СВЯТОЙ ПАТРИАРХ ГЕРМОГЕН (МАКСИМОВ), ЕГО ДЕЛО И НАСЛЕДИЕ. ЧАСТЬ 4.
К нам в редакцию пришёл интересный материал. Предупреждение - данный цикл статей не преследует никакой цели, кроме цели не преследовать никакой цели. Автор не призывает к чему-либо или ненависти к кому-либо. Есть собственное субъективное и оценочное мнение, которое разрешено высказывать любому гражданину страны. Насколько данные аргументы совпадают с действительностью, нам не известно и скорее всего это не истина в последней инстанции, а эмоциональная разгрузка человека, который переживает за бытие в целом. Мы не берёмся давать оценку в связи с новым пакетом законопроекта И. А. Яровой.
«Во времена всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм» - (Джордж Оруэлл).
Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть данных фактов. Информация взята из открытых источников. Всё что вы видите - это слухи и домыслы и нечего более. Редакция категорически не разделяет мнения автора. Данный текст создан в состоянии аффекта, так как автор очень впечатлительный человек с обострённым чувством справедливости и слишком близко к сердцу воспринимает чужое горе, поэтому многие его высказывания могут являться искажённым восприятием реальности. Всё является авторским личным оценочным суждением. Верить ему на слово, безусловно, не нужно ни в коем случае. Предлагаем читателям составить своё собственное не зависимое от авторского оценочного суждения - мнение о произошедшем.
5 июня 1942 года вступил в силу Церковный устав ХПЦ. Однако ж, для компромиссной церковной организации требовался компромиссный первоиерарх. Не хорват. Впрочем, на тот момент, кажется, и не было в наличии православных епископов хорватского корня. Не хорват, но и не серб. Такой архиерей вскоре был найден. Трудно сказать, кто именно первым упомянул архиепископа Гермогена. Но как только прозвучало это имя - Анте Павелич сделал решительный выбор в его пользу. И вот что показал Гермоген 26 мая 1945 года на допросе в титовских застенках, незадолго до мученической смерти своей:
«В начале весны 1942 года ко мне в монастырь Хопово приехал [сербский церковный юрист] Милош Оберкнежевич с предложением от Павелича, чтобы я и епископ Феофан (Гаврилов) учредили и организовали новую Православную Хорватскую Церковь. Он тогда сказал, что в Хорватии имеется два миллиона православных, но нет священников, поэтому было бы нужным самим заняться организацией Церкви и поставлением священников, так как без священников нет ни крещения детей, ни венчания, ни похорон. Мы двое согласились принять сделанное предложение. После нашего согласия Милош Оберкнежевич отбыл в Загреб докладывать Павеличу. В мае того же года он вновь вернулся в Хопово и предложил мне стать во главе всей Хорватской Православной Церкви с титулом митрополита. Епископу Феофану было предложено принять пост Сараевского епископа, но он отказался от этого предложения из-за того, что рефлектировал, что я буду глава Православной Церкви в Хорватии. Вскоре после моего отъезда он уехал в Белград, где умер 2 июня 1945 года. После моего прибытия в Загреб я был принят на аудиенции Павеличем. Он мне сказал, что я назначен главой Хорватской Православной Церкви, и чтобы я как можно скорее занялся её организацией. Тогда он мне сказал, что нужно взять в нашу Церковь новый календарь, так как это будет лучше для школы и праздников. 7 июня было моё торжественное поставление митрополитом, которое происходило в Преображенской церкви. Там присутствовали священники, участвовавшие в богослужении: Евгений Ержемский, иеромонах Платон, Серафим Купчевский, иеромонах Вениамин Романов, Йоцо Цвеянович, Васо Шурлан, из Земуна был приглашён протодьякон Алексей Борисов. На чине поставления присутствовали Павелич и министры. Перед богослужением мне был прочитан декрет, который прочитал министр богословия Думанджич, которым я ставился митрополитом Хорватской Православной Церкви».
В этой цитате заслуживают особого внимания два момента:
1) Епископ Феофан (Гаврилов) умер 18 июня 1943 года. Здесь же указана ошибочная дата 2 июня 1945 года - то есть после происходившего 26 мая 1945 года допроса.
2) В литературе иногда встречается утверждение, что Гермоген был возведён в сан митрополита патриархом Румынским Никодимом (например, так утверждают М. В. Шкаровский, Андрей Кураев, Илья Горячев и другие). Однако ж, осветив на допросе обстоятельства своего поставления, Гермоген Никодима не упомянул.
Приняв должность первоиерарха Хорватской Православной Церкви, Гермоген взвалил на свои плечи огромный груз и вызвал на себя шквал звериной ненависти со стороны самых разнообразных политических сил! 6 июня 1942 года митрополит Анастасий обнародовал гневную резолюцию. За возглавление Автокефальной Православной Церкви Анастасий немедленно исключил казачьего архипастыря из Архиерейского Синода РПЦЗ. За «удар по братской Сербской Церкви» (то есть, по лукавому Гаврило Дожичу) он назначил над Гермогеном церковный суд (который, впрочем, так и не состоялся). При этом, предрешая судебную санкцию, Анастасий назвал действия Гермогена «каноническим преступлением». Всю информацию о действиях Гермогена Анастасий получил из хорватской прессы. То есть, он даже не предпринял попыток лично связаться с заслуженным архиепископом! Нетрудно догадаться, что Анастасий торопился. Он запретил Гермогена в священнослужении за день до его поставления в митрополиты Хорватии! Однако ж, в любом случае, резолюция Анастасия не имеет канонической силы. Ведь на момент её подписания Гермоген уже принял предложение Павелича возглавить Хорватскую Православную Церковь - и тем самым автоматически вышел из юрисдикции РПЦЗ, не теряя архиерейского статуса. 8 июня 1942 года митрополит Гермоген присягнул на верность Независимой Державе Хорватской и её Поглавнику доктору Анте Павеличу. Вскоре Гермогеном были поставлены наместниками: Серафим Купчевский в Загребе, Николай Ружнецов в Сараево, Анатолий Парадиев в Зенице и Василий Юрченко в городе Шид. Первоначально Гермоген проживал с ближайшими помощниками в отеле «Эспланда», а летом 1942 года ему выделили под резиденцию здание на улице Прилаз, 71.
«Мы, нижеподписавшиеся, проживавшие во время последней войны в Белграде, присутствовали в Белградской Свято-Троицкой церкви, когда владыка митрополит Анастасий в воскресный день с амвона сообщил о состоявшемся решении Архиерейского Синода об исключении архиепископа Гермогена из состава Русского Архиерейского Синода Заграницей и о предании его церковному суду при первой к тому возможности (наличие полагающегося числа епископов)», - вспоминала в 1948 году группа русских белградцев во главе с Илларионом Ланским.
С. В. Троицкий, М. В. Шкаровский и В. И. Косик утверждают, что:
«ХПЦ была создана вопреки всем существующим церковным канонам».
Но это неверно! Ибо митрополит Гермоген действовал практически по той же самой схеме, что и первый возглавитель Белокриницкой Старообрядческой Церкви греческий митрополит Амвросий (1846 год). В июне 1942 года Гермоген совершил пастырскую поездку в Срем и торжественно открыл несколько ранее закрытых православных храмов. 7 июля 1942 года Гермоген посетил Хорватский Сабор, где имел продолжительную беседу с его председателем Марко Дошеном, героем Велебитского восстания 1932 года и дальним родственником Павелича. Дошен присутствовал на поставлении Гермогена 7 июня. Беседовал Дошен с Гермогеном по-русски. Ведь в 1890-1893 годах он работал в «Русско-славянском книжном магазине» Крунослава Геруца (Санкт-Петербург, Невский проспект, 74). Вообще же Гермоген к тому времени неплохо изучил хорватский язык, но говорил на нём с сильным акцентом. Летом 1942 года митрополит Гермоген встретился с Загребским католическим архиепископом Алойзом Степинацем и с лидерами мусульманской общины НДХ. Все они приняли национальный лозунг, озвученный министром Йозо Думанджичем:
«Дорог брат, а не его вера!».
«Моё отношение к властям НДХ, - подчеркнул Владыка на допросе 26 мая 1945 года, - за всё время было лояльным, и я все их распоряжения выполнял и приказывал подчинённым проводить их в жизнь».
Донской генерал И. А. Поляков (в годы II Мировой войны проживавший в Загребе) упомянул в своём письме епископу Никону (Рклицкому), что:
«Двери Поглавника (доктора Павелича) были всегда для архиепископа Гермогена открыты. Посещая архиепископа Гермогена по несколько раз в неделю, и часто обсуждая с ним положение и разные вопросы, выдвинутые жизнью того времени, я встречал у него много посетителей, осаждавших его разнообразными просьбами. В числе последних нередко были даже русские военные, служившие в войсках доктора Павелича. Владыко всем старался пойти навстречу, всем старался помочь».
Хоть и не все свидетельства И. А. Полякова заслуживают абсолютного доверия - данное представляется достоверным. Ведь в марте-апреле 1918 года Иван Поляков был начальником штаба белоповстанческого отряда войскового старшины Михаила Фетисова. И ещё с тех времён (если не раньше) Поляков лично знал Гермогена, которым искренне восхищался. Символично, что первыми, или одними из первых не хорватских организаций, признавших ХПЦ, стали казачьи станицы городов Загреба (где атаманом был Иван Поляков) и Сараево. Сараевская станица признала ХПЦ 27 июля 1942 года. Некоторые авторы утверждают, что через посредство МИД НДХ Гермоген получил каноническое признание от Вселенского Патриарха из Стамбула. Однако ж, судя по всему, его не было. 27 июля 1942 года Гермоген предложил служившему в Стамбуле настоятелем прихода при русском подворье Афонского скита Ильи Порока архимандриту Серафиму (Палайде) должность епископа ХПЦ. Серафим ответил отказом. В начале августа 1942 года Анастасий с чего-то вдруг решил вызвать митрополита Гермогена в Белград. Гермоген отказался, прокомментировав:
«Эти переговоры не приведут к позитивным результатам, так как Анастасий односторонне проинформирован со стороны православного сербского митрополита!».
4 августа 1942 года Синод СПЦ, ранее уже объявивший ХПЦ не каноничной, обрушил громы и молнии на митрополита Гермогена. Все сербские священники, перешедшие в ХПЦ, вдогонку лишались сана и «подлежали церковному суду». Но здесь, как говорится, руки у Дожича были коротки! Синод постановил:
«Рассматривать запрещающее архиепископа Гермогена определение Синода Русской Православной Церкви как своё собственное, просить митрополита Анастасия продолжить судебный процесс над архиепископом, вынести решение и передать соответствующие документы Сербскому Синоду».
Но не было никакого церковного суда над Гермогеном. Было безбожное титовское судилище! В связи с празднованием в Хорватии 15-16 августа 1942 года Дня жатвы в православных храмах страны в день Успения Божией Матери (15 августа по новому стилю) были совершены богослужения с благодарственными молебствиями. Митрополит Гермоген выступил по случаю праздника с посланием:
«В этот день все мы вознесём свои тёплые молитвы Творцу Вседержителю за счастье и лучшее будущее нашего народа, нашего дорогого Отечества Хорватского и за здоровье и долгоденствие нашего державного Главы Государства - Поглавника!».
3 октября 1942 года владыка Гермоген совершил в Загребе молебен в связи с годовщиной восшествия на престол болгарского царя Бориса III. Проживавший в США сербский епископ Дионисий 18 октября 1942 года написал и отправил государственному секретарю меморандум «Квислингское порождение - Хорватская Православная Церковь», в котором самоуверенно и антинаучно утверждал, что «православных хорватов не существует!». Между тем, Гермоген добился государственного содержания православного хорватского духовенства и пенсий для вдов и сирот духовного звания. Причём, право на получение пособий получили также жившие в стране жёны православных священнослужителей, находившихся в безвестном отсутствии. С осени 1942 года священники ХПЦ начали преподавать Закон Божий в ряде хорватских школ. В ноябре 1942 года Гермоген написал листовку, в которой призвал рядовых партизан вернуться в свои дома, к мирному труду.
«Семьи пропадут без своих лучших работников!», - подчеркнул Владыка.
В середине ноября 1942 года в селе Сербская Ясеница (на территории Боснии) титовцы организовали самочинную и непропорциональную «Скупщину». На которой «военные священники» из партизанских отрядов осудили Хорватскую Православную Церковь как «усташскую творевину». И эти вот «пастыри с кровавым ножом» (в изданиях РПЦ Московской патриархии их вежливо именуют «православными священнослужителями») назвали интронизацию Гермогена «соблазном и унижением для Православия»! 14 ноября 1942 года митрополит Гермоген отправил письмо Румынскому патриарху Никодиму. В нём были такие строки:
«Волею Божией моё смирение было призвано возглавить Хорватскую Православную Церковь. Во время великих искушений, ниспосланных на часть святого Православия, мне было суждено оставить тишину монастырского уединения, занять эту должность, которую ныне выполняю, взять кормило Православной Церкви и собирать чад ея в одно стадо, по словам Первоначальника Господа Исуса Христа, восстановить покой и благочестие, любовь и правоверие Православия в Хорватии, где вихрь Мировой войны восколебал и смутил Православие, вызвал расстройство, растление и полное безумие».
Под «великими искушениями» владыка разумел просталинский настрой сербских народных масс. Далее Гермоген выражал надежду «на моральную поддержку, братское отношение, родственную любовь и одобрение». Ответ Никодима через Хорватское посольство в Бухаресте последовал только 23 апреля 1943 года и оказался малоутешительным. Никодим сообщил о решении Румынской Православной Церкви официально не признавать Хорватскую Церковь, со ссылкой на позицию Константинопольского Патриарха. Однако, содержалось обещание оказать моральную помощь и принять для обучения в высших духовных школах Румынии молодых хорватских клириков. Из Никодимова ответа следует, что Вселенский Патриарх не признал ХПЦ. Из него же следует, что в 1942 году Никодим не мог рукополагать Гермогена. Гермоген организовал издание православного календаря «Огниште» (Огнище). В первый календарь на 1943 год были включены фотографии и цитаты из выступлений Павелича, 10 апреля 1943 года Гермоген издал пастырское послание по случаю 2-летия со дня провозглашения Независимой Державы Хорватской. Оно было посвящено историческим заслугам Анте Павелича и прославлению жертвенной борьбы народов против Тито и Сталина. 1 июня 1943 года Гермоген в беседе со штурмбанфюрером СС Х. Хелмом рассказал, что получил из Боснии письмо, в котором он назван был «отступником и предателем сербов». А дальше в том письме содержалась угроза, что Гермоген «предстанет перед народным судом», как только партизаны придут в Загреб. Митрополит передал это письмо Павеличу. О проблемах и трудностях становления Хорватской Православной Церкви повествует донесение немецкого чиновника Шрамма - референту германского посольства в Загребе М. Шумахеру:
«7 июля 1943 года прибыли из Сараево русский капитан Стырмов и русский поручик хорватской пехоты Головков с сербом Сертички. Эти господа были у патриарха Гермогена, говорили ему о разных вещах и жаловались ему, что аппарат Хорватской Православной Церкви не функционирует. Архидьякон Борисов им рассказывал, что весь аппарат церковного управления не функционирует из-за секретаря Цвияновича, везде саботирующего труд церковного отца Лазича. В связи с этим два хорватских офицера и Сертички сразу пошли к директору доктору Црвенковичу и подали ряд предложений. На совещании присутствовали: доктор Црвенкович, директор Марич из полицейского управления, доктор Артукович и ещё один министр, имя которого мне поручик Головков не сообщил. Они требовали, чтобы хорватским православным священникам позволили выезжать в сёла и вести там церковную пропаганду. Дальше, что только Церковь, соответственно, патриарх, могут поставлять священников, и что не смеют ставить священников без их одобрения. Они требовали ареста священника Максима Сича из Земуна, так как несколько дней назад тот был у партизан. Дальше, со стороны полиции нужно сместить священников, которые самовластно стали таковыми, как, например, священник в Тузле, или как архиерейский наместник в Мостаре (непонятно, о ком идёт речь), как и в других местах Герцеговины. Доктор Црвенкович сообщил, что сегодня между 17 и 18 часами все вопросы будут решены, и, между прочим, и то, что Гермоген может располагать 200 000 кун в год на нужды Церкви».
В июле 1943 года Гермоген направил своего представителя в Болгарию. Ему удалось установить контакты с Синодом Болгарской Церкви. В результате, 22 августа 1943 года было заключено соглашение о приёме в Богословский институт при болгарском Черепишском монастыре 30 хорватских граждан. В дальнейшем планировалось их обучение в Софийской и Пловдивской духовных семинариях. Но, при этом, Черепишский архимандрит сообщил Гермогену, что Болгарский Синод признал бы его, «но, в связи с военными событиями, желает избежать крупных разногласий с Константинопольским Патриархом». Ещё одно доказательство того, что Вселенский Патриарх пошёл на поводу у Сербского Синода! 30 августа 1943 года, получив сообщение о скоропостижной кончине царя Бориса III, владыка Гермоген совершил панихиду по новопреставленном Государе, на которой, помимо правительства Хорватии, присутствовал болгарский посол в Загребе Йордан Мечкаров. В сентябре 1943 года из Белграда в Загреб прибыл вместе с семьей Сергей Максимов. Видимо, причиной его выхода из Русского Охранного корпуса стали интриги анастасьевцев. Вскоре Сергей был назначен преподавателем Закона Божьего. А спустя какое-то время он был приглашён в совет по строительству новой Православной Церкви. 10 сентября 1943 года произошло знаковое историческое событие. Анте Павелич вернул оккупированные итальянцами Далматинские и Истрийские земли в состав Хорватии. В усташской историографии они получили название «освобождённых краёв» (oslobodjene krajeve).
«С освобождением Далмации Хорватская Православная Церковь получила приращение числа верующих!» - сказал по этому поводу владыка Гермоген.
17 сентября 1943 года в беседе с референтом германского посольства М. Шумахером Гермоген высказал своё прозорливое мнение об избрании в СССР Сергия (Страгородского) патриархом Московским и всея Руси:
«Было бы сумасшествием верить в то, что Сталин вернёт Церкви её права! Выборы патриарха - только политический жест».
28 сентября 1943 года владыка Гермоген дал интервью, в котором также осудил избрание Страгородского. В частности, он сказал:
«Противозаконное восстановление патриархата и лицемерное покровительство Сталина Русской Православной Церкви означает новый камень преткновения и новый экзамен для всего подлинного Православия. Выдержка этого экзамена потребует много усилий, чтобы Церковь при выполнении своей христианской православной миссии не понесла вреда от махинаций советских правителей!».
И это предостережение оказалось пророческим. Ибо махинации продолжаются до сего дня! Необходимо отметить, что в данном вопросе позиция Гермогена полностью совпала с позицией Анастасия. В конце сентября 1943 года немецкий посол в Загребе Зигфрид Каше сообщил митрополиту Гермогену о предстоящем прибытии из Польши в Хорватию 1 Казачьей дивизии Гельмута фон Панвица. Гермоген выехал приветствовать станичников и благословил их на борьбу с безбожными бандами Тито-Броза! Примечательно, что вскоре Анте Павелич назначил своим представителем при 1 Казачьей дивизии сотрудника хорватского МВД Николая Богаевского, который в 1942-1943 годах:
«Раскрыл и разгромил подпольные организации большевиков по хорватским городам» - (профессор С. Гротов, «Парижский вестник» № 107 от 8 июля 1944 год).
Это был донской казак, племянник Донского Атамана Африкана Петровича Богаевского (1873-1934), будущий автор героической поэмы «Кондратий Булавин» (под псевдонимом Николай Воробьёв). По сведениям М. Шумахера, на ноябрь 1943 года:
«Из 77 священников Хорватской Греко-православной Церкви за год убито 3 бандитами, 1 умер, неизвестно пребывание 8 священников, так как они находятся на бандитской территории, и не исключено, что они присоединились к бандитам. Церковь располагает 65 священниками, а ей необходимо минимум ещё 200».
В юрисдикцию ХПЦ перешёл из состава РПЦЗ русский приход в Загребе (в нём служба велась по юлианскому календарю). В конце 1943 года возник конфликт вокруг приходов РПЦЗ в Сараево, Земуне и Цриквенице, от которых Гермоген потребовал поминания на богослужении своего имени, а также имени Павелича. 14 декабря Синод РПЦЗ запретил поминовение Гермогена, но сквозь зубы должен был признать допустимым поминовение Павелича:
«Независимую державу Хорватскую и Поглавника ея».
В календаре «Огниште» на 1944 год выделялась антибольшевистская статья «Православная Церковь в СССР». 18 марта 1944 года в Загребе прошёл парад 1 Казачьей дивизии Гельмута фон Панвица. Сохранилось несколько сделанных в тот день снимков, часть их воспроизведена в книге Франсуа де Ланнуа «Казаки Панвица». На одном из снимков казак 4 Кубанского полка отдаёт честь статуе хорватского национального героя бана Йосипа Елачича. Ни на одном из этих снимков нет Гермогена. Как и ни одного духовного лица. Но есть снимок (не знаю, за какое число), где Гермоген беседует с «казаками Панвица» в стенах Хорватского Сабора. С апреля 1944 года в Загребе был налажен выпуск газеты «Глас православия». В мае 1944 года Гермоген обратился к Гельмуту фон Панвицу с призывом подчинить военных священников его юрисдикции. Однако же, здесь встал стеной митрополит Анастасий! В то же время улучшились отношения с Румынской Православной Церковью. 13 августа 1944 года в Загреб прибыли представитель патриарха Румынского Никодима (Мунтяну) митрополит Виссарион (Пуджу) и два румынских священника. 15 августа митрополиты Гермоген и Виссарион совершили хиротонию во епископа Сараевского архимандрита Спиридона (Мифки). Присутствовал также представитель Болгарской Православной Церкви. Для перевозки будущего епископа из Сараево в Загреб немцы предоставили архимандриту Спиридону самолёт «Юнкерс-52».
Отец Спиридон родился 9 апреля 1902 года в Самоборе (близ Загреба) в семье хорватов-католиков, в 1924 году он перешёл в православие из католичества, в 1927 окончил Духовную семинарию в Сремских Карловцах. И вот именно его хиротония уже означала безоговорочное признание Румынской Церковью Хорватской Православной Церкви! 11 сентября 1944 года заместитель Сербского патриарха митрополит Скопленский Иосиф (Цвийович) направил Румынскому патриарху резкий протест, в котором писал, что отныне и впредь до возвращения интернированного немцами патриарха Гавриила и принятия окончательного решения Священным Синодом, Сербская Церковь не может иметь общения с Румынской Православной Церковью. Он сообщал, что Спиридон Мифка был 16 октября 1936 года церковным судом в Бане-Луке лишён священного сана, и что 28 ноября 1936 года это решение подтвердил Великий церковный суд в Белграде; а кроме того, Мифка женат и имеет троих детей. В сентябре 1944 года, когда РККА, сопровождаемая титовскими отрядами, приближалась к Белграду, митрополит Анастасий принял решение эвакуировать Архиерейский Синод РПЦЗ в Вену. Часть маршрута пролегла через Хорватию, которая героически сдерживала напор большевизма. Но при этом Первоиерарх РПЦЗ продолжал негативно относиться к усташам. А ведь не будь усташей - Белград давно был бы взят в сталинско-титовские клещи!
Кстати, в сентябре-октябре 1944 года из Белграда были эвакуированы семьи корпусников - бойцов Русского Охранного корпуса. Главным образом - в Хорватию. В октябре 1944 года митрополит Виссарион, узнав о демарше митрополита Иосифа и о запрещении Архиерейским Синодом РПЦЗ владыки Гермогена, посетил в Вене митрополита Анастасия и выразил сожаление о том, что «по неосведомлённости» относительно канонического положения Хорватской Православной Церкви, запрещения владыки Гермогена и «канонической неправоспособности» Спиридона Мифки, он принял участие в хиротонии последнего. Анастасий любезно принял эти извинения. И вот здесь надо сказать прямо, что Сербская Церковь пошла на грубейший подлог! Ибо Спиридон Мифка был рукоположен во священника в 1938 году. То есть, он никак не мог быть извержен из сана в 1936! А в 1940 году Мифка овдовел и в 1941 принял монашество - то есть на момент хиротонии он не был женат. Тогда о какой же «канонической неправоспособности» Спиридона Мифки могла идти речь? 18 октября 1944 года Русский Охранный корпус понёс большие потери, защищая подступы к Белграду у горы Авала. 20 октября 1944 года Белград был взят контингентами сталинской РККА и титовскими неудобопроизносимыми НОА и ПОЮ. И тут же начался красный террор в сербской столице, специальные части СМЕРШ массово арестовывали белоэмигрантов! Своим постановлением от 14 ноября 1944 года Сербский Синод отменил действие определения Архиерейского Собора Сербской Церкви от 31 августа 1921 года о принятии под защиту Зарубежной Русской Церкви с сохранением её самостоятельной юрисдикции на территории страны. Это была чёрная неблагодарность «братской Церкви», но и она не образумила митрополита Анастасия, не смягчила его отношения к митрополиту Гермогену!
В первые месяцы 1945 года фронт в Центральной Хорватии в общем и целом стабилизировался. Однако, ни хорваты, ни казаки не питали особых надежд на будущее. Когда в феврале 1945 на Московский патриарший престол вступил Алексий I (Симанский) - митрополит Гермоген заявил официальный протест. В феврале же 1945 года проездом из Москвы в Белград сербская церковная делегация остановилась переночевать в Бухаресте, но возглавлявший её митрополит Иосиф ответил категорическим отказом на предложение советского дипломата С. А. Дангулова встретиться с патриархом Никодимом. Такая вот бешеная ненависть. В марте 1945 коммунистические контингенты начали массированный натиск на Независимую Державу Хорватскую. Титовцы захватили Сараево 6 апреля 1945 года, епископ Спиридон успел выехать в Загреб. 11 апреля в Спасо-Преображенской церкви состоялось последнее торжественное архиерейское богослужение владык Гермогена и Спиридона в присутствии представителей хорватского правительства, руководства усташей и немецкого посольства. На Пасху 23 апреля 1945 года владыка Гермоген повторил своё Пасхальное послание от 7 (20) апреля 1919 года:
«Берегитесь чада мои духовные, тех, которые в священных ризах обращаются к вам вместо креста с кровавым ножом и оружием в руках, ибо они не воинствуют за Христа, но за нечестивого, стремящиеся прельстить вас и отравить души ваши! Берегитесь всех тех, которые говорят о свободе под красной звездой, ибо там нету свободы, там только бедствие и несчастье. В их временном царствии владеет только одна свобода - хула на Бога Вседержителя, Его Воскресшего Сына и Духа Святого. В христианской любви братском прощении, возлюбленные братья и чада наши духовные, поздравим друг друга с радостным Пасхальным приветствием - Христос Воскресе!».
27 апреля 1945 года к югу от Загреба впервые были объединены в одно целое все части Русского Охранного корпуса. Командование маршевой колонной принял оберст А. И. Рогожин. 29 апреля состоялся парад Русского Охранного корпуса в Загребе, которым командовал генерал-лейтенант Б. А. Штейфон. После парада Штейфон отстоял церковную службу в одном из храмов ХПЦ. 30 апреля 1945 года ему стало плохо. В 17-30 генерал Б. А. Штейфон умер от сердечного приступа (хотя существует версия, что он принял яд). В тот же день, согласно устному распоряжению командующего группы армий «Е» генерал-полковника А. Лера, корпус возглавил оберст А. И. Рогожин. Ему был дан приказ двигаться в Словению, в сторону Любляны. Номинально корпус к тому моменту подчинялся командованию КОНР, но в оперативном отношении - как и прежде, командованию Вермахта. В мае-июне 1945 года, благодаря мужеству и дипломатическим талантам Рогожина, удалось вывести корпус в Австрию и там спасти его от намеченной выдачи Сталину.
В литературе встречаются упоминания, что Гермоген «провожал казачьи части, спешно уходившие от коммунистов Тито, прощался с атаманами, отдавал благословения навсегда уходящим казакам и казачкам». Вероятно, так было и 30 апреля 1945 года. Не исключено, что Сергей Максимов покинул Загреб вместе с Русским Охранным корпусом (и по этой причине не угодил в Блайбургскую бойню). А Гермоген остался в столице Хорватии. 3 мая линия фронта приблизилась к Загребу и вскоре титовцы, преодолев геройское сопротивление усташей, захватили Загребскую радиостанцию в южном предместье. Но Павелич не терял присутствия духа. Он настоял на том, чтоб Гермоген принял патриарший титул. Интронизация патриарха ХПЦ Гермогена (Максимова) состоялась 6 мая 1945 года в Спасо-Преображенском соборе Загреба. 7 мая 1945 года поглавник Анте Павелич, перед лицом превосходящих титовских сил, объявил Загреб открытым городом. Боевые единицы усташей и домобранов, правительство страны, а также огромные массы гражданского населения двинулись в сторону австрийской границы, предполагая сдаться в плен англичанам. Павелич предложил Хорватскому православному патриарху Гермогену, а также Загребскому католическому архиепископу Алойзу Степинацу присоединиться к правительственной колонне. Но оба они ответили отказом. Утром 8 мая в Загреб вступила 1 пролетарская ударная бригада. Партизаны-титовцы тут же приступили к планомерным грабежам и бессистемным (в первые дни) расстрелам. Патриарх Гермоген и протоиерей Алексий Борисов вскоре были схвачены и избиты коммунистами. По воспоминаниям загребских старожилов, 84-летнего святителя водили голым по улицам! А сербский священник Илия Чук сделал восторженную запись:
«В день освобождения Загреба (8 мая 1945 год) перестала существовать Хорватская Православная Церковь!».
Гермогена трижды допрашивали: 23 мая, 26 мая и 20 июня 1945 года. Причём, 3 допрос был проведён по просьбе Синода СПЦ! 29 июня 1945 года состоялся суд Военного трибунала при коменданте Загреба, под председательством капитана Р. Владе, над 23 священнослужителями различных конфессий (в том числе шестью православными) и 35 мирянами. Из них 49 человек были приговорены к смертной казни. Патриарха Гермогена обвинили в том, что он:
«Принял должность и титул митрополита Загребского, а в перспективе и патриарха так называемой Хорватской Православной Церкви, которая была создана по приказу Павелича, чтобы как можно легче осуществилась оккупация Югославии, и чтобы единство сербского народа в Хорватии было расколото, что обусловило братоубийственную войну».
Патриарха Гермогена расстреляли из пулемёта. Безбожные титовцы убили не только православного патриарха Хорватии. Они убили в его лице и епископа Донской армии и флота! И нам – казакам - не след забывать об этом! Епископа Спиридона, двух католических священников и трёх мирян титовцы повесили. Останки 49 мучеников были сожжены в кремационной печи на Палмотичевой улице. Прошли десятилетия. И 3 мая 2014 года возрождённая Хорватская Православная Церковь канонизировала патриарха Гермогена (Максимова).
Материал предоставил Александр Дзиковицкий.