СОВЕТСКИЕ КАЗАКИ В ВОЙНЕ С НЕМЦАМИ.

       Рассказ об участии казаков во II Мировой войне будет односторонним, если не поведать и о тех из них, которые оказались на советской стороне фронта - на стороне тех самых «комиссаров», которые с самого начала большевистского переворота уничтожали Казачий Народ. Советские казаки были одними из первых, кто подвергся разгромным ударам германской армии, начавшей наступательную операцию под кодовым названием «Барбаросса». С первых минут Великой Отечественной войны, как её потом назвали в СССР, уже в 4 часа утра 22 июня 1941 года, на направлении Ломжи вёл кровопролитный бой 94 Белоглинский Кубанский казачий полк подполковника Н. Г. Петросьянца, вскоре к нему подключились 48 Белореченский Кубанский и 152 Терский казачьи полки подполковников В. В. Рудницкого и Н. И. Алексеева. Развернули боевые действия части 210 механизированной дивизии, преобразованной из бывшей 4 Донской казачьей дивизии. В составе 2 кавалерийского корпуса вступила в войну на территории Бессарабии 5 Ставропольская казачья кавалерийская дивизия имени М. Ф. Блинова под командованием полковника В. К. Баранова и 9 Крымская кавалерийская дивизия. К 22 июня 1941года в составе Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) действовало ещё одно соединение, носившее название «казачьего» - 6 Кубано-Терская Чонгарская Краснознамённая кавалерийская дивизия, насчитывающая 6 759 человек личного состава. Но очень быстро одна часть дивизии была уничтожена вермахтом, другая часть, потеряв управление, разбрелась по окрестным лесам, в том числе и сам командир дивизии генерал-майор М. Константинов. В итоге командованием было принято решение о расформировании этой дивизии через три месяца после начала войны с Германией. Нападение Германии на СССР вызвало среди советских казаков, как и среди основной массы остального народа, огромный подъём советского патриотизма. По станицам и хуторам прокатилась волна митингов. Участники их давали клятвы громить врага до последнего вздоха. 24 июня в станице Вёшенской на Дону, провожая мобилизованных в Красную армию казаков, известный писатель М. А. Шолохов произнёс такую речь:

       «В этой Отечественной войне мы будем победителями. Донское казачество всегда было в передовых рядах защитников священных рубежей родной страны. Мы уверены, что вы продолжите славные боевые традиции и будете бить врага так, как ваши предки били Наполеона, как ваши отцы били германские кайзеровские войска».

       Координатор Всеказачьего Общественного Центра в Украине амурский казак Е. П. Смирнов в статье «О сталинских казачьих корпусах», в частности, говорил, что о так называемых «казачьих частях», которые состояли из представителей разных национальностей, даже М. А. Шолохов иронично написал, что они состоят из «токарей и пекарей». И подчеркнул, что «казаков» в них набирали «с бору по сосенке». На исконных казачьих территориях, где происходило формирование добровольно-принудительным порядком в советские «казачьи конные корпуса», которые по своему составу никак не были таковыми, местное население даже смеялось над «казаками», которые порой не знали, с какого бока подойти к коню! А немногочисленных природных казаков местные партийные власти, случалось, опасаясь их дезертирства, везли в райвоенкоматы даже связанными! Зато при удобном случае они уходили с оружием из советских частей, и охотно шли служить к немцам в вермахт, или в полицейские добровольческие отряды при станицах.

       Отсюда показателен факт по состоявшемуся позднее награждению отличившихся воинов в 4 гвардейском Кубанском казачьем кавалерийском корпусе: 12 военнослужащим было присвоено звание Герой Советского Союза (7 русских, украинец, белорус, татарин, адыг, казах), и семеро стали Полными Кавалерами ордена Славы (4 русских, 2 украинца, мордвин). И при этом высокими наградами не было награждено ни одного действительно природного казака! Почти схожая картина наблюдается и в 5 гвардейском Донском казачьем кавалерийском корпусе: 11 Героев Советского Союза (6 русских, 2 казака, украинец, белорус, армянин), и три Полных Кавалера ордена Славы (2 русских, украинец). Тем не менее, среди интернациональной массы мобилизованных на бывших казачьих территориях встречались и этнические казаки. Но какими, порой, были эти казаки. Вот что пишет П. Н. Краснов в переписке с Е. И. Балабиным 7 августа 1942 года:

       «Мне приходится видеть много казаков оттуда (из СССР). Молодёжь тамошняя требует основательной переработки. Бога забыли, к старшим, к родителям относятся скверно, очень самоуверенны и ненадёжны - это пока что пролетарии и подход к ним трудный. Кроме того, все они крайне запуганы и недоверчивы».

       И это были казаки, воспитанные советской системой в течение неполных 24 лет. А что произойдёт, если данное «воспитание» растянется ещё на десятилетие? Этого-то и боялся П. Н. Краснов, этого-то и не хотел допустить и именно это в конечном счёте и произошло в будущем с «советскими казаками». При этом нельзя сказать, что всё население казачьих областей поддержало оккупационные немецкие власти при их вступлении сюда. Только в районе Краснодара действовало 87 партизанских отрядов, часть которых состояла из казаков. Это были казаки тех мест, которые менее всего пострадали от репрессий советской власти и потому были наиболее лояльны к большевикам. В короткий срок, в июле - начале августа 1941 года на территории Северокавказского военного округа было сформировано 16 кавалерийских дивизий, личный состав которых состоял более чем наполовину из казаков (по данным советских источников). Шесть из этих дивизий были отправлены на фронт сразу же. С начала войны в рядах Красной армии воевали свыше 100 000 казаков (так тогда назывались все призванные с казачьих территорий), кавалерийские части несли большие потери. Например, только за один день 14 июля 5 Ставропольская казачья кавалерийская дивизия потеряла 500 человек убитыми и ранеными, но нанесла тяжёлое поражение 50 пехотной немецкой дивизии. Погибло большинство казаков 6 Кубано-Терской дивизии, вынужденной вести ожесточённые бои в окружении. В формировании кавалерийских дивизий принимали участие не только казаки Дона, Кубани и Терека, но и Урала, Забайкалья и Дальнего Востока. Уральский военный округ дал свыше 10 таких дивизий, их основу составили уральские и оренбургские казаки. 7 кавалерийских дивизий было сформировано в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Личный состав их в значительной части представляли забайкальские, амурские и уссурийские казаки. Но, конечно, казаки воевали не только в казачьих соединениях и партизанских отрядах. Сотни тысяч служили в пехоте, в артиллерии, танковых войсках, авиации. По мере продвижения немецких войск, в донских и кубанских станицах ими проводились не всегда удачные попытки формирования казачьих подразделений, в первую очередь для борьбы с партизанами. На территории проживания терских казаков формирование казачьих частей вермахта шло гораздо меньшими темпами, чем на Дону и Кубани, но и здесь по инициативе войскового старшины Н. Л. Кулакова и сотника Кравченко были сформированы 1 и 2 сотни Волгского полка в составе вермахта, который позднее был укомплектован полностью.

       При этом следует знать, что «советские казачьи части» лишь поначалу комплектовались уроженцами Дона, Кубани и Терека (с самых первых дней совсем не обязательно казаками), но уже со второй половины 1942 года они пополнялись призывниками из любых регионов СССР, являясь ранним подобием того «реестрового казачества», которое было создано в Российской Федерации в конце ХХ века. По существу, советские казачьи части являлись обычной общеармейской кавалерией - лишь с некоторыми экзотическими казачьими элементами в обмундировании. И в этом отношении «казачьи» воинские части Красной армии весьма существенно отличались от казачьих воинских частей германского вермахта, бывших таковыми не по названию, но этнически.

       Движение по созданию добровольных воинских формирований из граждан непризывного возраста, инициированное, разумеется, большевистскими органами власти, в начале войны получило широкий размах. На территории Северокавказского военного округа при районных центрах казачьих областей, включённых в этот округ, были созданы истребительные батальоны для борьбы с парашютными десантами и диверсионными группами немцев. Личный состав этих батальонов комплектовался гражданами, освобождёнными от призыва в армию по возрасту или по другим причинам. Численность каждого из батальонов составляла 100-200 бойцов. В начале июля 1941 года на заседании Ростовского обкома ВКП(б) было принято решение о создании в городах и станицах области отрядов народного ополчения. Такие же отряды стали создаваться и в Сталинградской области, в Краснодарском крае и на Ставрополье. В середине июля 1941 года был создан Ростовский полк народного ополчения. В его ряды вступали целыми семьями. Ростовский полк показал исключительно высокие качества уже в первых боях за родной город, и 29 декабря 1941 года он был зачислен в состав Красной армии. В станице Урюпинской 62 летний казак Н. Ф. Копцов заявил присутствующим на митинге:

       «Мои старые раны горят, но ещё сильнее горит моё сердце. Я рубил немцев в 1914 году, рубил их в Гражданскую войну, когда они, как шакалы, напали на нашу Родину. Казака не старят годы, я ещё могу пополам разрубить фашиста. К оружию, станичники! Я первый вступаю в ряды народного ополчения».

       4 июля 1941 года Ставка Главного командования приняла решение о формировании кавалерийских дивизий лёгкого типа в составе трёх полков. В Северокавказском военном округе были срочно созданы 15 кавалерийских дивизий. К зиме 1941 года в кавалерию было направлено около 500 000 человек, в основном «казаков», то есть жителей казачьих территорий. Средняя численность новых кавалерийских дивизий составляла 3 000 человек.

       В июле 1941 года полковник-осетин И. А. Плиев сформировал из казаков Кубани и Терека отдельную Кубанскую казачью дивизию, которую и возглавил. В это же время комбриг-украинец К. С. Мельник из казаков Сталинградской области сформировал отдельную Донскую казачью дивизию, которую также возглавил. Несколько позже генерал-украинец В. И. Книга сформировал на Ставрополье ещё одну Донскую дивизию, и тоже её возглавил. На Кубани также началось создание добровольческих кавалерийских эскадронов, полков и соединений. На Ставрополье были сформированы кадровая 11 и 47 отдельная кавалерийские дивизии и так далее. Всего за годы войны из казаков и «примерно казаков» было сформировано более 70 боевых частей. За проявленную отвагу, мужество и героизм всего личного состава 50 и 53 кавалерийским дивизиям были присвоены звания гвардейских.

       Летом 1941 года в тыл немцев с целью совершения диверсионного рейда было заброшено кавалерийское казачье соединение под командованием генерала-еврея Л. М. Доватора. Совершая бесконечные диверсии по тылам врага, казаки-доваторовцы изматывали неприятеля морально и физически, уничтожали их технику и материальную базу. Вот один из боевых эпизодов, о котором рассказывают оставшиеся в живых немецкие солдаты:

       «Три наши танковых дивизии вермахта - «Великая Германия», «Адольф Гитлер» и «Мёртвая голова» - перемещались на марше для выполнения операции в Крыму. И на всех маршрутах на нас нападали казаки. Это был ад. В результате от трёх дивизий осталось 64 танка».

       Уточнение от казака-исследователя В. В. Акунова:

       ««Великая Германия» была танковой дивизией вермахта (но лишь со второй половины 1943 года, а до этого - панцер-гренадёрской, то есть мотопехотной, а вот «(Лейбштандарт) Адольф Гитлер» и «Мёртвая голова», обе до второй половины 1943 года также не танковые, а мотопехотные, были дивизиями не вермахта, а Ваффен-СС».

       Из донесения командира танковой дивизии барона фон Клюге:

       «Казаки - это черти, которые лежат в лощине с лошадьми и ждут, когда подойдёт колонна танков. Колонна подходит, казаки выскакивают из укрытия, на лошадях подскакивают к танкам, на каждый бросают по бутылке с так называемым коктейлем Молотова и бесследно исчезают, а наши танки горят. Я такой военной тактики ещё не встречал».

       В рядах противника возникла паника. По слухам, ходившим в солдатской среде, в тыл прорвалось 100 тысяч казаков. Немецкое командование, для того, чтобы умерить страх своих солдат, сообщило о том, что казаков не 100, а 18 тысяч. На самом деле их было 3 тысячи.

       За время рейда казаков Доватора по немецким тылам удалось уничтожить до 3 тысяч солдат и офицеров противника, значительное количество его боевой техники, разгромить несколько полковых и батальонных штабов, взорвать 5 армейских складов с боеприпасами, вывести из окружения около 400 бойцов и командиров Красной армии, 216 человек освободить из плена. Гитлеровское командование оценило голову Доватора в 100 тысяч рублей и создало специальные отряды для его поимки. Но кавалеристы Доватора, выполнив задачу, успешно вернулись в расположение советских войск. В начале 1942 года добровольческие казачьи дивизии были зачислены в кадровый состав Красной армии, приняты на полное государственное обеспечение, вооружены и укомплектованы командным и политическим составом (комиссарами и особистами). В начале 1942 года, когда немецкие войска подходили к Кубани и Дону, Ставкой Верховного главнокомандующего было принято решение о сведении кавалерийских дивизий в корпуса. Одним из первых в марте был сформирован 17 казачий кавалерийский корпус генерал-майора Н. Я. Кириченко.

       Однако оценки боевых качеств и способа ведения боя со стороны советской и со стороны его противников были диаметрально противоположными. Автор предоставляет читателю самому решать, кому он считает нужным верить. Хотя, возможно, были и те примеры, и другие. Из переписки П. Н. Краснова и Е. И. Балабина. В одном письме Краснов пишет относительно майских боёв 1942 года:

       «Корреспондент финской газеты «Helsinkin Sanomat», посетив поле сражения под Харьковом, пишет, между прочим:

       «Советская кавалерия, донские казаки, бросились на немецкие пулемёты с обнажёнными шашками. Безумие! Лошади едва прошли 10 метров вперёд, как повалились со своими всадниками на землю. Так пали сотни, тысячи! Они лежат частью собранные, частью в ужасных, почти натуральных позах на необозримой степи. Многие тысячи лошадей были взяты в плен»

       Были это только «ряженые» казаки, или были это казаки, у которых не прошёл большевистский дурман - это всё равно. Факт остаётся фактом. Донские казаки не восстали против «сатанинской» власти, они кинулись в безумную атаку на немецкие пулемёты, они погибли за «батюшку Сталина» и за «свою», народную, советскую власть, возглавляемую «сатанистами»».

       Особой стойкостью отличились советские казаки 17 казачьего корпуса под командованием кубанского казака Н. Я. Кириченко в ходе битвы за Кавказ в 1942-1943 годах. Одним из героев корпуса был участник I Мировой войны, полный Георгиевский кавалер К. И. Недорубов. 2 августа 1942 года под станицей Кущёвской было совершено внезапное нападение на противника: из снежной мглы выскочили люди на лошадях и зажигательными смесями уничтожили десятки танков. Недорубов сжёг около 70 машин противника. Затем эскадрон 52 летнего К. И. Недорубова (рядом с ним воевал его сын) уничтожил свыше 200 немецких солдат, из которых 70 лично зарубил командир эскадрона. За подвиг под станицей Кущёвской старшему лейтенанту К. И. Недорубову было присвоено звание Героя Советского Союза. За успешные бои на Кубани в августе 1942 года 17 корпусу Н. Я. Кириченко присваивается звание гвардейского, и он преобразовывается в 4 гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус. О том, как воевал этот гвардейский корпус, свидетельствуют строки письма, найденного в ранце убитого под станицей Шкуринской немецкого солдата Альфреда Курца:

       «Всё, что я слышал о казаках времён войны четырнадцатого года, бледнеет перед теми ужасами, которые мы испытываем при встрече с казаками теперь. Одно воспоминание казачьей атаки повергает в ужас и заставляет дрожать. По ночам я галлюцинирую казаками. Казаки - это какой-то вихрь, который сметает на своём пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков как возмездия Всевышнего».

       Из доклада немецкого полковника под той же станицей Шкуринской, где был убит автор вышеприведённого письма:

       «Передо мной казаки. Они нагнали на моих солдат такой смертельный страх, что я не могу продвигаться дальше».

       Газета Министерства обороны СССР «Красная звезда», отличающаяся строгим стилем, скупа на похвалы генералам и редко рассказывает об их личных заслугах. Но 22 августа 1942 года она посвятила всю передовую статью только Кириченко. В ней он и его казаки прославлялись как воины, служащие:

       «Примером для всех защитников юга. Так должны вести войну с немцами все части Красной армии».

       Казак был выбран в качестве эталона бойца для всей страны - честь, которой «Красная звезда» не удостаивала ни один другой род войск в Красной армии. Правда, о том же самом геройском сражении под Кущёвкой и о казаках Кириченко имеется совсем иное описание. Войсковой старшина Н. Назаренко одним из первых начал борьбу с большевизмом во II Мировой войне на казачьих землях. Конный отряд Назаренко не раз сталкивался с частями советских казаков, и вот что он вспоминал:

       «Лупили мы этих «казаков» как чертей и в Ростове, и за Доном, в наступлении к Грозному, в Сальских степях и Ставропольщине. На последней мы доставали своей казачьей дланью также и тех таких же «казаков», которым удалось туда выскочить после «бани» под станицей Кущёвской, заданной там их такому же 17 «Кубанскому Казачьему» кавалерийскому корпусу генерала Кириченко, переименованному в награду за своё поражение в 4 гвардейский «Кубанский Казачий» корпус. В боях с частями этих «казачьих» корпусов, так же, как и в рейдах в районы их расположения, мы набирали уймы пленных, а потому могли воочию убедиться в том, что они только по форме одежды были «казачьими» и в массе своей состояли из пришлых на казачьи земли, получивших от Москвы в собственность пепелища истреблённых, раскулаченных или сосланных на погибель наших родных братьев. Коренных казаков в этих корпусах - «Донском» генерала Селиванова и «Кубанском» генерала Кириченко - было лишь «кот наплакал» и они при каждой возможности перебегали в наши казачьи отряды. При этом, конечно, бывали и неудачи, за которые они платились жизнями, будучи расстреливаемыми в показательном порядке перед строем для соответствующего устрашения всего его состава».

       Интересно заметить, что в 2019 году на автора выходил уже весьма почтенного возраста сын одного из бойцов 4 Кубанского корпуса. Он с гордостью сообщил, что его отец принимал участие в Параде Победы 1945 года в Москве и шёл в 4 ряду и что он сам, мне писавший, поскольку его отец был в числе «советских казаков» Сталина, на сегодня является «потомственным казаком», ничуть не хуже настоящих этнических. Интересная логика, не правда ли?

       Партийные органы Северного Кавказа отдали распоряжение, чтобы казаки, «по старинному обычаю» приходили в армию полностью экипированными. В городах и станицах началось изготовление повозок, тачанок, походных кухонь, сёдел, холодного оружия. Повсеместно был организован пошив военной формы - гимнастёрок, черкесок, бешметов, бурок, кубанок, сапог. Изготовление шашек шло в колхозных мастерских и кузницах. В количестве сотен единиц традиционные для терцев и кубанцев шашки кавказского образца, не уступавшие по качеству дореволюционным, ковали из вагонных рессор в железнодорожных мастерских Майкопа. А в городе Орджоникидзе (будущий Владикавказ) наладили промышленный, в десятки тысяч единиц, выпуск шашек уставного образца. Всё холодное оружие тут же поступало на вооружение формируемых казачьих кавалерийских частей Красной армии.

       Казачьи корпуса сыграли важную роль в оборонительных сражениях, но были очень уязвимы с воздуха, от танков и пулемётов. В 1943 году было принято решение сократить количество кавалерийских корпусов до 8. Все оставшиеся корпуса были укрупнены и усилены артиллерией. Использовать теперь их стали в составе конно-механизированных групп, придавая танковые полки, бригады, а позже и корпуса. Так, в январе 1943 года 4 Кубанский и 5 Донской казачьи кавалерийские корпуса, усиленные танками и объединённые в конно-механизированную группу под командованием Н. Я. Кириченко, прорвали фронт на Куме, освобождали Минводы, Ставрополь, Кубань, Дон. Казаки, по реляциям большевистских властей, проявили себя профессионалами высочайшего класса. Но они были очень нелёгкими, эти сталинские победы в морозных снежных степях, поскольку Красная армия всё время «воевала не умением, а числом», если перефразировать наоборот знаменитое изречение А. В. Суворова. Когда фронт остановился на реке Миус, в полках осталось по 40 сабель. И писатель Константин Симонов записал тогда о Горшкове:

       «Генерал сидит, молчит, подперев голову руками, потом говорит неожиданным голосом, в котором чувствуется слеза:

       «А теперь вот боюсь и появиться в станицах. Спросят:

       «Ну куда ты их дел, а?».

       Мало кто после всех боёв остался сейчас в строю».

       А сталинский казак старик Куркин говорил Симонову:

       «Ох и злые мы сейчас на этих немецких казаков, которые у них со значками, что добровольцы. Загнал бы их всех в Крутую балку и пожёг».

       Надо думать, имелись ввиду огнемёты. На Кубань, в советский тыл, немцы пытались засылать «шкуринцев» - их уничтожали отряды «истребителей» из мальчишек во главе со стариками. В Петровскую пришёл казак-эмигрант, то ли заброшенный, а скорее, просто отбился от своих и пробрался к родному куреню. Хотел сына увидеть, но тот воевал у Кириченко. Встретил 15 летний внук-«истребитель». Арестовал родного деда и повёл в станичный Совет. И не довёл, застрелил. Объяснил:

       «Эта контра меня агитировала его отпустить».

       Хотя, может, всего лишь перепугался, что и его потянут за такого родственника - (В. Шамбаров).

       Современники отмечают высокий моральный дух красных казаков. Так, «второй после Шолохов» донской писатель Виталий Закруткин в книге «Кавказские записки» писал, что в насчитывавшем десятки тысяч бойцов казачьем кавалерийском корпусе генерала Селиванова за время боёв на Кавказе был только один случай дезертирства. С началом контрнаступления под Москвой в декабре 1941 года казачий корпус Льва Доватора принимал в нём самое активное участие. 19 декабря генерал Доватор погиб у деревни Палашкино на берегу реки Рузы. В марте 1942 года 2 гвардейский кавалерийский корпус возглавил В. В. Крюков, который командовал им бессменно до мая 1945 года. Надо сказать, что Крюков был связан с казачьими частями ещё до войны, в середине 1930 он командовал полком в донской дивизии Жукова. Корпус Крюкова прошёл через жестокие сражения за Ржев в 1942 году, наступал на Орловской дуге летом 1943 года. Войну он завершил под Берлином.

       В 1943 году Краснодарский крайком ВКП(б) и крайисполком обратились в ЦК ВКП(б) и Ставку Верховного главнокомандующего с просьбой о формировании из кубанского казачества добровольческой пластунской дивизии. Просьбу одобрили, и осенью дивизия была полностью готова. Перед выступлением на фронт её командира, полковника П. И. Метальникова, вызвали в Ставку - его принял сам И. В. Сталин. Он разрешил личному составу дивизии носить старинную пластунскую форму. Тут же в своём кабинете Сталин произвёл Метальникова в генерал-майоры. Таким образом, была сформирована 9 Краснодарская пластунская стрелковая дивизия. Как утверждали советские пропагандисты, её рядовой и сержантский состав в основном был укомплектован казаками-кубанцами. В 1944-1945 годах дивизия участвовала в Львовско-Сандомирской наступательной операции, освобождении Польши и Чехословакии. И хотя в Красной армии было немало геройских частей, даже из них противник выделил казаков-пластунов, дав только им одним страшное для себя название «сталинских головорезов». Однако, надо заметить, несмотря на столь массовое проявление героизма среди казаков-красноармейцев, советское руководство опасалось возможного пособничества оккупантам со стороны станичников в случае захвата частями вермахта казачьих областей. 29 мая 1942 года Сталиным было подписано Постановление Государственного комитета обороны № 1828, на основании которого было проведено выселение из прифронтовой зоны не только крымских татар, греков, румын и немцев, но и частично казаков, отнесённых к категории «лиц, признанных социально опасными». Таким образом, было проведено выселение из населённых пунктов Краснодарского края (Армавир, Майкоп, Кропоткин, Тихорецкая, Приморская, Тоннельная, Шапсугская, Лазаревская, Павловская, Варениковская, Тимашёвская, Кущёвская и Дефановка) и Ростовской области (Ново-Батайск, Злобейская и прилегающие к Краснодарскому краю районы Азовский, Батайский и Александровский).

       Во время II Мировой войны под Мариуполем духовный потомок атамана бродников Пласкыни (времён татаро-монгольского нашествия) вывел на сабельный бой красных казаков против казачества Рейха и их сабельное шоу предотвратило братоубийство. Раскидали тогда Советы по штрафбатам красных казаков, а германское командование перебросило служивших у них казаков на другие участки фронта. Всё в этом мире повторяется, проверяя духовные качества потомков, и практически на тех же землях. Казаки-кавалеристы воевали почти на всех направлениях советско-германского фронта. Исключением, пожалуй, был позиционный фронт в лесах и болотах под Ленинградом и Волховом. Казачьим частям довелось сражаться даже в морской крепости на Чёрном море. 40 кавалерийская дивизия, формировавшаяся в 1941 году в станице Кущёвской Краснодарского края, воевала в Крыму. Советские казаки воевали не только в России. В 1944 году они появились и в Италии. Кажущаяся на первый взгляд патриархальной, жизнь казаков вермахта в Северной Италии не была спокойной. Для защиты от местных партизан из всех казаков, могущих носить оружие, были созданы отряды станичной самообороны. Советская разведка и спецслужбы союзников засылали разведчиков и диверсантов в места расположения казачьих беженцев в Казачьем Стане. Агентами в основном были молодые и привлекательные девицы, изображавшие из себя безутешных вдов. На передовой казакам вермахта противостояли просоветские партизанские подразделения, сформированные из бежавших из немецкой неволи рабочих-остовцев и апологетов советской власти из числа эмигрантов. Итальянский исследователь П. Стефанутти сообщает также, что из казаков-перебежчиков 13 сентября 1944 года был создан батальон «Сталин» и первоначально влит в гарибальдийскую бригаду «Гвидо Пичелли», затем в 9 Словенский корпус. Именно эти казаки столкнулись в боях с казаками вермахта.

       Естественно, на улицы немецкой столицы советских казаков никто не бросал. Им досталась вполне подходящая для кавалерии задача - удары по окружённой в лесах к юго-востоку от Берлина немецкой 9 армии. 3 мая 1945 года советские казаки вышли к Эльбе. Американцы с другого берега с удивлением смотрели на пропылённых и покрытых пороховой гарью воинов, которые поили лошадей в реке посреди Германии. С полным правом советские казаки прошли в парадном строю по Красной площади 24 июня 1945 года.

       Довелось казакам 4 Кубанского казачьего кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Иссы Александровича Плиева поучаствовать и в разгроме войск Японии. Под его командованием Конно-механизированная группа прошла через пустыню Гоби и горный Хинганский хребет и ударила по японским войскам со стороны, считавшейся безопасной в силу непроходимости. В боях с японцами казаки-плиевцы провели одну их последних в истории войн кавалерийских атак. Координатор Всеказачьего Общественного Центра в Украине Е. П. Смирнов в своей статье гораздо более категоричен в оценке участия сталинских казаков во II Мировой войне:

       «Созданная большевиками красная «казачья» кавалерия так и не смогла сыграть свою роль как некий легендарный род войск в годы Второй Мировой войны. Красные «казаки» продемонстрировали полное неумение наступать и обороняться, действовать как в конном, так и в пешем строю. Их соединения оказывались фактически беззащитными перед вооружёнными силами противника, их личный состав становился деморализованным, и нёс высокие потери. Поэтому большая их часть была расформирована и направлена на комплектование других воинских частей, но уже красноармейских».

       В отличие от казаков-эмигрантов, проживавших в Европе, казаки-эмигранты, проживавшие в Азии, были гораздо менее политически активны и фактически проигнорировали II Мировую войну, занимаясь своим бытом под властью германской союзницы - императорской Японии. Да оно и понятно: казаки Трёхречья почти ничего не знали об участии СССР в войне с Германией в 1941-1945 годах. Граница с Советским Союзом была наглухо закрыта, вестей с другого берега Аргуни не поступало, а местные японские власти их тоже не распространяли. В 1944 году в «обособленном районе забайкальского казачества» - в Трёхречье - проживало около 8 000 казаков, что составляло около 80 % от общего числа местного населения. Вокруг заимок первопоселенцев на момент расцвета Трёхречья в 1945 году выросли 19 полнокровных деревень практически со стопроцентным казачье-русским населением, казачьим либо русским укладом жизни, традициями, нравами, обычаями:

       - Драгоценка,

       - Дубовая,

       - Ключевая,

       - Тулунтуй,

       - Караганы,

       - Попирай,

       - Щучье,

       - Покровка,

       - Верх-Кули,

       - Усть-Кули,

       - Лабдарин,

       - Чилотуй,

       - Светлый Колуй,

       - Барджакон,

       - Лапцагор,

       - Верх-Урга,

       - Усть-Урга,

       - Ширфовая,

       - Нармакчи.

       Некоторые старообрядческие населённые пункты достигали нескольких десятков хозяйств. Например, к лету 1945 года в Романовке насчитывалось более 40 дворов и свыше 200 жителей. Скота, особенно овец, в степной полосе у казаков Трёхречья было несметное количество, громадные отары бродили по степи круглый год. Нередки были хозяйства, как, например, у П. А. Морозова в Чилотуе, у которого было 7 000 голов овец, или у И. Е. Бизьянова в Светлом Колуе, у которого овец было более 6 000 голов. В некоторых деревнях, как в Лапцагоре, в каждом из 20 дворов было более чем 1 000 голов разного скота.

       По наиболее оптимистической оценке общее население всех 19 деревень Трёхречья в момент его расцвета в 1945 году ориентировочно составляло 20-25 тысяч человек. Во многих деревнях были построены православные храмы (в том числе и старообрядческие), возле каждой деревни со временем образовались кладбища-погосты, на которых нашли упокой сотни георгиевских кавалеров, героев Китайского похода, Русско-японской и I Мировой войн.

       Интересный факт. В 1945 году, когда советские войска перешли китайскую границу, японцы известили местное население о возможных боях, а сами ушли из Трёхречья практически без сопротивления. По подсказке японского офицера трёхреченцы на своих избах вывесили большие белые флаги. Однако были и исключения из общего правила. Так, ранее созданные японцами отряды трёхреченцев и казаков выступили против японцев и отряд есаула И. А. Пешкова был японцами расстрелян. Последним атаманом Трёхречья, завершившим казачью историю этого обособленного района забайкальцев, был Всеволод Леонидович Сергеев, полковник, друг атамана Г. М. Семёнова, который в августе 1945 года вместе с женой был зверски заколот штыками отступающими японцами. Реэмигрантка К. И. Воробьёва вспоминала, что советские войска китайцы встречали «дружелюбно, с музыкой». При этом жители Трёхречья встречали своих этнических родственников со смешанным чувством радости и тревоги:

       «А что будет дальше?».

       И под конец темы. Мало кто знает, но у советских казаков был свой, отдельный от всех Парад Победы в городе Ростове-на-Дону 14 октября 1945 года - на традиционный казачий праздник Покрова Пресвятой Богородицы.

Александр Дзиковицкий, Всеказачий Общественный Центр.