказачью народность, имевшее определённый быт, религиозные устои, нравы, обычаи, психологию, традиции, было стойко от растворения в пришлых кочевниках и утраты самобытности.

Александр Дзиковицкий.