КАЗАЧЬЕ УПРАВЛЕНИЕ.
К нам в редакцию пришёл интересный материал. Предупреждение - данная статья не преследует никакой цели, кроме цели не преследовать никакой цели. Автор не призывает к чему-либо или ненависти к кому-либо. Есть собственное субъективное и оценочное мнение, которое разрешено высказывать любому гражданину страны. Насколько данные аргументы совпадают с действительностью, нам не известно и скорее всего это не истина в последней инстанции, а эмоциональная разгрузка человека, который переживает за бытие в целом. Мы не берёмся давать оценку в связи с новым пакетом законопроекта И. А. Яровой.
«Во времена всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм» - (Джордж Оруэлл).
Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть данных фактов. Информация взята из открытых источников. Всё что вы видите - это слухи и домыслы и нечего более. Редакция категорически не разделяет мнение автора. Данный текст создан в состоянии аффекта, так как автор очень впечатлительный человек с обострённым чувством справедливости и слишком близко к сердцу воспринимает чужое горе, поэтому многие его высказывания могут являться искажённым восприятием реальности. Всё является авторским личным оценочным суждением. Верить ему на слово, безусловно, не нужно ни в коем случае. Предлагаем читателям составить своё собственное не зависимое от авторского оценочного суждения - мнение о произошедшем. Мы не имеем причин не доверять этим источникам, и если там вдруг имеется какая-либо недостоверная информация, проверить которую лично у нас нет возможности, то значит нас ввели в заблуждение. Никакого оскорбления или явного неуважения к кому бы то ни было в тексте не имеется, и если Вам что-то показалось, то значит это Ваши домыслы, а также это Ваше личное мнение, и автор не несёт ответственности за Ваши бурные фантазии! Все совпадения случайны.
Порядки военной демократии довольно долго держались среди казаков Сибири. «Воровских» казаков присылали сюда из ссылки на поселение в качестве пашенных крестьян. Их удаляли из казачьей среды, расказачивали, но, судя по актам, они всё же не теряли прежних племенных связей. Енисейские казаки старались сохранить старые традиции равенства, родственной и общественной близости в службе, но с годами и среди них стала создаваться своеобразная служилая аристократия. Семьи Потылициных, Ковригиных, Терских, Кольцовых, Тюменцевых выдвигались из поколения в поколение на должности старших и младших начальников. Они пользовались авторитетом и влиянием не только у своей меньшой братии, но и у воевод. Особенно заслуженные получали от царя звание «детей боярских». Русским воеводам должны были подчиняться все енисейские казаки, хотя они не раз бунтовали и отдельными партиями уходили дальше на восток. Вообще же, в условиях военного стана хозяином положения всегда оставалось казачье Войско с его строем военного товарищества. На Яике до восстания 1773-1775 годов атамана Пугачёва, в отличие от Дона, полностью покорённого после подавления восстания атамана Булавина (в 1708 году), продолжало играть большую роль в управлении казачьим Войском народное собрание со значительными исконными демократическими полномочиями. Один из казачьих историков (Левшин. «Историческое и статистическое обозрение уральских казаков») даёт описание Круга Яицкого Войска ХVIII века:
«Коль скоро бывало получится какой-нибудь указ или случится какое-нибудь войсковое дело, то на колокольне соборной церкви бьют сполох или повестку, дабы все казаки сходились на сборное место к Войсковой Избе или Приказу (что ныне Канцелярия Войсковая), где ожидает их войсковой атаман. Когда соберётся достаточно много народа, то атаман выходит к оному из Избы на крыльцо с серебряною позолоченною булавою; за ним с жезлами в руках есаулы, которые тотчас идут в средину собрания, кладут жезлы и шапки на землю, читают молитву и кланяются сперва атаману, а потом на все стороны окружающим их казакам. После этого берут они жезлы и шапки опять в руки, подходят к атаману, принимая от него приказания, возвращаются к народу и громко приветствуют оный сими словами:
«Помолчите атаманы-молодцы, и всё Великое Войско Яицкое!».
А наконец, объявив дело, для которого созвано собрание, вопрошают:
«Любо-ль, атаманы-молодцы?».
Тогда со всех сторон или кричат «любо!» или подымают ропот и крики «не любо!». В последнем случае атаман сам начинает увещевать несогласных, объясняя дело и исчисляя пользы оного. Если казаки были им довольны, то убеждения его часто действовали; в противном случае никто не внимал ему и воля народа исполнялась».
В конце 1760 годов в Польше началось восстание против российского господства (1768-1774). Французская дипломатия убедила султана Османской империи поддержать поляков и начать войну с Российской империей (1768-1774). В 1772 году в Яицком городке (столице Яицкого Казачьего Войска) вспыхнуло восстание казаков против представителей правительства и своей продажной старшины, но оно было быстро подавлено. Но уже в следующем году донской казак Емельян Иванович Пугачёв вновь поднял восстание на Яике. Однако, подавив польское восстание и заключив выгодный мир с турками в 1774 году, Россия смогла направить высвободившиеся огромные военные силы против казаков, которые вскоре, в 1775 году, были разбиты. После подавления Пугачёвского восстания у Екатерины ІІ были развязаны руки, и она могла теперь действовать в отношении казаков совершенно свободно. Казнив атамана Пугачёва, в 1775 году, вместе с переименованием Яицкого Войска в Уральское, здесь были запрещены казачьи Круги (заметим: гораздо позже Дона). Ликвидировав в том же 1775 году Запорожскую Сечь, Екатерина II лишила казаков последних остатков независимости. В то же время, утверждение, что казаки - это народ (а не искусственный «служилый народ» или, тем более, «сословие»), в конце XVIII века в России возражений ещё не вызывало, хотя и предпринимались со времён Петра I усилия в размывании казачьей этничности. Распоряжаясь самовластно Войском Донским, фаворит Екатерины II князь Потёмкин, в противоречие оградительной деятельности донского атамана Иловайского, действовал в русле общеимперской «этносмесительной» политики и вопреки интересам самих казаков. Заметным шагом в этом направлении было представление им на утверждение Екатерины II проекта о переселении на Дон из Крыма и Турции армян в числе 15 тысяч душ, будто бы для поднятия экономического значения края и развития торговли. Екатерина, сама этническая немка, в 1779 году этот проект одобрила. После того, как Сечевая Республика пала под ударами русских войск, а её казачье население, в качестве особого благодеяния, получило право переселиться на Кубань, в Предкавказье стали стекаться и из бывшей Гетманщины многочисленные «малороссийские черкасы», возродившие на местном уровне прежнюю казачью общественную жизнь и обычное право в кавказских казачьих Войсках - в Кубанском и Терском. В ходе «казачьих реформ» 1774-1776 годов Екатерины II на Тереке происходили значительные злоупотребления. Но, если в других местах они были связаны с засильем старшин, то в небольших терских Войсках этого не наблюдалось, тут старшины делили с рядовыми казаками постоянные опасности и лишения. Зато в этой «глухой провинции» вовсю разошлась царская администрация. На казаков возлагали всевозможные работы, не связанные со службой. Вопреки указу Елизаветы от 1759 года, подтверждавшей право казаков свободно ловить рыбу по Тереку и Каспию, местные власти передавали рыбные ловы откупщикам и выставляли кордоны, чтобы казаки не нарушали монополию этих откупщиков. Важной статьёй дохода терцев было и виноделие, но администрация ввела правила, запрещавшие свободную продажу чихиря, его требовалось сдавать в Астрахань по принудительным низким ценам. Да и казачьи земли местные власти стали сдавать откупщикам «с платежом в год незначащей суммы».
В результате в короткое время земли вокруг станиц оказались в руках кизлярских армян и грузин. Всё это привело многих казаков на грань разорения, вызвало волнения. Екатерина и её фаворит Потёмкин принялись наводить порядок. Терским казакам, живущим на переднем крае, были установлены высокие оклады (12 рублей на рядового казака). В 1777 году императрица издала указ, чтобы казаки и члены их семей «ни в какие работы отнюдь употребляемы не были». Восстанавливались права рыболовства и виноделия, было проведено отмежевание земли (хотя для того, чтобы терцы смогли вернуть свои земли, занятые «гостями из солнечного Закавказья», впоследствии понадобилось ещё и вмешательство Павла I). Ко времени вступления в донское атаманство генерала Орлова, как результат директивных указов и предписаний XVIII века верховной российской власти по «управлению казаками», дела по станичному самоуправлению на Дону пришли в полное расстройство. Там царил совершенный хаос при наличии засилья старшин, жалованных не Кругом, а царями или назначенными войсковыми атаманами. Явной причиной такой неурядицы были нововведения в управлении Войском Донским, сделанными начиная с Петра I и кончая реформами князя Потёмкина. Словом, Дон был выбит из самобытной своей колеи и направлен по чуждому ему бюрократическому руслу, параллельно с этим руководимый частным усмотрением «жалованных» старшин.
После вступления в ноябре 1796 года на престол императора Павла дела и в России, и на Дону круто изменились. Павел I в начале своего царствования чувствовал «августейшее расположение» к казакам. Первым его распоряжением от 6 июля 1797 года был дан именной императорский указ атаману Орлову о восстановлении прежних порядков и учреждений в Войске Донском и об искоренении всех нововведений князя Потёмкина, то есть уничтожение Войскового Гражданского правительства и возрождение к жизни прежней Войсковой Канцелярии. В Канцелярии по-прежнему стали заседать атаман и наличные старшины. Все бумаги адресовались на имя войскового атамана и Войска Донского.
В наказе станицам атаман Орлов старался восстановить старое выборное начало. Он советовал выбирать атаманов из людей «расторопных и добрых в поведении. Ради пособия им во всегдашних словесных судопроизводствах» выбрать из среды своей четырёх или более степенных стариков, называвшихся раньше «подписными»; на их обязанности должно лежать немедленное, вместе с атаманом, исполнение распоряжений сыскных начальств и словесное разбирательство спорных дел. Более крупные дела переносились на станичный Сбор, присуждавший к штрафам, розгам, забиванию в колодки и выселению. Атаман Орлов особенно восстал против присуждения «напивания пойлом», ибо это введение было «весьма подло и не сообразно с должным порядком». Искреннее желание этого атамана было, чтобы «донские граждане между собою блюли старинную простоту и убегали от тяжебных дел и ябед». После смерти атамана Черноморского Войска Антона Головатого, 27 июня 1797 года император Павел I назначил войскового писаря Т. Котляревского новым войсковым атаманом. Черноморцы не сразу смирились с лишением их древнего права самим избирать себе атаманов. Это поставили на вид Котляревскому и казаки, вернувшиеся из Персидского похода. Они требовали также, чтобы назначенный атаман выхлопотал для них специальное вознаграждение за далёкий поход, выходивший из круга их прямых обязанностей по охране границы.
Котляревский не решился выступить перед властями с подобным ходатайством и возмущённые казаки, по прежним сечевым обычаям, решили наказать навязанного им свыше атамана. Толпа бросилась к его дому, но Котляревского там не нашла - он заблаговременно скрылся и поспешил в Петербург с докладом, причём сам просил царя вернуть казакам хоть часть старинных прав. Когда черноморцы несколько успокоились, Котляревский возвратился на Кубань, и 15 ноября 1799 года добровольно отказался от атаманского поста, указав при этом на рекомендуемого им преемника. При Павле I был сделан первый серьёзный заход на юридическое лишение казаков своей этнической идентичности. Указом 1797 года казаки как по мановению волшебной палочки из «служилого народа» превращаются в особое замкнутое сословие. Правда, дальше этого указа дело не пошло и сам указ оказался мертворождённым документом, не повлекшим пока правовых последствий. В том же году Павел упразднил Бугское Войско - 6 тысяч казаков превратились в государственных крестьян. 22 сентября 1798 года по указу императора Павла I все казачьи офицерские чины были приравнены к русским общеармейским, а их обладатели получили статус российского дворянства, что было очередным шагом к юридической перелицовке Казачьего Народа в русских обывателей. Правда, тут возникла коллизия (наложение права), которую не могли решить до 1835 года: с одной стороны - казаки по прошлогоднему указу все сразу стали сословием, а с другой - в этом сословии появилось «внутреннее» дворянское сословие. Как об этом событии писали критически настроенные наблюдатели, донское дворянство случилось по проискам и усиленным домогательствам небольшой кучки корыстных себялюбцев, испорченных политикой рабовладельческой России. Группа людей, случайно выплывших на поверхность народной массы, при поддержке русских самодержцев получила неисчислимые выгоды в ущерб всему казачьему населению старого Дона, захватила лучшие казачьи земли и населила их закабалённым в рабство крестьянством, следуя примеру русских помещиков. Новый порядок управления казачьими Войсками, при котором войсковые правительства начали сноситься с Военной коллегией по-старинному - не рапортами, а отписками, вскоре омрачился рядом мер, имевших целью постепенно обратить Землю Донских Казаков в русскую губернию. Теперь ставилось в вину каждое откровенное казачье слово, сказанное в годы радостных послаблений. Но заведённый императором Павлом и атаманом Орловым порядок войскового управления на Дону уже к 1800 году оказался неудовлетворительным. 6 сентября 1800 года сенатским указом было утверждено «Положение о Войсковой Канцелярии». По нему в Канцелярии, кроме атамана и двух членов, должны были присутствовать ещё лица по назначению государя императора. Учреждались «зависимые» от Канцелярии три экспедиции:
- первая - для криминальных,
- вторая - для гражданских и тяжебных,
- третья - для казённых дел.
По указу от 8 сентября 1800 года учреждались ещё три экспедиции:
- для межевых дел,
- для полиции в городе Черкасске,
- для сыскного начальства, которое соответствовало земскому суду в российских губерниях.
В 1801 году сменивший Павла I новый император Александр I назначил атаманом Войска Донского Матвея Ивановича Платова, когда-то участвовавшего в подавлении возмущения донских казаков (Есауловский бунт). Благодаря своему воспитанию, службе государям и последовавшему позднее графскому титулу, Платов не мог стать подлинным народным вождём. Сам он был «заслуженным», а потому больше всего ценил и поддерживал интересы «заслуженных» людей - чиновников и дворян. Это выразилось в его стараниях утвердить формально права и обязанности, появившихся уже до него казачьих сословий. На основании указа Сената от 25 февраля 1802 года было разработано первое в истории казаков «Положение для Казачьих Войск» - юридический документ Российской империи, регулирующий отношения казаков между собою и с русской властью. Войсковая Канцелярия преобразовалась «по примеру того, как в 1775 году учреждено было гражданское правительство». Была введена должность прокурора Войсковой Канцелярии. 6 февраля 1804 года последовал новый высочайший указ о некоторых дополнениях и изменениях в войсковом управлении. В указе отмечалось, что, хотя Войсковая Канцелярия и составляет одно нераздельное присутствие, но по делопроизводству разделяется на три экспедиции:
- воинскую,
- гражданскую,
- экономическую.
Указ от 6 февраля 1804 года, давший «войсковому сословию» право избирать лиц для гражданского управления, атаман Платов трактовал, понимая под термином «войсковое сословие» не всех казаков, а только выделившийся из их среды класс военно-служилых. Класс «войсковых чиновников» или «старшин» Платов старался оформить по примеру русского дворянства, предоставив им право и внутреннего самоуправления, и участия в делах гражданской администрации: их выборные войсковые и окружные «дворянские депутаты» стали не только представителями и защитниками сословных интересов, но и своего рода ревизионной комиссией для проверки годовых расходных отчётов Войсковой Канцелярии. Организовав казачьих дворян, атаман Платов оформил также сословие казаков-купцов. 1 сентября 1804 года было утверждено по его представлению «Положение о торговых казаках» и объявлено о создании «Донского Торгового общества», но последнее было скорее декларацией о намерениях. К этому проекту вернулись лишь спустя более 20 лет, уже при императоре Николае I. В 1815 году вновь были сделаны изменения в войсковых учреждениях: вместо гражданской экспедиции для производства уголовных и тяжебных дел учредили независимое от Войсковой Канцелярии новое присутственное место. Но и это оказалось недолговечным. Генерал А. К. Денисов, после вступления в должность донского атамана, первым делом ходатайствовал о составлении нового Положения для Войска Донского. Так, в 1819 году он в своём представлении государю докладывал, что, при первом обозрении всех частей управления в Войске, заметил: многие войсковые распорядки, заведённые ещё до 1760 года, не имели твёрдых письменных законов, а основывались только на обычаях, поэтому и просил учредить в Войске под его председательством особую комиссию из четырёх членов. Комиссия должна была:
1) составить донским полкам новую инструкцию, установить правила относительно увольнения казаков на льготу;
2) уравнительно поделить между станичными обществами землю, так как пространство станичных земель, основанное на праве давности захвата, не соответствовало числу населения в некоторых станицах.
Целью Денисова было распространить станичные юрты до такой меры, чтобы и «потомство не имело стеснения в поземельных довольствиях». После наделения станичных юртов, из остальной земли должны быть наделены и чиновники, имеющие поселённых крестьян, и чиновники, не имеющие таковых. Наконец, комиссия должна была обратить внимание на устройство финансовой части в Войске, чтобы, как говорил Денисов, «расход основан был не на воле случая и желания, а на непреложных правилах». Для того, чтобы «привести в известность» общее количество земель, ещё до учреждения Комитета по подготовке Положения об управлении Войском Донским, который был создан вместо предложенной атаманом Денисовым комиссии, с 1817 года была начата войсковыми землемерами съёмка земель и собирание статистических и топографических карт. Работа эта в первые два года шла медленно, и с открытием Комитета в его распоряжение было отправлено несколько землемеров из соседних губерний. Кроме того, для наблюдения за съёмкой земель на Дон был командирован полковник И. Ф. Богданович (в 1820 году - генерал-майор), в распоряжение которого поступили все землемеры и лица, занимавшиеся статистическими описаниями округов Войска. Для сохранности рыбного изобилия Дона в 1823 году в Войске Донском была учреждена рыболовная полиция. Среди членов учреждённого Комитета по подготовке Положения своими способностями выделялся казачий офицер В. Д. Сухоруков, окончивший в 1815 году Харьковский университет. В 1821 году на Сухорукова и его помощников - А. К. Кушнарёва, В. Г. Кучерова, В. П. Поснова и других - было возложено собирание материалов и составление исторического и статистического описания Войска Донского. Разобраны были большинство архивов округов Войска и выписаны все примечательные акты, относившиеся к истории Войска Донского. Однако после подавления восстания декабристов В. Д. Сухоруков, как «прикосновенный к заговору», в 1827 году был «командирован» в Кавказский Отдельный корпус. Исторические и статистические материалы с подробной описью ему пришлось сдать своим помощникам, которые довели статистическое описание до 1832 года. Как и следовало ожидать, Комитет не смог окончить свою работу в срок, тем более что последовали и значительные изменения в его составе.
Донской атаман А. К. Денисов, защищая интересы станичных обществ, «вооружил» против себя влиятельных донских помещиков, в то же время, он был не согласен со взглядами на некоторые вопросы члена Комитета по подготовке Положения об управлении Донского Войска генерала А. И. Чернышёва. Ранее Чернышёв был очень успешным шпионом Александра I при дворе французского императора Наполеона и теперь пользовался неограниченным доверием царя, представляя его в Комитете. Обвинённый во введении питейного откупа в Войске Донском без разрешения правительства, Денисов был отстранен от атаманства и от председательства в Комитете. Место его занял генерал-адъютант А. И. Чернышёв. С этого времени все занятия Комитета велись по мысли и плану Чернышёва, Болгарский же был усердным исполнителем всех предположений председателя. Приступая к своим занятиям, Комитет отметил многие недостатки в управлении как по военной, так и по гражданской части Войска Донского:
- все части гражданского управления сосредоточивались в одной Войсковой Канцелярии;
- все дела по военному управлению зависели от воинской экспедиции, которая управлялась одним из членов Войсковой Канцелярии;
- на всём пространстве Войска не было никакой военной власти;
- сама экспедиция не имела никаких положительных правил для руководства при нарядах на службу в станичных правлениях, где не соблюдалось равенства в нарядах;
- многие бедные казаки выходили на службу без всякого пособия от Войска;
- по внутренней службе казаки, кроме других повинностей, несли и почтовую гоньбу, которая доводила их до крайнего разорения;
- пожалованная пенсионная сумма - 2 000 рублей ежегодно - для вдов и сирот, родственники которых были убиты в сражениях, использовалась на другие цели;
- окружные начальства представляли собою и уездные, и земские суды вместе;
- для разбирательства дел торгового общества, основанного в 1804 году, не было особого учреждения;
- только одно из войсковых учреждений было хорошо устроено - станичное управление, но и оно, по произволу многих атаманов, подвергалось частым изменениям;
- в управлении войсковым хозяйством не было никакой правильной отчётности, доходы и расходы Войска были в самом запутанном состоянии.
Все эти и многие другие недостатки в регулировании внутренней казачьей жизни и быта и во взаимоотношениях Казачьего Народа и государства Романовых происходили исключительно из-за того, что старое обычное право, формировавшееся на принципе справедливости, после Петра I было оттеснено на задний план. А на первый план вышло писанное право государственной власти (и её учреждений), которое формировалось на принципе совершенно ином - на «высшем государственном интересе». Принятое в 1835 году Положение об управлении в Войске Донском сумело разрешить некоторые накопившиеся явные конфликты общественных и государственных интересов, но это было лишь временной мерой, поскольку, в отличие от живого, постоянно реагирующего на всё новое народного права, писанное право власти пыталось «раз и навсегда» облечь правоотношения в некую закостенелую данность. В этом было главное отличие монарших указов и повелений от народного законотворчества, создававшего правовые нормы по мере возникновения новых социальных, политических и экономических реалий.
Александр Дзиковицкий.