КАЗАЧЕСТВО. ВРЕМЯ БОЛЬШИХ НАДЕЖД.
Участник Всеказачьего Общественного Центра С. Рубцов, говоря о казаках, риторически вопрошал:
«Знала ли история более страшный геноцид, когда целый народ умышленно уничтожался под корень?».
И всё же так случилось, что в период 1988 - конца 1990 года происходило подспудное становление будущего движения, которое вскоре было названо «Казачьим Возрождением». Основной тенденцией первых казачьих активистов было пробуждение национального самосознания казачьих потомков через восстановление элементов традиционной казачьей культуры. Казак-писатель В. Е. Шамбаров позднее констатировал:
«Возрождения казачества не ожидал никто. Да и сами казаки не ожидали! И вдруг оно свершилось. Начало процесса можно датировать 1986-1987 годами. Сперва он шёл подспудно, малозаметно. К теме казачества вновь стала обращаться творческая интеллигенция. Перемены стали происходить и в сознании людей. В казачьих областях вдруг возрос интерес к своему прошлому. Люди начали разыскивать информацию о предках. Журналисты местных газет - писать первые, ещё робкие заметки по истории казачества. Но процесс шёл не только в казачьих регионах. Общаясь с людьми, казаки начинали выделять «своих». Правительство к данным явлениям не имело никакого отношения. Наоборот, оно по ранее проложенным рельсам с тем же увлечением продолжало политику ассимиляции казаков. К возрождению казачества не имели отношения и политические движения. В моё распоряжение попала огромная подборка газетных статей конца 1980 - начала 1990 годов, собранная усилиями ветерана казачьего движения полковника В. Х. Казьмина, и вот что любопытно: казаки для всех оказывались «чужими»! «Демократическая пресса» надрывалась, доказывая, что они - детище «партократов». А «партократы» относили казаков к «демократам» - поскольку они заговорили о славном дореволюционном прошлом, о геноциде, о православных ценностях».
К 1917 году казачество являлось народом, однако в него были внедрены элементы сословности. Поэтому энтузиасты возрождения с первых шагов принимали одну из позиций: либо народ, либо военное сословие. Но при этом подавляющее большинство казачьих активистов вообще устранилось от решения этого вопроса, столь важного для решения своего будущего. Через несколько лет атаман Ставропольского казачьего Войска Владимир Шарков вынужден был с горечью констатировать:
«Став на путь возрождения, мы так и не задали себе вопроса: чего хотим, куда идём? А не задав такого вопроса, не получили и ответа».
Нерешённый вопрос «что именно возрождать - народ или сословие?», - стал причиной того самого положения, в котором оказалось казачье движение в последующем, то есть в тупике, разброде и шатании, в полном бессилии и бесправии. А ведь, казалось бы, ответ на него лежит на поверхности! Достаточно было бы спросить самих себя: есть ли будущее у оторванного от национальных корней сословия в мире, где все сословия давно отошли в прошлое и уступили главенствующее место нациям? Либо этническим, либо политическим. Ответ, отдающий приоритет сословности, несомненно, был бы большинством здравомыслящих казаков воспринят как неразумный. И далее можно было бы спросить их: если вы себя ощущаете именно потомками казаков, наследников определённой мировоззренческой, песенной, обрядовой и бытовой культуры, то не говорит ли это о признаках общей этничности? И опять ответ был бы большинством разумных людей однозначным: да, мы являемся казачьей народностью (народом)! Однако на рубеже 1980-1990 годов эти вопросы не были заданы и на них, естественно, не были получены ответы. Во всяком случае, если они и задавались, то не на полную громкость, а где-то между собой, кулуарно, на кухнях. Этническая и культурная ассимиляция, насаждавшиеся советской системой, неизбежно должны были уничтожить последние осколки казачьей самобытности, однако это не произошло столь быстро, как «им всем» хотелось бы. Казачий дух не исчез под руинами Гражданской войны, коллективизации, голодомора, новой Гражданской войны - Второй Мировой. Даже с уходом кавалерии в область былого, казачий дух, как небывалая по своей живучести субстанция, остался жив, и заслуга в этом не только семейного воспитания, но и осколков казачьей интеллигенции, сохранявшей этническую и культурную память своего народа. Немалую и неоценимую роль в этом сыграл не казак М. А. Шолохов, знаменитые произведения которого, посвящённые казачьей жизни, вышли в свет в 1920-1930 годы, неоднократно переиздавались, а позднее были экранизированы. Благодаря усилиям творческой интеллигенции миллионы людей в СССР и за рубежом узнали о казачьей истории и культуре. Интеллигенцией было идейно вспахано поле казачьего возрождения, которое вскоре и началось.
Первый этап - этап становления - предварялся фольклорным периодом. В конце 1980 годов в Москве среди участников казачьих фольклорных ансамблей родилась идея создания Землячества московских казаков. Однако осуществилась она лишь весной 1989 года. В 1988-1989 годах в Москве, Ростове-на-Дону, Ставрополе и Краснодаре стали возникать первые, пока разрозненные, кружки и группы энтузиастов, взявшиеся изучать историю и культуру своих предков. В октябре 1989 года в городе Ростове-на-Дону было создано добровольное общество - литературное товарищество «Шолоховский Круг». Осенью 1989 года в Москве собрались выходцы из разных казачьих земель, различные по убеждениям, интересам, возрасту, социальному положению. Но всех их заботило одно - объединить и поднять из небытия казачьих потомков. Постепенно сформировалось инициативное ядро. Это ядро, немного позднее оформившееся в «Московское землячество казаков», сыграло практически ту же роль, какую сыграло объединение казачьей интеллигенции «Донской курень» перед Февральской революцией 1917 года и сразу после неё в тогдашней столице Российской империи - в Санкт-Петербурге. Именно московское интеллигентское казачье ядро стало инициатором всероссийского общеказачьего объединения и дало первоначальный толчок Движению Казачьего Возрождения, с энтузиазмом подхваченного и поддержанного казаками на местах. Уже к концу 1980 годов фактически рухнул Советский Союз. Захватившие в стране власть лидеры не способны были организовать защиту ни страны, ни её граждан. И в это время на улицы и площади городов и посёлков вдруг высыпали группы казаков в кустарно подобранной форме образца периода Первой Мировой и Гражданской войн. Бурное возрождение казачества пришлось на смену эпохи и власти и проявило себя в пассионарном взрыве казачьего национального самосознания и самоопределения. Казаки, которых советская власть искоренила, вроде бы, подчистую, появились везде. Заявили вдруг о себе, как о реальной силе.
В зашатавшемся большевистском государстве СССР партийная коммунистическая номенклатура лихорадочно искала те слои общества, на которые могла бы опереться в удержании власти. И каким-то неведомым путём, коммунисты встали именно на тот путь, который в своё время, перед II Мировой войной, нащупал Сталин - они попытались опереться на казаков. Именно в связи с этим Декларацией Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав» было закреплено право Казачьего Народа на реабилитацию. Таким образом, в 1989-1991 годах проснувшееся казачье движение стало опекать руководство КПСС. После 70 лет подавления самого казачьего имени, «перестройка» политической линии КПСС в отношении казаков казалась странной, но объяснялась четырьмя причинами вполне прагматического характера.
1. Партийному руководству надо было держать под своим контролем процесс зарождавшейся многопартийности, то есть иметь узду для возникших партий и общественных движений.
2. В условиях кризиса идеологии КПСС она озаботилась поиском новых идеологических мифов, которыми можно было бы привлечь хоть часть населения.
3. На Кавказе стал набирать силу местный национализм, и казачье движение рассматривалось как возможный противовес этому.
4. Казачье движение должно было стать (по замыслу) одним из способов противодействия руководству новой демократической России, противовесом «взбунтовавшемуся» и отказавшемуся следовать партийной дисциплине Б. Н. Ельцину.
В отсутствии ясно видимой большинством казаков конечной цели возрождения, казаки с готовностью принимали помощь современных большевиков, имевших большой опыт идеологического влияния. Духовными воспитателями едва возродившихся казаков стали партийные комитеты всех уровней. И коммунисты легко объяснили казакам-возрожденцам, что все репрессии против их предков совершали не они, а всевозможные «интернационалисты», предводительствуемые «масонами». Персональную ответственность при этом партийные идеологи казаков возлагали на революционеров, уничтожавших казаков по принципу «извечной взаимной враждебности евреев и казаков». Однако, несмотря на плотную опеку со стороны партийных идеологов, в процессе усилий по реставрации Казачьего Дома среди части казаков, более хорошо знакомых с историей своего народа, вскоре стало формироваться антикоммунистическое направление, получившее наименование «белого». 5 января 1990 года произошло организационное оформление казачьего возрожденческого движения. Это случилось в Москве, где казачья интеллигенция была особенно активна. Казаки землячества начали каждую среду собираться в Братском корпусе на Варварке. На этих встречах звучали воспоминания, разгорались споры, отшлифовывались первые конструктивные предложения. Организовали Шолоховский вечер, это эмоционально зажгло, придало сил. И тогда занялись обсуждением возможностей проведения Учредительного Круга общероссийской казачьей структуры. А очаги, на основе которых можно было бы создать общеказачье объединение, начали возникать уже повсеместно. Многие казаки вспомнили о своём казачьем происхождении. Число участников Движения стало расти. Казачьи организации стали создаваться в городах, станицах и хуторах. Наиболее активно процесс возрождения проходил на Дону - в Ростовской и Волгоградской областях, на Кубани - в Краснодарском крае, на Тереке - в Ставрополье и в северокавказских республиках. На станичных Кругах из числа наиболее уважаемых казаков стали избираться станичные атаманы и правления. В общем, фундамент для создания задуманной московскими казаками-интеллигентами общероссийской казачьей организации приобретал уже вполне зримые очертания. В Москве в апреле 1990 года собрался Организационный Комитет по подготовке и проведению Большого Общероссийского казачьего Круга, на который приехали представители от восьми исторических Войск. Возможность проведения Круга казаков даже не России, а всего СССР стала превращаться в реальность. Появление в России мощного казачьего движения было воспринято неоднозначно. Наряду с настороженностью у части общества, масса народа, потерявшего защиту в лице уже почти рухнувшего государства, увидела её в лице казачества. Люди начали массово вступать в казачьи организации, которые, гонясь за численностью, стали принимать к себе не только казачьих потомков, но и всех желающих, что в дальнейшем отрицательно сказалось на качественном составе Движения Казачьего Возрождения в целом и немало способствовало его дискредитации.
Инициатива «казачьего возрождения» и в исторических казачьих регионах, и в Москве была в руках советской партийно-хозяйственной номенклатуры. Впоследствии стало понятно, что, поддерживая казаков, коммунисты ждали от них помощи в противостоянии реформаторам. Номенклатура на местах (особенно на Дону и Кубани) старалась поддерживать стихийное казачье движение, направляя его в безопасное русло лояльности генеральной линии партии. Довольно эффективно реализовывалась идея противопоставить казачье движение неформальному демократическому движению, которое в Ростовской области и Краснодарском крае ориентировалось не на казачье меньшинство, а на иногороднее большинство. Таким образом, реанимировалось былое противостояние на казачьих землях между казаками и иногородними, столь пагубно сказавшееся на Казачьем Народе и судьбе казачьего края в период Гражданской войны и во время последующих антиказачьих репрессий. Порою казачьи структуры напрямую возглавлялись ставленниками обкомов и крайкомов. Подобные казачьи организации получили наименование «красных». Но почти одновременно, с отставанием на полгода-год, стали возникать и антикоммунистические («белые») казачьи объединения. В апреле 1990 года произошёл едва ли не первый раздрай среди казачьих активистов. Из «красного» «Московского землячества казаков» выделилось и образовалось «белое» «Землячество казаков в Москве». 5 мая 1990 года был образован «Сунженский отдел Терского казачьего Войска» (ТКВ) на основе оргкомитета «Казачья Сунжа». Атаманом отдела стал один из учредителей Малого Круга терского казачества, провозгласившего возрождение Терского казачьего Войска - деятельный и перспективный казак Александр Ильич Подколзин, принявшийся активно строить и создавать казачью национальную территорию в округе села Троицкое.
Образованию Союза казаков России положила начало фактически малая горстка энтузиастов, опиравшаяся на ещё сильный аппарат КПСС. Первый учредительный съезд Союза казаков готовили сотрудники аппарата ЦК КПСС. 28-30 июня в Москве состоялся «Учредительный I Большой Круг (Съезд) Союза казаков (СК) России». В результате атаманом Союза казаков был избран заранее запланированный и согласованный с властями член Московского землячества казаков - коммунист, директор автобазы, по происхождению донской казак А. Г. Мартынов. На Круге шли споры о том, с чего начинать. С просветительской деятельности - переиздавать литературу по истории казачества, издавать «Энциклопедию казачества», «Историю казачьих Войск», выпускать газеты и журналы? Создавать военно-патриотические клубы, продолжать работу в уже существующих или начать с решения экономических вопросов? Было высказано также отношение к политической деятельности. Делегаты единогласно проголосовали за размещение штаб-квартиры Союза казаков и Атаманского правления в Москве, чтобы иметь более тесную связь с центральной властью. Одной из целей деятельности Союза, закреплённой в его Уставе, провозглашалось возрождение казачества как самобытной, исторически сложившейся культурно-этнической общности людей. 30 июня 1990 года казачьи делегаты, после проведения Круга, присутствовали на торжественном благодарственном молебне в храме Рождества Богородицы у могил легендарных русских богатырей Пересвета и Осляби. То, что молебен был заказан у могил героев из истории Московского княжества, не связанных с историей казаков, стало маркером, обозначившим будущую пророссийскую ориентацию Союза казаков и его не слишком комплементарное взаимодействие с казаками Дона.
Создание Союза казаков России подтолкнуло к созданию новых казачьих организаций по всему СССР. В то время казаки уже почувствовали в себе определённую силу, способную влиять на органы власти. 27 августа по инициативе казачьего Комитета «Возрождение» в городе Уральске состоялся несанкционированный митинг, собравший около 7 000 человек, на котором выражалась обеспокоенность в связи с возможным выходом Казахстана из состава СССР, а также были приняты требования о юридическом обеспечении возрождения казачества. Политическая активность казачьих организаций также толкала казаков на местах к самоорганизации. В общественно-политическую жизнь России неожиданно ворвалось, казалось бы, окончательно уничтоженное в самом своём фундаменте массовое всероссийское Движение казачьего возрождения. Оно быстро охватило не только места традиционного проживания казаков, но и регионы, в которых казаки оказались в годы репрессий.
5 октября 1990 года был осуществлён выход Адыгейской автономной области из состава Краснодарского края и состоялось провозглашение Автономной Советской Социалистической Республики Адыгея в составе РСФСР. Основной целью деятельности казачества в это время являлось историческое и духовное возрождение казаков как самобытного народа, а также их социальная защита. В дальнейшем развитии эта деятельность вызвала волну подъёма национального казачьего движения под лозунгом восстановления незаконно уничтоженных в ходе политических репрессий казачьих национально-территориальных образований - казачьих республик Дона, Кубани и Терека. Формирование казачьих структур опережало не только создание хоть какой-нибудь юридической базы для их существования, но и окончательную самоидентификацию Казачьего Народа. Споры о том, что такое казачество и кто может быть казаком, велись довольно эмоционально.
СССР потихоньку трещал по швам. 30 ноября произошёл выход Карачаево-Черкесской автономной области из состава Ставропольского края и была провозглашена Карачаево-Черкесская ССР. «Демографический взрыв» у народов Северного Кавказа, с одной стороны, и демографические проблемы казачьего и русского населения, с другой стороны, спровоцировали серьёзные изменения в этнической карте региона, и особенно в местах традиционного проживания терских казаков. Этот дисбаланс был обострён национально-религиозной агрессией в отношении «оккупантов» - казаков и русских. Процесс этот, по свидетельству бывшего председателя КГБ Чечено-Ингушской АССР И. Кочубея, начался в 1990 году, когда только за один год из республики выехало русских жителей больше, чем за предыдущие 10 лет. И вот 23 марта 1991 года произошло убийство ингушами старшеклассника из казачьей семьи Виктора Типайлова в станице Троицкой Терского казачьего Войска. Начало апреля 1991. Борис Ельцин ещё не взобрался на танк, а только собирается стать первым президентом России. Выборы российского президента вызвали первые внутриказачьи расколы: атаман «красного» Союза казаков А. Г. Мартынов поддержал пару Н. Рыжков-Б. Громов, а 11 казачьих организаций - Б. Ельцина. В рамках избирательной кампании Ельцин приехал в тогда ещё единую Чечено-Ингушскую АССР, в станицу Троицкая. Не зная, что незадолго до этого здесь произошла трагедия. Что убили мальчишку-казака. А вскоре произошло новое кровавое преступление.
7 апреля в посёлке Карабулак, при возвращении в день Святой Пасхи с кладбища домой, был убит ударами ножа, которые нанёс студент института националист Батыров, атаман Сунженского отдела Терского Войска А. И. Подколзин. И опять власти предпочли спустить всё дело «на тормозах». 26 апреля 1991 года был принят Закон РСФСР № 1107-1 «О реабилитации репрессированных народов», в который была включена формулировка «и иные культурно-этнические общности людей, например, казачество». А спустя всего три недели после убийства атамана Подколзина, 27 апреля 1991 года в станице Троицкой случилось такое, что о ней узнала вся страна. Погромы продолжались двое суток. Со стороны казаков в том кошмаре погибли пять человек, кого убили пулей в висок, кому на спине вырезали звёзды, кого зарубили топором. 53 казака были ранены. Некоторые станичники смогли дать отпор - со стороны нападавших тоже потери - трое убитых. После этого начался массовый исход русских и казачьих семей из республик Северного Кавказа. В условиях межэтнического конфликта между Северной Осетией и Ингушетией казаки станицы Троицкой уже 28 апреля 1991 года образовали «Комитет по спасению сунженских казаков». Вскоре Комитет выдвинул требование о восстановлении Сунженского автономного округа, ликвидированного в 1928 году, а также о введении чрезвычайного положения на территории Сунженского района. Это требование было в дальнейшем поддержано на Малом Совете атаманов в Москве 7 мая 1991 года. Но все требования казаков были проигнорированы, кардинально ничего не изменилось. 9 апреля вышло Постановление бюро Ростовского обкома КПСС «Об отношении к движению за возрождение традиций донского казачества», в котором, в основном, поддержало программные требования казачества.
Массовость и активность казачьего движения заставили новую власть считаться с казачьим фактором. Кроме принятия Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», так и не исполненного властью, было принято Постановление ВС РСФСР «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов»». В этих документах казаки были определены как «исторически сложившаяся культурно-этническая общность людей» и получили формальное право на территориальную и политическую реабилитации, а также на возмещение ущерба, причинённого репрессиями. В Российской Федерации, однако, всё сложилось не так, как ожидали казаки. В их отношении и Закон, и Постановление так и не были никогда введены де-факто и остались чисто бумажными декларациями. Одной из самых больших казачьих проблем, вставшей на пути казачьего движения России и сравнимой только с северокавказским насилием, явилось внутриказачье размежевание. Различные политические силы стали каждая от себя подливать масло в огонь разъединения казаков. Недальновидные и крайне амбициозные казачьи лидеры, легко поддающиеся на малейшее подталкивание из Кремля, начали раскалывать до этого непродолжительное время являвшийся единым казачий лагерь. И, казалось бы, ставшее уже тривиальным разделение казаков на «белых» и «красных» сыграло не последнюю роль. И тогда прошёл ещё один Учредительный Круг - Союза Казачьих Войск России (СКВР). В противовес «красному» Союзу была предпринята попытка создать общероссийскую организационную структуру антикоммунистического «белого» казачества. По инициативе атамана Московского землячества казаков Георгия Кокунько на Круге (Съезде) представителей казачьих объединений России, состоявшемся 20-21 июля 1991 года в Знаменском соборе в Москве, где присутствовал и автор этих строк, 65 делегатов от 25 организаций казаков объявили о воссоздании существовавшего в 1917 году Союза Казачьих Войск России. В принятом на Учредительном Круге СКВР «Обращении к казакам России» декларировались цели возрождения казачества, в целом схожие с заявленными Союзом казаков. Но отмечалось, что «возрождающееся казачество пытаются поставить на службу коммунистических и прочих партийных интересов». Таким образом, СКВР отмежёвывался от Союза казаков как организации, исторически не существовавшей, к созданию которой причастны коммунисты, «красные».
То есть, казачьи потомки продолжили политику, погубившую их предков. Приходится констатировать, что в казачьем социуме, как социально-политической системе, которая самодостаточно уравновешивает свои полюса противостояния, сочетаются и дезинтеграция, и интеграция. Время начала 1990 - время силы казачества и время Больших Надежд. Поэтому раскол казачества на «красных» и «белых», официально закреплённый в 1991 году появлением Союза Казачьих Войск России, у 90 % казаков вызвал недоумение: зачем нас делить? Но что случилось, то и случилось. И то же самое приходится постоянно наблюдать во всех позднее появлявшихся казачьих организациях как местного, так и более крупного уровня. В результате в 1991 году казачье движение оказалось расколотым, и ему был нанесён значительный моральный и организационный ущерб.
Опыт создания СКВР в дальнейшем применялся и к другим казачьим лидерам, и столь же успешно, а потому вскоре на политическом горизонте России появился целый «букет» казачьих структур и организаций. Это обессиливало и дискредитировало казачье движение, уводя энергию казаков от решения серьёзных и глобальных стратегических проблем реального возрождения, включая формулирование Главной Цели Казачьего Народа, заменяя жизненно необходимое внутренней межказачьей борьбой. 19-21 августа 1991 года в неудачной попытке сохранить СССР от развала произошёл неумелый и робкий перехват власти у первого и последнего президента Советского Союза М. С. Горбачёва группой высших партийных функционеров. Путчисты создали Государственный Комитет по чрезвычайному положению - ГКЧП. Главным противником путчистов стал бывший партийный функционер Б. Н. Ельцин, в поддержку которого выступил и «белый» СКВР. «Красный» СК занял нейтральную, выжидательную позицию. 20 августа произошло подписание Председателем Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам генерал-полковником Константином Кобецом приказа № 3, в котором говорилось, что «российское казачество признаётся в качестве реальной боевой единицы Государственного Комитета РСФCР по оборонным вопросам». Это дало казакам как множество самых радужных надежд, так и столь же много разочарований от неудачной попытки «дружить с властью». С другой стороны, падение власти КПСС и распад СССР предоставили казачеству возможность «свободного плавания». Наступил поистине период «казачьей вольницы», столь громко прославившейся в прошлых веках и явившей теперь новые примеры казачьей жертвенности и героизма.
Александр Дзиковицкий.