КАЗАКИ ГОРОДА И СЕЛА.
Как, думаю, мои постоянные читатели давно поняли, у меня имеется стойкое, вполне осознанное отрицательное отношение к так называемому «реестровому казачеству». Конечно, оно, это «реестровое казачество», порождено одной только волей власти исключительно для этноцида Казачьего Народа, ослабления его способности сопротивляться тирании бюрократического аппарата и силовых структур, для разобщения этнических казаков на лояльных и нелояльных и, в конечном итоге, - для их ассимиляции в других народах. Однако, не всё в этом вопросе так уж однозначно и не всё можно выкрасить исключительно в чёрные или белые цвета без каких-либо оттенков. Давайте порассуждаем. Есть ли разница между менталитетом, социальными связями и стереотипом поведения казаков, живущих в городах, и казаками, живущими в сельской местности? Думается, что ответ очевиден: конечно, есть. Причина такой разницы заключается в совершенно различных условиях организации жизни тех и других, обусловленных различной средой обитания. Эти условия создают свою особую культурную модель. Она, культурная модель жителей, является средой, в которой осуществляется формирование и развитие личностных характеристик, качеств. С другой стороны, именно личность меняет и развивает сами культурные модели. При этом личность выступает не только движущей силой, создателем культуры, но и главной целью её развития.
Исторически появление новых видов деятельности, общественное разделение труда приводило к усложнению взаимосвязей внутри единой национальной (этнической) общности. Такое усложнение и конкретизация привели, в частности, к разделению общей культуры народа на два огромных пласта, имеющих особые характеристики и даже, в некотором смысле, особые функции, особое предназначение - городская и сельская культуры. И такое разделение не является чем-то исключительным - оно непременно возникает в любом этносе, достигающем определённого уровня развития. Не явился здесь исключением и Казачий Народ.
Городскую культуру называют ещё индустриальной или урбанизированной культурой. Термин «городская культура» употребляется для обозначения культуры крупных индустриальных и административных центров и несельскохозяйственных поселений вообще. Последние - обычно малые города и посёлки городского типа (от 3 тысяч жителей), по облику и размерам часто напоминающие сёла и деревни, и культура их жителей немногим отличается от сельской. Культурный облик поселений зависит от степени урбанизации и его размеров. Впрочем, и единого типа культуры для всех городских поселений не существует. Все города различаются как в географическом, так и в геополитическом отношении: есть города-миллионники (как, например, Санкт-Петербург, Самара, Казань и другие), и 200-300-тысячные города с полупровинциальным укладом жизни. Ещё есть города со специфической специализацией, например:
- текстильный город Иваново;
- шахтерские города Кемерово, Кузбасс;
- центр автомобильной промышленности - Тольятти;
- города науки, или «наукограды» - Дубна, Королёв, Обнинск;
- города-курорты - Сочи, Ялта и другие.
Естественно, в каждом типе города свой уклад и тип культуры. Сельская культура в сравнении с городской отличается наличием триединства - единством места работы, места жительства и места отдыха. Обратная характеристика наблюдается в городской культуре. В то же время, если сельская жизнь поглощает огромное количество времени жителей на уход за огородно-садовыми насаждениями, обустройство дома и всей территории подворья, на кормёжку и обслуживание имеющейся в личном хозяйстве птицы, а порой и скота, то у жителей городов, где такие заботы отсутствуют, высвобождается больше времени на духовные или творческие занятия. Недаром все важные и заметные научные свершения, даже если их делает выходец из сельской местности, совершаются им, как правило, в городских условиях жизни. В таком моём утверждении не стоит искать какого-то снобизма или гордыни, поскольку я не имею никакого отношения к великим достижениям всемирно известных учёных, художников, изобретателей и писателей. И не претендую на что-то подобное! Я лишь хочу донести до понимания моего внимательного читателя очевидную, но не всеми ясно осознаваемую истину: сельская культура - это хранилище бесценных для национального самосознания и самоопределения традиций, преданий, обычаев. Кроме того, как недавно написал один переехавший в село из-за пандемии коронавируса горожанин:
«Физический труд - это лекарство от многих физических и моральных проблем. Люди здесь не занимаются фитнесом, не бегают, не ходят в качалки, но выглядят здорово, потому как приобретают мускулатуру, силу и выносливость работой у себя на участке. Всё просто. И они за это деньги не платят, а наоборот - даже зарабатывают и обеспечивают себя всем вкусным».
Но, при всех плюсах сельской жизни, городская культура - это тоже необходимая для любого народа среда, обеспечивающая развитие, прогресс нации, предохраняющая этнос от «закисания», остановки в развитии буквально всего - и общественных отношений, и технологий, и новых знаний. Недаром все ныне и ранее открытые племена, застрявшие в своём развитии и до сих пор живущие в условиях каменного века, даже не знакомы с таким явлением, как городская жизнь. Чтобы проиллюстрировать сказанное, приведу пример, который у меня имеется прямо перед глазами. Я, лидер Всеказачьего Общественного Центра (ВОЦ), живу в городе. Мой заместитель по работе в ВОЦ живёт в сельском посёлке. У него творческий потенциал, как минимум, не уступает моему, а может и превосходит мой. Но среда проживания диктует нам разные алгоритмы. Он ложится спать в 22.00 и встаёт уже 04.30 утра, поскольку просыпаются куры, начинают чем-то громко возмущаться, выяснять с утра пораньше какие-то неотложные вопросы своего казарменного общежития, а на них реагирует пёс, который громким лаем требует от кур заткнуться. На них это требование, конечно, никакого впечатления не производит, но Валерий Алексеевич уже не спит. И у него начинаются ежедневные утренние заботы:
- приборка в курятнике и утятнике,
- кормёжка птицы и собаки,
- сбор урожая на грядках,
- прополка сорняков.
И пошло-поехало, заполняя весь световой день. Я же до глубокой ночи либо что-то продумываю для возможных или уже запланированных мероприятий по казачьей линии, либо что-то ищу в интернете, либо изучаю какие-то интересные для нашего дела статьи, аналитику, новости, либо пишу собственные статьи по казачьим проблемам, которые по написании распространяю по социальным сетям и по имеющимся электронным контактам, дабы дать пищу для размышления о прошлом, настоящем и будущем своего народа другим казакам, которым некогда заниматься поисками материалов для самообразования и восполнения пробелов в знании истории своего народа. Но которые готовы с интересом и удовольствием читать уже подготовленный мною материал. И утром я встаю гораздо позже Валерия Алексеевича. При этом уже с утра у меня в голове роятся новые мысли и планы, порой отодвигающие все иные дела «на потом». И я, только умывшись, спешу к компьютеру, дабы сформулировать и записать то, что родилось в голове. Так, кстати, произошло и сегодня, когда я сел за написание чернового варианта излагаемого здесь текста.
Приведённый мною пример, конечно, частный, но он, тем не менее, весьма типичный и потому показательный. Таким образом, совершенно очевиден вывод: чтобы нация была полноценной, здоровой, жизнеспособной и развивающейся, ей необходим симбиоз городской и сельской культур. То есть, взаимодополняющее сочетание сельской культуры, как хранительницы всего национального, своих особенностей, отличных от имеющихся у других этносов, и городской культуры, как гаранта развития нации, средой, где наиболее полно реализуется духовно-творческий потенциал народа. Таким образом, мы должны понимать, что городская культура - это гарант от застревания во времени и топтания на месте в течение столетий, а то и тысячелетий. А сейчас, после всех моих делавшихся прежде и будущих разоблачений антиказачьей и антинародной сущности так называемого «казачьего реестра», я выскажусь в его оправдание. Вернее, в оправдание только одной его части - сельского реестра. Различия между городской и сельской культурами сказались даже на «реестре», имеющем свои особенности в городе и в селе. Вот один немаловажный аспект. В Российской Федерации, согласно официальной статистике, около ¾ населения живёт в городах, и чуть менее ¼ - в сельской местности. Думается, примерно такое же соотношение в численности казаков, живущих в городах и в сёлах.
Сельских, как мы видим, не так уж и много. Однако, есть существенная особенность: если в городах все жители сильно разобщены (порой даже с соседями по лестничной клетке в многоквартирных домах только здороваются при случайной встрече), то на селе все жители знакомы друг с другом с детства, постоянно между собой общаются и знают один про другого почти всё: кто, где и почём купил комбикорма для птицы, дрова на зиму, у кого семья крепкая, у кого держится на «честном слове», у кого дети хорошие, у кого «оторвы», кого можно попросить помочь в чём-то, а кого и просить бесполезно, и так далее по всем пунктам. Здесь, на селе, просто исключено появление «попа Гапона», способного громкими воплями и заманчивыми лозунгами увлечь других за собой на заведомо бессмысленные и проигрышные действия. И предатель здесь тоже выявляется ещё до того, как он успеет что-то или кого-то предать. Так что, уважаемый мой читатель, согласимся с очевидным: несмотря на меньшую численность, казаки сельской местности, зная всё друг о друге, гораздо более способны к упорядоченным и организованным действиям, нежели казаки, проживающие в городах. Этот вывод подтверждают и примеры казачьей истории: ни одно крупное казачье восстание (Разина, Булавина, Пугачёва) не начиналось в Черкасске, хотя все европейские революции, как правило, происходили в столицах.
Или взять знаменитое Вёшенское восстание во время Гражданской войны! Оно ведь началось не в столице Дона, где было немало казаков, а в сельской местности! В Российской Федерации с её централизацией всей власти в Москве и фактически уничтоженным, бесправным, не имеющим никаких полномочий и материальных средств местным так называемым «самоуправлением», создаваемый в сельской местности казачий реестр фактически (правда, лишь частично) заполняет выпотрошенную нишу правоспособности и правоприменения местного самоуправления. В РФ сложилась уникальная, совершенно немыслимая для современных развитых государств ситуация. Если там имеются авторитетные органы и структуры местного самоуправления и в городах, и в сельской местности, успешно реализующие волю населения и полностью подконтрольные ему в своих действиях, то в РФ самоуправление фактически уничтожено. А сейчас, по вводимым президентом Путиным изменениям Конституции, самоуправление, как институт, вообще лишается статуса органа волеизъявления населения и уже официально включается в «единую систему органов государственного управления». И функции реального самоуправления подчас берёт на себя местное реестровое казачье общество. Но это возможно только на селе, где все жители (и казаки, и иногородние) являются соседями, родственниками или хорошими знакомыми. Потому-то сельское реестровое казачье общество часто оказывается востребованным как главами поселений, так и самими жителями, которые получают хоть какую-то возможность участия в жизни своего населённого пункта или даже своего района через посредство местной реестровой казачьей организации. Через обращение к реестровым казакам, которые сами живут теми же заботами и испытывают те же проблемы, что и остальные здешние жители.
Наглядный пример тому - в Степновском районе Ставропольского края (центр района - село Степное). Здесь местные казаки (ныне районный атаман С. А. Уваров), войдя в реестр и потому не встречая притеснений со стороны «вертикали власти», смогли навести элементарный общественный порядок (ранее здесь процветали наркоторговля, изнасилования, угоны скота). По инициативе казаков здешнего сельского реестра даже были организованы выселения порядка 60 семей, которые вели антиобщественный образ жизни и являлись источником многих конфликтных ситуаций. Сейчас в районе стало спокойно и безопасно, что, конечно, благоприятно сказывается на отношении жителей к самим казакам. В городах к «государственному реестру» отношение кардинально иное - многие горожане «членов реестра» просто ненавидят и используют в их отношении исключительно бранные и оскорбительные эпитеты - «кизяки», «казакуи», «ряженые» и прочие, вплоть до матерных. Но это ещё не всё. Кроме наведения порядка, сельские реестровики организовали целый ряд значимых для района (в нём шесть хуторских обществ) социальных инициатив - спортивные секции, музей, ремонт обветшавшей школы, строительство церквей, организация общерайонных спортивных и военизированных соревнований, проведение казаками и казачатами весенних и осенних полевых лагерей (сборов) и многое другое. Включая, конечно, обработку земли и выращивание урожая на принципах взаимовыручки и взаимной поддержки казаков, обрабатывающих свои земельные наделы (паи). Заместитель Лидера Всеказачьего Центра (ВОЦ) В. А. Швейдель, одновременно являющийся окружным координатором в Терском округе ВОЦ (Северный Кавказ) сравнил Степновское районное реестровое казачье общество с «казачьим колхозом». Однако я бы не стал так говорить хотя бы потому, что у казаков не «всё вокруг колхозное и всё вокруг моё», а у каждого имеется свой индивидуальный семейный надел (пай). Как это было и в станицах дореволюционной России. И это заинтересовывает казака-хозяина в бережном отношении и к самой земле, и к урожаю, полученному с неё. Чего как раз совершенно не было в советских колхозах. И если в городах так называемый «казачий реестр» является «воинством», призванным имитировать «всенародную поддержку» режима и участвовать в разгонах мирных граждан, недовольных своим бесправным положением (быть аналогом полицаев при немецких оккупационных администрациях, созданных во время II Мировой войны на территориях СССР), то в районах реестр иной. Имея то же название, он в сельской местности по своему характеру, по своей направленности порой становится формой защиты населения от всевластия бюрократов и вседозволенности силовиков, своими силами решая многие насущные вопросы. Здесь даже немыслимо представить, чтобы местный «реестровый казак» пошёл в совместный патруль с сержантом полиции для разгона и наложения штрафов на бабушек за «несанкционированную продажу» выращенных ими на приусадебных грядках огурцов, помидоров или собранных в лесу грибов и ягод.
Подобная ситуация, характеризующая сельский вариант «казачьего реестра», представляется не единичным феноменом. Так, на западе Степновский район граничит с Советским районом (административный центр - город Зеленокумск). По доходящим до меня отрывочным сообщениям, в одном из сёл этого района - в Солдато-Александровском - также имеется довольно крепкая хуторская реестровая организация, живущая примерно по тем же принципам, что и хутора в Степновском районе. Исходя из этого, вполне резонно предполагать, что где-то есть и другие подобные примеры «сельского казачьего реестра».
Таким образом, мы, рассуждая о сути, характере и мотивации членов сельского «казачьего реестра», должны чётко отличать его от «реестра», созданного в городах, где единственной мотивацией его участников является шкурная заинтересованность - материальная или карьерная выгода. Или даже просто покровительственно-одобрительное похлопывание по плечу. Некоторым холуям и этого достаточно. Но, также, говоря о специфичности «сельского реестра», мы не можем не обратить внимания читателя на такую характерную особенность: очень редко в представителях «сельского реестра» можно встретить людей, имеющих действительно казачье самосознание, знающих реальную национальную (этническую) историю своего народа, которая у подавляющего большинства из них подменена на «беглохолопскую» теорию, рождённую в первой половине XIX века в недрах российско-имперского самодержавия. Большинство таких казаков (которые при этом утверждают, что история Казачьего Народа им хорошо известна) более-менее знают лишь об участии казаков в военных кампаниях, которые вела Россия, используя их в качестве пушечного мяса. К счастью для казаков Степновского района, в составе их казачьего общества имеется семейная пара Дмитрия и Юлии Ивахиных, которые взвалили на себя груз просвещения и образования как взрослых станишников, так и казачьей детворы. И дай Бог им сил справиться с этой нелёгкой, но критически важной для Казачьего Народа добровольной обязанностью!
Александр Дзиковицкий (данная статья является выражением личного мнения автора и не является общей позицией ВОЦ).