КАЗАЧЬИ ПРЕДКИ. ЧАСТЬ 5.
Ведущие племена Сарматского государства делились на три крупные родо-территориальные объединения:
- роксаланы (Причерноморье),
- аорсы (Приазовье - Нижний Дон),
- сираки (восточное Приазовье, Кубань).
В составе, которых были более дробные союзы, в том числе и ставшие в будущем громко известными русы. Да-да, те самые русы, по имени которых затем была названа Киевская Русь, и имя которых сегодня носят те, кто нередко отказывает в праве казакам считаться особым народом, отличающимся изначальным происхождением от нынешних «русских»! Со всеми этими небольшими сарматскими союзами поддерживало связь ещё одно крупное объединение, нижневолжское, которое и было исходным центром формирования сарматской государственности. Поволжские сарматы носили имя аланов и были генетически связаны со всеми остальными сарматами. К западносарматским племенам относятся также языги (иначе яциги). Страбон называет владения сираков, бывших одно время самым представительным племенем сарматов, Сиракеной, а реку, которая протекает через Сиракену, Мермодом (это нынешний Терек). Археологические изыскания на территории Сиракены свидетельствуют о прекращении жизни большого количества поселений, ранее расположенных по берегам Терека, Сунжи и их притоков, с конца IV - начала III веков до Рождества Христова. Это значит, что сарматы либо уничтожили прежнее местное население, либо послужили причиной его ухода в более труднодоступные места, в горы и ущелья. Вытесненные с удобных мест проживания, прежние жители вынуждены были осваивать новые территории, приспосабливаясь к иным условиям. По свидетельству лингвистов, в языке вайнахов (иначе нохчи или дзурдзуки), из которых произошли нынешние чеченцы и ингуши, сохранилось слово «цаьармат» в значении «страшный, косматый, чуждый человек». Его фонетическая близость с этническим названием «сармат» отражает отношение горцев к пришельцам-степнякам. Восточные сарматские союзы аорсов и сираков, известные китайцам во II веке до Рождества Христова, населяли пространства нынешнего Западного Казахстана и между Азовским и Каспийским морями, на юге их земли простирались до Кавказских гор. Сираки занимали приазовские степи и северокавказскую равнину к северу от Кубани. Предгорные и равнинные районы Центрального Предкавказья тоже принадлежали сиракам, но на рубеже новой эры их потеснили аорсы. По словам Страбона, аорсы и сираки «частью кочевники, частью живут в шатрах и занимаются земледелием». Наиболее высоким уровнем общественного развития отличались сираки, которые подчинили на Северо-Западном Кавказе земледельцев-меотов и создали своё государство. Одной из резиденций сиракских царей был город Успа, находившийся недалеко от восточного побережья Азовского моря.
Аорсы кочевали в степях от Дона до Каспия, в Нижнем Поволжье и Восточном Предкавказье. За Волгой их кочевья доходили до Южного Приуралья и степей Средней Азии. Аорсов, которые жили в степях Прикаспия и Предкавказья, называли «верхними аорсами». Они господствовали над западным и северным побережьем Каспийского моря и контролировали торговые пути, шедшие через Кавказ и Среднюю Азию. Могущество и богатство аорсов уже в древности объясняли их участием в международной торговле. Страна аорсов называлась у китайцев «Яньцай» - через неё шёл путь, соединявший Китай и Среднюю Азию с Восточной Европой, а также соединял с морскими торговыми маршрутами по Чёрному и Средиземному морям. Западные сарматские племена - роксаланы (роксаланы - это «светлые аланы», а вовсе не «росс-аланы», как некоторые полагают) и языги занимали степи Северного Причерноморья. Около 125 года до Рождества Христова они создали мощную, хотя и не очень прочную федерацию, возникновение которой объясняют необходимостью противостоять давлению восточных сарматских племён. Похоже, племенной союз русов входил в состав этой федерации или, иначе, крупного племенного образования роксаланов. Это было типичное для кочевников раннее государство во главе с племенем царских сарматов. Однако повторить государственный опыт скифов западным сарматам не удалось. В первой половине I века нашей эры западные сарматы-языги, жившие между Днепром и Дунаем, продвинулись на Среднедунайскую низменность, где заняли междуречье Дуная и Тисы. Вслед за языгами к границе Римской империи подошли роксаланы, большая часть которых поселилась в нижнем течении Дуная. Западные сарматы были беспокойными соседями Рима, они выступали то его союзниками, то противниками, и не упускали случая вмешаться в междоусобную борьбу внутри империи. Как и подобает в эпоху военной демократии, сарматы рассматривали Рим как источник богатой добычи. Способы её приобретения были разными:
- грабительские набеги,
- получение дани,
- военное наёмничество.
О взаимоотношениях сираков с аорсами известно мало. В середине I века до Рождества Христова они были ещё союзниками и совместно оказывали военную помощь боспорскому царю Фарнаку. Но, видимо, между ними, несмотря на близость, существовали трения. О вспыхнувшей войне между этими сарматами рассказал историк Гай Корнелий Тацит. Правивший на Боспоре царь Митридат VIII около середины I века нашей эры решил отложиться от Рима. Но долго вынашиваемые планы Митридата были выданы императору Клавдию братом Митридата Котисом. Тогда римляне низложили Митридата, царём Боспора объявили Котиса, а на Боспор направили легионы под командованием Дидия Галла и Гая Аквилы. Митридат бежал на «азиатскую сторону» Боспора - на Северный Кавказ, к дружественным ему сиракам во главе с царём Зорсином. Римляне переправиться на Северный Кавказ не решились: очевидно, соотношение сил было не в их пользу. Когда основные римские войска были уведены из Пантикапея, Митридат и Зорсин начали активные военные действия. Положение римлян и их ставленника Котиса стало критическим. И тут в борьбу на стороне Рима вступили аорсы. Как сообщает Тацит:
«Было условлено, что (царь аорсов) Эвнон будет действовать конницей, а римляне возьмут на себя осаду городов».
Объединённое войско римлян и аорсов ведёт контрнаступление, отбивает город дандариев Созу (в Нижнем Прикубанье) и затем осаждает столицу сираков город Успу, «расположенный на возвышенности и укреплённый стенами и рвами». Но укрепления Успы были слабыми - стены её были не каменными, а из плетней и прутьев с насыпанной между ними землёй (точно такими же укреплениями впоследствии, в XV-XVII веках, ограждали свои городки казаки Подонья); следовательно, они не были прочны и высоки. Успа пала. Царь сираков Зорсин «решил предпочесть благо своего народа», сложил оружие и дал римлянам заложников. Потерявший же всякие шансы на дальнейшее сопротивления Митридат, не желая попасть в руки римлян, явился к царю аорсов Эвнону со словами:
«Митридат, которого римляне столько лет ищут на суше и на море, является к тебе добровольно. Поступай, как тебе угодно, с потомком великого Ахемена; это одно, чего не отняли у меня враги».
Эвнон, «тронутый его знаменитостью» и превратностями судьбы, похвалил Митридата за то, что «именно народ аорсов и его, Эвнона, руку избрал он для испрошения себе милости». В Рим, к императору Клавдию, немедля были посланы гонцы аорсов с личным письмом Эвнона, в котором он просил прощения для Митридата. Любопытна реакция Клавдия, описанная тем же Тацитом: император был склонен потребовать выдачи мятежного Митридата оружием, но передумал:
«Войну пришлось бы вести в местностях бездорожных, на море - без гаваней; к тому же цари там воинственны, народы кочевые, почва бесплодна, не велика будет слава в случае победы, но велик позор в случае неудачи».
Клавдий не решился на войну с аорсами, Митридат был в качестве пленника привезён в Рим. Описанные события относятся к 49 году нашей эры. Военно-политическая сила аорсов здесь вырисовывается весьма отчётливо: вступление их в войну определило её исход в пользу Рима. В I и II веках нашей эры восточноевропейские сарматы - сираки - понесли значительные людские потери в войнах с аорсами, римлянами и боспорцами. Но дело не только в этом. Важным результатом войны 49 года было и то, что побеждённые сираки с этих пор больше никогда не упоминаются в письменных источниках и фактически сходят с исторической сцены, что, конечно, отнюдь не означает их физического исчезновения. Просто подчинившись победителям, сираки вошли в аорсский союз и с этих пор оказались скрытыми для глаз историков античного мира. Большая часть оставшихся в живых сираков подверглась эллинизации в Боспорском царстве, а далее они вместе с аорсами участвовали в формировании этноса аланов, меньшая же часть сираков была ассимилирована меотами. Сходные исторические события могли происходить и на востоке страны аорсов. Здесь аорсы соприкасались с родственным по языку и крови сако-массагетским этническим массивом. На западе сарматского мира шло постоянное противостояние с Римом. Тацит сообщает об опустошительном набеге роксаланов на дунайскую провинцию Римской империи Мезию в 68 году нашей эры, где они «изрубили две когорты» римских легионеров. Начиная со второй половины I века сарматы, откликнувшись на призыв царя Дакии Децебала, принимают участие в дакийских войнах против Рима. Роксаланы и языги являлись верными союзниками даков. В 87 году римская армия под командованием Корнелия Фуска вторгается в Дакию. В битве при Тапае римляне терпят поражение. В дальнейшем роксаланы и языги принимали участие во всех военных кампаниях даков против римлян, включая 1-й и 2-й дакийские походы Траяна, вплоть до лета 106 года, когда римские войска, снова возглавляемые Траяном, окончательно захватили Дакию и её столицу Сармизегетузу. Но при заключении мира даки добились от Рима выплаты ежегодных субсидий в обмен на их участие в обороне римских границ.
Часть этих субсидий получали и языги. Однако, понеся в войнах Дакии с Римом огромные потери, языги так и не смогли восстановить своё былое могущество. Теперь лидерство перешло к роксаланам - племенам, жившим несколько восточнее, а потому не подпавшим под римскую оккупацию. Вслед за языгами роксаланы в начале II века добились от Рима выплаты ежегодных субсидий, и тоже в обмен на участие в обороне римских границ. После падения Дакии римляне ещё какое-то время продолжали выплату дани роксаланам, однако вскоре отказались от этого. Прекратив получать дань, роксаланы призвали на помощь языгов и в 117 году вторглись в дунайские провинции Рима. После 2-летних набегов Римская империя, желавшая покоя у своих восточных границ, была вынуждена возобновить плату роксаланам. Мирный договор римляне заключили с царём Распараганом, который имел два титула - «царь роксаланов» и «царь сарматов». Возможно, это говорит о том, что языги и роксаланы формально сохраняли единую верховную власть. Чаще всего они выступали в тесном союзе, хотя языги занимали равнины Среднего Дуная, а роксаланы расположились на Нижнем Дунае и в Северо-Западном Причерноморье. Завоевав даков, живших между языгами и роксаланами, римляне попытались разрушить их связи и даже запретить общение между ними. Сарматы ответили на это упорной войной в 160-х - 170-х годах. Долгая война надоела как римлянам, так и сарматам, в стане которых боролись две партии - сторонников и противников соглашения с Римом. Наконец, мирная партия победила, и царь Банадасп, вождь сторонников войны, был взят под стражу. Переговоры с Марком Аврелием возглавил царь Зантик. По договору 179 года языги получили право проходить к роксаланам через римские земли, но взамен обязались не плавать на судах по Дунаю и не поселяться вблизи границы. Впоследствии римляне отменили эти ограничения и установили дни, по которым сарматы могли переходить на римский берег Дуная для торговли. Языги вернули Риму 100 тысяч пленных. Восьмитысячный отряд языгской конницы был принят по найму в римскую армию, при этом большая часть этих всадников отправлялась служить в Британию. Этот случай дал пищу для позднейших предположений об основаниях сокровенного британского эпоса о короле Артуре и его «рыцарях Круглого стола», как об отзвуке присутствия в Британии отряда языгов. И были даже проведены некоторые расследования, давшие любопытные результаты. В сарматский период Северное Причерноморье и Приазовье покрылись сетью городов и крепостей. Именно тогда степи превратились в крупнейшего экспортёра зерна, в основном в средиземноморские города-полисы. В зависимость от поставок приазовского хлеба (через Боспор) уже с IV века до Рождества Христова попали Афины. Среднеазиатские родственники европейских сарматов также создали свои государственные объединения. Сарматы в Великой Степи продолжали в этот период поддерживать также и связи между собой. Так, основатель парфянского царства Арсак или Ар-сак (251 год до Рождества Христова), по некоторым данным, был выходцем с Дона. Рубеж новой эры был временем максимального могущества Великой Скифии (или Сарматии, как её теперь всё чаще называли), под контроль которой снова попала почти вся Южная Азия (Иран и Северная Индия). Античные источники согласно утверждают, что сарматы заселяли также и лесную зону, причём их владения простирались далеко к северу. Для всех античных авторов, начиная с Тацита и Птолемея (I-II веков нашей эры), Скифия-Сарматия начиналась с берегов Вислы и Дуная и простиралась от Восточной Балтики, называемой в эту эпоху Скифским или Сарматским морем, до Волги. Очевидно, сарматы «унаследовали» свои северные земли от скифов. Историки античной эпохи имели представление о том, что, в сущности, весь евразийский простор заселён одним большим народом. Клавдий Птолемей в I веке нашей эры в своем трактате «Руководство по географии» писал о Европейской и Азиатской Сарматиях, границей между которыми полагал реку Танаис (Дон). Некоторыми исследователями считается, что часть сарматов (преимущественно донские аланы) была ассимилирована восточными славянами (преимущественно антами) и вошла в состав будущего казачества, и, через него, в состав русской и украинской наций. Самоназвания славянских народов сербов и лужичан считаются происходящими от сарматского племени serboi, первоначально зафиксированного в районе Кавказа и Причерноморья в трудах Тацита и Плиния. Кроме влияния на русских и украинцев, сарматы участвовали в формировании польского народа. Так, доктор географических наук и этнограф Владимир Владимирович Богданов писал:
«Нам известно, что сарматы свирепствовали на Эльбе уже в I-м веке нашей эры. Значит, в Польше они обязаны быть, что подтверждает топонимика. Многое говорит за то, что именно сарматы и были основной этнической культурой, которая вместе с литовской и сформировала польский народ».
В то же время, как утверждала в своей монографии «Мифы и образы сарматизма» Мария Войттовна Лескинен, в сознании жителей Украины каким-то образом и века спустя присутствовало понятие «сарматизма». В здешнем жителе понятие «сармат» отождествлялось с рыцарем-воином, верным защитником отечества. Украинский сармат-рыцарь - это казак и шляхтич, поэтому украинское сарматское рыцарство включало в себя и казаков, и шляхту. Сарматизм - это продолжение славных традиций древнего рода и сохранение веры, избранной предками. Однако, несмотря на славную историю, могущество Великой Сарматии уже начинало клониться к упадку. И к середине I века нашей эры аланы появляются повсюду там, где до этого жили сарматы, что может означать только одно: первенство среди сарматов переходит к племени аланов и потому все сарматы постепенно переходят на это общее наименование.
«Аланы - новая ступень скифских предков казаков. Всё, что есть у нас собственного и что, следовательно, является нашей заслугой или нашей виной, может поместиться на кончике иголки, всё же остальное нам передал длинный ряд предков» - (Марк Твен, американский писатель XIX век).
Советский сарматовед К. Ф. Смирнов неоднократно высказывал мысль о том, что будущие аланы вызревали в недрах аорсской конфедерации сарматских племён. Если это так, и аланы считали себя благороднее других сарматов, то подобный социальный статус должен был зиждиться на каких-то реальных предпосылках. Дело не только в численности и военно-политическом могуществе, но и в экономических факторах. Взглянём в связи с этим на караванную торговлю аорсов. Аорсы по своему местоположению были включены в трассу международного «Великого Шёлкового пути», протянувшегося от Китая на востоке до Римской империи на западе. В результате в Нижнем Поволжье, Прикамье, Прикубанье и в Боспорском царстве появляются изделия ханьского Китая: шёлковые ткани, нефритовые скобы от ножен мечей, зеркала и другие изделия дальневосточного происхождения. С середины I тысячелетия до Рождества Христова функционировал ещё и так называемый «Степной путь», описанный Геродотом: начинаясь в Танаисе, он шёл вверх по Дону, поворачивал к нынешнему Оренбургу и южнее Уральских гор шёл к Алтаю и верховьям Иртыша. Позже, со II века до Рождества Христова. «Степной путь» из Китая через Среднюю Азию направлялся в область Яньцай и далее к античным портам Северного Причерноморья. Нетрудно видеть, что северный Степной путь пересекал территорию аорсов с запада на восток. Применительно ко II веку нашей эры и ссылаясь на Птолемея, Е. И. Лубо-Лесниченко пишет:
«Детальное описание прикаспийских и закаспийских стран у Птолемея предполагает наличие активной деятельности на северной дороге в первые века нашей эры».
Таким образом, «благородная» верхушка аорсского общества имела все возможности считать себя таковой не только политически, но и экономически. Оседание богатств, поступавших по «Степному пути», дополнялось поступлением ценных товаров из стран Ближнего Востока. Аорсы были крупной племенной конфедерацией, возглавляемой племенем с названием аорсы. Судя по археологическим данным, в частности, по наличию на территории аорсов различных погребальных обрядов, в состав аорсского объединения входили многие родственные им сарматские кочевые племена. Некоторые из них могли войти в состав аорсской конфедерации в результате межплеменных войн, будучи побеждёнными. Наиболее яркий тому пример - сарматское племя сираков, жившее в северо-западной части Северного Кавказа. «Предаланское» племенное объединение аорсов и сираков сразу же заявило о себе, как об активной политической силе. Уже в 35-36 годах нашей эры «предаланы» участвуют в иберо-парфянской войне на стороне иберов (то есть грузин). Свидетельствует Тацит:
«Фарасман (царь Иберии) присоединяет албанов (то есть азербайджанцев) и призывает сарматов, князьки которых, получив дары с обеих сторон, по обычаю своего племени помогали и тем и другим».
В сарматах Тацита мы вправе видеть «предаланов». Описывая ту же иберо-парфянскую войну, Иосиф Флавий сообщает, что цари Иберии и Албании «сами не согласились воевать, а направили на Артабана (царя Парфии) скифов, дав им проход через свои земли и открыв Каспийские ворота». Как видим, Иосиф Флавий тех же «предаланов» именует уже явно архаическим для этого времени именем скифов. За соответствующее вознаграждение «предаланы» оказали помощь Иберии, пройдя в Закавказье через «Каспийские ворота» - Дарьяльский проход. В том же I веке нашей эры на страницах исторических хроник впервые появилось имя народа «аланы». А если точнее, то, как раз после войны между сарматскими племенами сираков и аорсов в 49 году, когда на их территориях появляются аланы, а сами сираки и аорсы «испарились». Естественно, сираки и аорсы не исчезли совсем в никуда, но просто оказались покрыты новым этнонимом «аланы», ставшим необычайно популярным и быстро распространившимся на всё сарматское население. В местах, где ранее обитали сираки и аорсы, отныне размещаются одни лишь аланы. Таким образом, «сарматы», о которых писал древнеримский историк Гай Корнелий Тацит, и «скифы», о которых писал еврейский историк и военачальник Иосиф Флавий - это те же самые аорсы и сираки, что составили этническую основу аланов. У Иосифа Флавия в «Иудейской войне» говорится, что «аланы суть скифское племя, живущее у Танаиса и Меотийского озера», то есть у реки Дон и Азовского моря. Эту характеристику Иосиф Флавий даёт аланам перед рассказом об их вторжении в Мидию и Армению в 72 году нашей эры. Черты сходства и близости аорсов с аланами прослеживаются в различных элементах культуры, что говорит об их этнокультурной связи. Учёные давно обратили внимание на составной этноним «аланорсы», употреблённый во II веке Птолемеем. Он является таким же переходным, как аналогичный составной этноним «алан-сармат», употреблённый в IV веке Маркианом. Аммиан Марцеллин (IV век) сообщает о дальнейшем триумфальном шествии нового этнонима. Он пишет, что аланы:
«Постепенно ослабив соседние племена частыми над ними победами, стянули их под одно родовое имя».
Таким образом, по Аммиану Марцеллину, аланы - общее наименование многих племён, но в то же время допустимо и другое - определённая группа сарматов внутри аорсов называлась аланами и, возвысившись над другими сарматскими племенами, объединила их под своим именем. В этом плане становится понятно и социальное значение терминов «arya» и «alani» - «благородные», что также подтверждает Аммиан Марцеллин, указывая, что:
«Все аланы одинаково благородного происхождения».
Имя «аланы» стало соотноситься со всем народом, населявшим причерноморские степи, постепенно вытесняя старые названия - «сарматы» и «скифы», которые, впрочем, использовались ещё в средневековой литературе. Наименование «аланы» - «благородные» сходно с другим сарматским племенным названием «роксаланы» - «светлые аланы», что было призвано подчёркивать особое значение и социальное превосходство носителей этого имени среди окружающих их народов. После войны 49 года термин «аланы» потерял своё социальное значение и стал популярным этнонимом. Очевидно, благодаря подвижному кочевому образу жизни он необычайно быстро распространился на огромной территории, где ранее находились сарматские и близкие им массагетские племена. Понимание термина «аланы», как сначала обозначавшего этносоциальную группу внутри аорсов, затем распространившегося на все племена сарматского и сако-массагетского происхождения, а ещё позже ставшего термином не только этническим, но и политическим, собирательным для крупного племенного объединения, имеют в виду современные историки. Роксаланы, отличающиеся от аланов только именем, упоминаются впервые около 94 года до Рождества Христова в степях между Днепром и Доном. Они вступали с римлянами в частые столкновения, в римской истории присутствуют до конца IV века нашей эры, то есть до гуннских походов. Западные причерноморские сарматы-аланы взаимодействовали со своей «прародиной» в волго-уральских степях. Именно отсюда, из-за Волги, исходил в 130-е годы нашей эры новый объединительный импульс: все сарматские земли оказались вновь объединены под властью государства сарматов-аланов. Сарматские владения в Причерноморье, за несколько столетий пришедшие в упадок и, видимо, порядком децентрализованные, вновь были объединены под эгидой донских аланов. Итак, близ северо-восточных границ Римской империи, на равнинах между Аралом, Дунаем и Кавказским хребтом и там, где испокон веков кочевали скифские и сарматские племена, возникло новое мощное военно-политическое объединение Алания. Уже к концу I-го века нашей эры этноним «аланы» становится собирательным, общим для всех или для большинства сарматских племён. Во II веке нашей эры упоминается «Алания» как территория, заселённая аланами. По словам Аммиана Марцеллина, сарматы в это время:
«Приняли одно имя и теперь все вообще называются аланами за свой обычай, и дикий образ жизни, и одинаковое вооружение».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Александр Дзиковицкий, Всеказачий Общественный Центр.