КАЗАКИ И ЦЕРКОВЬ ХРИСТОВА. ШЕСТОЙ ВЗГЛЯД ИЗВНЕ. ЧАСТЬ 1.
К нам в редакцию пришло интересное обращение по ситуации в казачестве и его взаимоотношениях с РПЦ. Предупреждение - данный цикл статей не преследует никакой цели, кроме цели не преследовать никакой цели. Автор не призывает к чему-либо или ненависти к кому-либо. Есть собственное субъективное и оценочное мнение, которое разрешено высказывать любому гражданину страны. Насколько данные аргументы совпадают с действительностью, нам не известно и скорее всего это не истина в последней инстанции, а эмоциональная разгрузка человека, который переживает за бытиё в целом. Мы не берёмся давать оценку в связи с новым пакетом законопроекта И. А. Яровой. «Во времена всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм» - (Джордж Оруэлл). Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть данных фактов. Информация взята из открытых источников. Всё что вы видите – это слухи и домыслы и нечего более. Редакция не разделяет мнения автора. Итак, ниже публикуем заявление в авторской форме, немного подправив некоторые щекотливые моменты.
Вместо пояснения от автора.
Уважаемые казаки-читатели! Довольно большой уже срок прошёл после публикации «Пятого взгляда» настоящей темы. Задержка эта была связана с нерешённостью некоторых вопросов относительно Казачьей Церкви, которые, казалось, должны были вот-вот решиться. Однако этого до сих пор не произошло, и наше затянувшееся молчание становится уже просто неприличным. Поэтому мы решили всё-таки опубликовать «Шестой взгляд», ранее планировавшийся как последний, с изложением такой ситуации, каковой она на сегодня есть. Вероятно, нам лишь придётся в дальнейшем, когда произойдут ожидаемые нами перемены относительно положения Казачьей Церкви, изложить ещё и «Седьмой взгляд».
Согласно «Житию», святой Андрей назван Первозванным потому, что был призван первым из апостолов и учеников Иисуса Христа. После крестной смерти Господа святой Андрей стал свидетелем Воскресения и Вознесения Христова. В день Пятидесятницы (то есть через пятьдесят дней после Воскресения Иисуса) в Иерусалиме произошло чудо сошествия Святого Духа в виде огненных языков на апостолов. Вдохновляемые Духом Божиим, апостолы получили дар исцелять, пророчествовать и способность говорить на разных наречиях о великих делах Господа.
Двенадцать учеников Иисуса разделили между собой страны, куда они должны были нести евангельскую проповедь, обращая язычников к Христу. Святому Андрею выпали по жребию обширные земли Вифинии и Пропонтиды, а также земли Фракии и Македонии, простирающиеся до Чёрного моря и Дуная и, кроме того, земли Скифии, Фессалии, Эллады и Ахайи. Святой Андрей прошёл эти страны, неся язычникам евангельскую проповедь.
Первым поприщем его апостольского служения стало побережье Чёрного моря. Продолжая свой проповеднический путь, апостол прошёл через города Неокесарию и Самосаты, через страну Аланы, через земли Абасков (абхазов) и Чигов (чиги - одно из праказачьих племён, которое, правда, некоторые называют зихами и считают предками адыгов). Пройдя через Боспорское царство, он предпринял морское путешествие во фракийский город Византий. Апостол первым проповедовал учение Спасителя в будущем центре восточного христианства, где святой Андрей и основал Церковь. Он рукоположил в сан византийского епископа Стахия, одного из 70 апостолов Христа, о котором Павел упоминает в «Послании к римлянам». Так сказано в «Житии». Но, кроме «Жития», Евсевий Кесарийский (1-я половина IV-го века), ссылаясь на не дошедшее до нас сочинение Оригена, также говорит о служении Андрея в Скифии. Ориген, согласно Евсевию, утверждал, что Андрею выпало проповедничество во Фракии и Скифии. Таким образом, согласно церковному преданию получается, что первые крещённые Андреем Первозванным скифы и, в частности, кавказские аланы и прикавказские чиги были обращены в христианство почти на тысячу лет раньше славяно-росов. И Томи-Танскую (то есть городов Томи и Таны) автокефальную христианскую митрополию казаки будущих веков почитали своей древней Церковью.
На актах Константинопольского Собора 381 года, где участвовали только азиатские епископы (а Азия тогда считалась на восток от Дона), имеется подпись епископа провинции Скифии (Задонской) Геронтия, митрополия которого была в городе Томи на Таманском полуострове. То есть, Томи-Танская митрополия одновременно была и Скифской митрополией. В IV веке христианство распространилось среди туземных жителей восточного побережья Чёрного и Азовского морей, по низовью Дона и в Крыму. Церковный историк Созомен Саламинский (V век) говорит о скифах, как о народе самостоятельном, неподвластном империи Византийской. Он же называет Феотила, родом скифа, автокефальным архиепископом Томи-Танским и всех прочих епархий Скифии. На Эфесском соборе, в 431 году, стоит подпись Тимофея, епископа епархии Скифии. В латинском переводе подпись эта приведена так:
«Тимофей, епископ Томи-Танский».
Согласно летописным свидетельствам 1-й половины V-го века, некоторые аланы, вторгшиеся вместе с гуннами в Европу, возили с собой походные христианские алтари, а на концах пик крепили небольшое полотнище с изображением креста, как символа апостольской веры. На акте Константинопольского Собора 449 года, читанном на Халкидонском в 451 году, значится подпись:
«Александр, епископ области Томеон, епархии Скифии».
Влияние Томи-Танской митрополии простиралось до середины VI века на обе Скифии - на Великую и Малую, но со времени Юстиниана-I в актах Соборов подпись Томи-Танского митрополита Скифии прекращается, так как в это время город Тана был уже разрушен гуннами, в виду чего в актах Константинопольского Собора 553 года вместо одной подписи являются две: Иоанн, епископ митрополии Боспора, и Домециан, епископ народа чигов или Чигии.
Потомки крещённых когда-то сарматов, объединённых в Томи-Танской митрополии, в составе Хазарии долгое время продолжали следовать положениям арианства. Валафрид Страбон, известный толкователь Библии, около 844 года пишет:
«Я слышал от верных братии, что у некоторых скифских племён, преимущественно у томитан, и до сего времени богослужение отправляется на их собственном языке».
В 1261 году в столице Золотой Орды городе Сарае, прежде всего для казаков, а заодно и для всего иного христианского населения ордынской империи была учреждена Сарайская епархия. До 1448 года как казачьи, так и русские архиереи утверждались на служение решением константинопольских патриархов. Но избрание в Москве рязанского епископа Ионы вопреки воле константинопольского патриарха митрополитом Киевским и всея Руси в 1448 году ознаменовало фактическую автокефализацию Московской Церкви (северо-восточной части общей Русской Церкви). Иначе говоря, это был обычный раскол, выход из подчинения общему церковному главе. Западнорусские и казачьи епископы сохранили при этом организационную самостоятельность от Москвы и остались под юрисдикцией Константинополя. Роль духовенства сводилась исключительно к религиозному «окормлению» паствы, без права вмешиваться в политическую жизнь казачьего края. Такую условную автокефалию Казачьей Церкви в 1718 году уничтожил император Пётр-I. Но казаки, даже после ликвидации их церковной индивидуальности и подчинения Воронежской епархии, продолжали в отношениях бытовых и отношениях с назначаемым церковным начальством священством вести себя так, как вели веками ранее. Например, на Николин день на Дону освящали водку вместо воды, и разносили молящимся в храме. Подобных донским церковных обрядов и обычаев не было на всём остальном пространстве России.
В 1762 году Воронежский епископ Иоаким доносил Священному Синоду, что «казаки, под страхом наказания, запрещают своим священникам слушаться распоряжений архиерея и судят их по своему обычаю в Кругу»; а атаман Алексей Иванович Иловайский прямо писал, чтобы архиерей не смел, вмешиваться в духовные дела казачьих приходов, так как причты их определяются по утверждению «казачьяго Круга и старшин». И более того, атаман приказывал, чтобы священников, которые не подчиняются решениям казачьего Круга, «забивали в колодки»! А что означало «забить в колодки»? Это было позорное наказание, когда лодыжки ног и запястья рук человека, жёстко зафиксированные досками со специальными отверстиями для конечностей, лишали возможности какого-то движения. И в таком виде наказанный выставлялся на всеобщее обозрение и поношение в каком-нибудь людном месте, например, на рыночной площади. И самое позорное было не само выставление наказанного на обозрение, и даже не отсутствие у него возможности поесть и попить в течение всего дня, а невозможность отправлять естественные надобности как-то иначе, кроме как прямо в штаны. И это уже действительно было совсем позорно и прилюдно!
В 1765 году воронежский епископ Тихон-I доносил (уже не в первый раз) Священному Синоду, что в трёх черкасских (то есть казачьих) благочиниях 58 лиц самовольно определены Кругом без его, архиерейского, благословения и что «беспорядки казачьих церквей» (то есть обыкновения, не соответствующие порядкам московским) исправить нет никакой возможности. Кроме того, Тихон доносил, что:
«Войско Донское и ныне, самовольно властвуя, в духовныя дела вступает, в церквах в дьячки и пономари определяет и грамоты даёт. Посвящённых в стихари собою отрешает, в казаки записывает, и священников (из других епархий) к себе собирает».
Войсковой наказной атаман Сидор Кирсанов 5 сентября 1767 года отписал в Военную коллегию, что:
«Казаки Войска Донского со всеми семьями заражены расколом и имеют в своих домах образа не по преданиям церковным, а по церковным преданиям образами, писанными, явно гнушаются».
В Донском Войске даже после присоединения его к Российской империи право казаков самим избирать себе тех священнослужителей, которые были им любы, отстаивалось неукоснительно. Так, в 1768 году «по приговору» аксайских казаков некий казак В. П. Власов, уроженец Черкасска, был представлен к посвящению в сан священника в новой Троицкой церкви. 25 октября Власов был уволен с казачьей службы и в тот же день наказной атаман Войска Донского С. Кирсанов написал Воронежскому епископу Тихону прошение о назначении ктитора церкви Донской Богоматери Власова на одобренную казаками должность. На следующий день, 26 октября, в храме Донской Богоматери отец Василий епископом Тихоном был рукоположен в диакона, а ещё через два дня, 28-го октября, - в иерея.
По дошедшим до меня смутным слухам, ещё в 1930-х годах в Париже была осуществлена 1-я попытка возрождения древней Казачьей Церкви - была образована Автокефальная Казачья Церковь во главе со своим казачьим митрополитом в составе Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ). Правда, её появление в РПЦЗ не слишком хорошо было воспринято, и потому никак не афишировалось. Наверное, в зарубежных церковных архивах заинтересованные казаки могли бы поискать более точные сведения о той 1-й попытке возрождения Казачьей Церкви. Правда, относительно того периода отец Алексей (Лебедев) утверждает:
«Казачьих приходов не было. Потому что не может существовать приход, где казаков пускают, а румын или грузин нет. Просто казачьи общины окормлялись в том или ином приходе. Например, в Никольском в Лионе. Там до сих пор есть икона Покрова в киоте от казаков, с именами жертвователей».
Так что, можно считать, эта 1-я попытка пока остаётся в разряде легендарных. 2-я попытка возрождения Казачьей Церкви уже является более реальной и достоверной. В первые годы по окончании Второй Мировой войны в среде части казачьего зарубежья, в основном, националистической ориентации, ставился и обсуждался вопрос об автокефалии Казачьей Православной Церкви в зарубежье. В 1950-е годы в зарубежье появились казачьи церковные приходы. В 1957 году в городе Париже (Франция) был учреждён Казачий инициативный Церковно-Организационный комитет для создания Казачьей Церкви. В его состав входили Г. И. Слесарев, Г. И. Фетистов, Ф. С. Родин. А Кирилл Серебренитский добавил к этому известию следующее сообщение, уже о 3-й попытке возродить Казачью Церковь:
«И ещё была попытка - Новгородский Казачий Экзархат АПЦ (Апостольской Православной Церкви), где-то в 2000-х. Или раньше, может быть, в конце 1990-х даже, и, если не ошибаюсь, это было в Новгороде Великом. Такой своеобразный епископ из АПЦ, он сейчас в Петербурге. Я с ним немного переписывался, он до сих пор состоит в одном из казачьих обществ».
Сам глава этого Казачьего экзархата епископ Лазарь (в миру Александр Красиков) написал автору следующее:
«Благослови Вас Господь, дорогой брат Александр, и помоги вам во всех добрых делах ваших! Своим епископом меня избрали казаки станицы Ладожской (атаман Александр Калинин). Первоначально экзархат развивался, но вскоре пошли политические разногласия и половина казаков, во главе с Калининым, за какие-то подачки режима ушли в реестр. Естественно, к ним тут же был прикреплён архиерей Московского патриархата, и наше общение официально прекратилось. Другая, самая вольнолюбивая часть казаков, придерживается, в основном, родноверия и в дела церковные не вникает. Практически от экзархата, кроме моего титула, ничего не осталось, но вскоре и он исчезнет. У меня обнаружили онкологию, жить осталось недолго, и мне уже ни до чего земного».
Наш нынешний, шестой взгляд на тему казаков и Церкви, обращён уже, получается, к 4-й попытке в ряду предпринимавшихся казаками усилий по возрождению Казачьей Церкви в XX - начале XXI века от Рождества Христова. На сей раз, попытка была предпринята благодаря энтузиазму енисейского казака, бывшего атамана Енисейского казачьего Войска, председателя Совета атаманов созданного в 1991 году Союза Казачьих Войск России Альберта Тимофеевича Ветрова, немало сделавшего важного и значимого при этом своём заходе. Вот эта история.
Недовольство бесцеремонным вмешательством иерархов МП РПЦ в казачьи дела постоянно укрепляло и подталкивало желание ряда казаков распрощаться с чужими пастырями-начальниками и вспомнить о своих собственных древних церковных традициях. Начало 4-й попытке воссоздания Казачьей Церкви положил III Большой Круг Союза Казачьих Войск России, состоявшийся в Доме Культуры посёлка Белые Дачи (ближнее Подмосковье) 4-5 июня 2005 года. К сожалению, подготовка к этому событию велась настолько скрытно, что автору, получившему приглашение на участие, совершенно неизвестной оказалась цель затеянного мероприятия. Поэтому, увидев скандал, возникший в связи с недопущением в зал приехавшего священнослужителя (как позже стало понятно, представителя МП РПЦ, который изначально был врагом задуманного), я вместе с несколькими казаками-попутчиками уехал из Белой Дачи. Но дело тогда не заглохло. Спустя 6 лет я узнал о продолжении прежнего проекта.
4-я попытка возрождения Казачьей Церкви неразрывно связана с личностью митрополита Стефана (Линицкого), поэтому необходимо немного рассказать об этом человеке. В далёком уже 1992 году по благословению архиепископа Тамбовского и Обоянского Лазаря (Журбенко) Свободной Российской Истинно-Православной Церкви владыка Стефан (Линицкий) был назначен духовником православного российского казачества для окормления казачьих общин городов Красноярска, Енисейска, Канска и других мест Сибири. В 1995-1998 годах владыка Стефан внёс свой посильный вклад, став одним из инициаторов в воссоздании канонической преемственности в Истинно-Православной Церкви, участвуя в рукоположении (хиротонисан) первых архиереев ИПЦ, включая и её будущего предстоятеля Рафаила (Прокопьева). И последним его свершением, теперь уже непосредственно к вящей пользе Казачьего Народа, стало деятельное участие владыки в 4-й попытке возрождения Казачьей Церкви, а через рукоположенного им епископа - также и в 5-й попытке. Приведу выдержки из Заявления о начале 4-й попытки воссоздания Казачьей Церкви:
«5 июня 2011 года в городе Подольске Московской области, в зале «Музея антибольшевистского сопротивления», построенного В. П. Мелиховым, состоялся 1-й Собор по воссозданию Казачьей Поместной Церкви, проведённый по благословению казака и митрополита Крутицкого и Можайского Истинно-Православной Церкви Стефана (Линицкого).
Деятельность воссоздаваемой Казачьей Поместной Церкви будет базироваться на двух основополагающих для казачества принципах в духовной сфере: исповедания Христианской Веры и веротерпимости казаков. При этом КПЦ исповедует свою историографию. Вопрос воссоздания Казачьей Поместной Церкви - это результат двухвекового чаяния казачества, насильственно лишённого государственной Церковью Российской Империи (Русской Православной Церковью) исконной староверческой Казачьей Церкви. Воссоздание КПЦ - это дань памяти казаков XIX-вековому исповеданию казаками Апостольского Христианства, с начала II-го века от Рождества Христова и по настоящее время. Если Русская Старообрядческая Церковь (старообрядцы), ведёт своё начало с крещения Руси конца X-го века, а Русская Христианская Церковь (новообрядцы) с раскола Русской Церкви середины XVII века, то Казачья Церковь (староверы) - с начала II-го века от Рождества Христова».
Одним из главных инициаторов и идеологов создания КПЦ являлся председатель Совета Атаманов СКВР Альберт Тимофеевич Ветров. Митрополит и казак ИПЦ(Р) Стефан (Линицкий) также активно включился в разработку программно-уставных документов Казачьей Поместной Церкви. Однако Московский патриархат вовсе не собирался отпускать казаков «за просто так», за одно их желание, в «вольное плавание». Вот свидетельство от 1 июля 2011 года (сообщение Интерфакс):
«Как недавно стало известно, некие люди, собравшиеся 5 июня 2011 года в городе Подольске, объявили себя создателями и даже возродителями «казачьей поместной» или «казачьей автокефальной церкви», - говорится в заявлении главы Синодального комитета по взаимодействию с казачеством епископа Ставропольского и Невинномысского Кирилла, опубликованном в пятницу на сайте Русской Церкви. В этой связи владыка напомнил, что на протяжении всей истории православия не было какой-то отдельной Казачьей Церкви, но всегда в России, на Украине и в Белоруссии казаки были чадами Русской Церкви. «Ещё и ещё раз обращаюсь ко всем казакам: то, что вам предлагают, это самочинное сборище и раскол», - сказано в заявлении».
Политолог Анастасия Митрофанова по поводу состоявшегося 1-го Собора КПЦ написала свой комментарий в «Ежедневном журнале», основное содержание которого заключается в одном абзаце:
«Есть клубок проблем, где этнический сепаратизм сплетается с церковным. Тревогу вызывает, что к движению могут примкнуть казаки, которые этническими сепаратистами не являются и считают себя русскими, но которые недовольны политикой РПЦ. Добавим многочисленные конфликты на местах между казачьими организациями и епархиями, в основном связанные с тем, что казаки хотят видеть в своих организациях близких им по духу священников, а епархии, похоже, этого побаиваются и стараются не допускать. При наличии доброй воли такие конфликты можно изжить, но её-то как раз и не видно».
Анатолий Черняев из Института философии РАН, наряду с повторением въевшейся в мозг придуманной при Николае-I беглохолопской теории происхождения казаков, оскорбительной для этнических казаков, а также смешивая понятия «старой веры» и «старого обряда», высказал, тем не менее, вполне ясное понимание одной из причин воссоздания Казачьей Церкви в новых условиях. Он написал следующее:
«И манифестация сторонников Казачьей Церкви, отдельной от «господствующей» РПЦ, и ответное заявление епископа РПЦ Кирилла, если можно так выразиться, абсолютно «хрестоматийны», вписываются в до боли знакомую парадигму. Каждый выпускник средней школы знает, что именно казачество составляло социальную основу, было ключевым ферментом народных восстаний и крестьянских войн в России XVII-XVIII веков, проходивших, между прочим, под лозунгами старой веры, восстановление которой было одним из требований последователей Степана Разина и Емельяна Пугачёва. Именно вчерашние разинские казаки, после разгрома восстания нашедшие прибежище в Соловецком монастыре, обеспечили его защиту и в течение восьми лет держали оборону против царских войск, пытавшихся силой навязать соловчанам церковную реформу патриарха Никона. Во многих казацких регионах - на Дону и в Поволжье, на Урале и в Сибири - было широко распространено староверие, и это неслучайно, ибо протестный потенциал старообрядчества, направленный против религиозного насилия «господствующей» никонианской церкви и освящаемых ею новых государственных порядков, прекрасно соответствовал свободолюбию казачества.
Таким образом, стремление казачества иметь отвечающую своим вольнолюбивым чаяниям Церковь вполне закономерно и исторически оправданно. Учитывая эти факты, заявление главы Синодального комитета по взаимодействию с казачеством епископа Ставропольского и Невинномысского Кирилла (Покровского) о том, что якобы на протяжении всей истории православия не было какой-то отдельной Казачьей Церкви, но всегда в России, на Украине и в Белоруссии казаки были чадами Русской Церкви (читай: господствующей) «и тогда, когда казачество было приграничной вольницей, и тогда, когда стало служилым сословием, и в тяжкие времена атеистических гонений XX века» - попросту не соответствует действительности. Что касается ХХ века, то во времена СССР лидеры белоказачества оказались в эмиграции и окормлялись РПЦЗ, а отнюдь не РПЦ МП! Но едва ли стоит надеяться услышать что-либо иное от иерарха РПЦ, задача которого - верность не исторической правде, а своей корпорации, ныне стремящейся снова, как в XVIII-XIX веках, при поддержке власти освоить роль монополиста в сфере духовности, выступать универсальным инструментом для идеологического контроля общественных движений и организаций. Чем подобное окончилось в 1917 году, знает каждый ученик средней школы. И возникает подозрение, что кое-кто в руководстве страны и РПЦ не слишком хорошо учился в средней школе».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Александр Дзиковицкий, Всеказачий Общественный Центр. Текст статьи одобрен и поддержан Головным Активом Всеказачьего Общественного Центра.