ГОВОРЯТ, КАЗАКИ. ИЗВАРИНСКИЙ КОТЁЛ.

       К нам в редакцию пришёл интересный материал. Предупреждение - данный цикл статей не преследует никакой цели, кроме цели не преследовать никакой цели. Автор не призывает к чему-либо или ненависти к кому-либо. Есть собственное субъективное и оценочное мнение, которое разрешено высказывать любому гражданину страны. Насколько данные аргументы совпадают с действительностью, нам не известно и скорее всего это не истина в последней инстанции, а эмоциональная разгрузка человека, который переживает за бытие в целом. Мы не берёмся давать оценку в связи с новым пакетом законопроекта И. А. Яровой.

       «Во времена всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм» - (Джордж Оруэлл).

       Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть данных фактов. Информация взята из открытых источников. Всё что вы видите - это слухи и домыслы и нечего более. Редакция не разделяет мнения автора. Данный текст создан в состоянии аффекта, так как автор очень впечатлительный человек с обострённым чувством справедливости и слишком близко к сердцу воспринимает чужое горе, поэтому многие его высказывания могут являться искажённым восприятием реальности. Всё является авторским личным оценочным суждением. Верить ему на слово, безусловно, не нужно ни в коем случае. Предлагаем читателям составить своё собственное не зависимое от авторского оценочного суждения - мнение о произошедшем.

       Военное лето 2014 года ополчение Донбасса встретило в глубоком кризисе. Из-за войны появилось множество раненых, которым требовалась масса медикаментов. Бойцов надо было кормить, им требовалась экипировка. Наконец, ополчение оставалось добровольным делом, поэтому одним из основных источников его пополнения по-прежнему была Россия. Все эти факторы делали прочную связь с Россией критично необходимой для успешного продолжения войны. В течение весны и в начале лета ополченцам удалось прорубить вполне полноценный коридор в соседнее государство, откуда они получали необходимое им. В то же время украинские войска завершили развертывание своей группировки для наступления, а растерять людей и технику ещё не успели. Вооружённые силы Украины находились на пике своих возможностей. Ополчение, напротив, только начало получать, ещё довольно в умеренном масштабе, партии снаряжения от «военторга», вооружалось в значительной степени трофеями, и пока было слабо в количественном и качественном отношении. Однако, и в России, и в Новороссии (то есть в Донецкой и Луганской республиках) уже были развёрнуты лагеря для подготовки местных и приезжих добровольцев. Муштра велась предельно интенсивно: патронов, снарядов и топлива, предоставляемых Россией, не жалели. Вооружали ополченцев на тот момент не так мощно, как позднее, в июле, но всё же достаточно серьёзно. Но и такое плотное обучение требовало времени. Как утверждал один из добровольцев, танковый экипаж сколачивался два месяца. За этот срок на фронте могли произойти радикальные перемены к худшему, а проволочки грозили тем, что даже посредственно обученные украинские части могли просто успеть выиграть войну прежде, чем на них обрушатся удары закончивших подготовку курсантов. Пехотинцы, впрочем, подготавливались быстрее. Сформированные части получали оружие из запасов, захваченных у украинской армии в Крыму, и отправлялись на фронт. Доброволец, попавший на позиции в середине июня, писал, что его батальон получил перед отправкой на Украину два танка, автоматические пушки, ПТУРы «Фагот» для борьбы с бронетехникой, ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс), крупнокалиберные пулемёты. В начале июня 2014 года командование вооружённых сил Украины (ВСУ) предприняло наступление вдоль украинско-российской границы с целью отрезать охваченные смутой Луганскую Народную Республику (ЛНР) и Донецкую Народную Республику (ДНР) от России и перекрыть возможности для поступления оттуда военной помощи и вооружённых формирований. Наступление осуществлялось с юга от Амвросиевки в обход Саур-Могилы в направлении посёлка Изварино. В том же июне 2014 года автор давал развёрнутое интервью одному украинскому интернет-изданию, в котором я высказал свою оценку тогдашнему положению дел на Донбассе:

       «Последует штурм Донецка. Ополченцы отступают, их накрывает артиллерия, авиация, а украинцы занимают один за другим населённые пункты. Командование АТО поставило задачу - очистить от повстанцев восток Украины. Впереди маячит проигрыш войны, если Россия не вмешается. Учитывая опыт Приднестровья - всё теперь зависит от активности украинской армии, она может напирать сильно или не очень. Делать прогнозы - дело неблагодарное, но всё же полагаю, что всё завершится к октябрю. Какие потери ни понесут атакующие, они не остановятся. Украине есть чем воевать, и кого посылать на фронт. Россия же будет бренчать у границ оружием, чтобы не потерять лицо «защитницы Русского мира». Но обещанное Киевом завершение АТО парадом Победы в Крыму - бред. Путин его не сдаст».

       Перед украинскими войсками в этой операции была поставлена задача перекрыть пять магистральных направлений, по которым осуществлялась связь ДНР и ЛНР с Россией, из которой постоянно шли потоки техники и вооружения для мятежников, а также прибывали всякого рода добровольцы, решившие пострелять на территории соседней страны. Это были пропускные пункты Успенка, Мариновка, Должанское, Краснопартизанск и Изварино. Общая глубина планируемой операции должна была составить не менее 150 километров. В ходе операции предполагалось также создать укреплённые пункты обороны, которые артиллерийским огнём и блокпостами смогли бы воспрепятствовать движению военных грузов из России не только по автотрассам, но и по степным участкам между ними. Продвижение ВСУ вдоль российско-украинской границы оказалось неудачным и привело в дальнейшем к ситуации сражения за Иловайск. Как таковой Южный (иначе Изваринский) котёл стал следствием ошибок в планировании украинского командования, основанных на переоценке собственных возможностей. Украинский генералитет состоял из всевозможных протеже, не имевших никакого военного опыта, а личный состав вооружённых сил давно уже находился в состоянии «полураспада». Победное окончание войны над пророссийскими сепаратистами было вполне вероятно в случае прямой атаки Донецка с юга (из Волновахи) на рубеже мая-июня, приводившей к почти полному разгрому сопротивления в ДНР (за исключением Славянско-Краматорской агломерации). Но штаб группировки ВСУ в АТО такой возможностью пренебрёг - то ли из-за наличия в радах командования «кротов», работавших на Россию, то ли по причине нахождения на высших постах в украинской армии бездарных «паркетных генералов». А задуманный «поход вдоль границы» изначально, в стадии своего планирования, был ошибкой, способной привести к тяжёлым последствиям. Ведь пережившая в прежние годы развал и воссозданная «на ходу», из подручного мобилизованного материала, со всеми болезнями «быстрого роста», украинская армия в то время была явно неготовая к масштабным наступательным операциям.

       В начале июня 2014 года группировка украинских войск с рубежа реки Кальмиус (с опорой на райцентр Волноваху, превращённый в базу операции) перешла в наступление - в «поход вдоль границы». Тактическая группировка украинских войск «Кордон», которая выполняла эту операцию, первоначально состояла из трёх лёгких тактических и двух тяжёлых батальонных групп. Общая численность группировки составляла около 3 000 человек, более 50 танков, 200 бронетранспортёров, 30 миномётов, до 80 орудий и реактивных установок. Но и повстанцы не сидели сложа руки, хотя поначалу их прорывы через позиции украинских пограничников в сторону РФ шли с трудом. Так, 5 июня была отражена атака сил повстанцев батальона «Восток» на пограничный переход возле деревни Мариновка (80 ополченцев, и их командир Ходаковский спаслись от гибели на территории России). Потери батальона «Восток» наглядно показали необходимость для ополчения хорошо оборудованной и очищенной от украинских войск «дороги жизни» в Россию. Лидеры ополчения прекрасно осознавали эту проблему и прилагали энергичные усилия для её решения. 13 июня была устранена фланговая угроза для ВСУ - силами украинского батальона «Азов» и приданных частей была проведена спецоперация по захвату и зачистке Мариуполя, крупного портового города на юге. Теперь продвижению на восток, казалось бы, ничто не могло угрожать. Но украинской армии не удалось установить контроль над основными высотами Донецкого кряжа и основными магистралями, проходящими в районе, поэтому наступавшие части продвигались вдоль границы по низинным степным грунтовым дорогам. От того времени сохранилось сообщение, что по наступавшим украинским колоннам наносила бомбово-штурмовые удары российская авиация (примерно звено), которая появилась в небе над Краснодоном в июне 2014 года.

       В конце июня в район города Ровеньки Свердловского района Луганской области была переброшена батальонно-тактическая группа 24 механизированной бригады ВСУ для оказания помощи легким группам 79 бригады в установлении контроля над Изварино и Краснопартизанском. Но, натолкнувшись на ожесточённое сопротивление повстанцев, украинские силы лишь частично выполнили поставленную задачу, оставив не перекрытым участок границы протяжённостью 80-100 километров, после чего боевые действия перешли в позиционную фазу. В Волновахе, находившейся на подконтрольной повстанцам территории, на тот момент находилась лояльная Киеву администрация и даже имелись проправительственные воинские части. 5 000 штурмующих способны были поставить точку над «i» в вопросе ликвидации всякого брожения в этом городе, где даже не было организованного командования (с учётом разгрома 5 июня батальона «Восток» - здесь имелись лишь отряды от 50 до 200 повстанцев разной степени боеспособности). Однако вооружённые силы Украины (ВСУ), состоявшие из мобилизованных необстрелянных резервистов, до последнего момента избегали штурма населённых пунктов (и крупных, и мелких), если только там не находилось совсем уж незначительное число защитников. Другим возможным вариантом для ВСУ был удар на ближний охват Донецка с окружением по окраинам или близлежащим поселениям, благо и рокадные дороги в тылу остались бы. Однако и такой возможностью украинские «паркетные генералы» пренебрегли.

       Вместо этого незначительная группировка ВСУ (не более 5 000 штыков) была «размазана» тонким слоем вдоль границы, при этом выставляя свои фланги в не предназначенной для обороны местности (в степи и на холмах-грядах). В то время как для операции подобного рода, с поправкой на слабость ополчения, требовалась всего примерно одна общевойсковая армия. Ещё одной неплохой перспективой для украинской армии мог быть глубокий рейд в отрыве от своих баз снабжения, однако вряд ли ВСУ было в 2014 году способно к такого рода действиям. Короче говоря, на южной границе ДНР и ЛНР дислокация украинской армии стала напоминать вытянутую к востоку «кишку» шириной 8-10 километров, протянувшуюся вдоль российской границы. При этом украинские войска оказались в крайне невыгодном положении, поскольку всё снабжение осуществлялось по единственной приграничной дороге. Южнее посёлка Снежного находится высота Саур-Могила. Этот курган был местом крайне ожесточенных сражений ещё в 1943 году. Причина, заставлявшая советские и немецкие войска отчаянно бороться за высоту, очевидна: превосходный обзор с вершины горы. В ясную погоду окрестности кургана Саур-Могила просматриваются на десятки километров. Ополченцы Донецкой республики заблаговременно озаботились захватом выгодной позиции. 7 июня Саур-Могила была занята сильным отрядом батальона «Восток», который тут же начал оборудовать опорный пункт на высоте. В тылу позиции на Саур-Могиле, в Снежном, также оборудовалась укреплённая база ополчения. Недостатком укрепрайона повстанцев на кургане была слабость артиллерии. Имелось буквально несколько миномётов, благодаря чему в начальной фазе сражения крупные силы украинцев смогли пройти южнее высотки к посёлку Должанскому как по проспекту. Военная история - весьма практичная наука, но командующие ВСУ, похоже, соответствующие уроки прогуливали. Они отказались от атаки на Саур-Могилу, предпочтя обтечь её, оставив узкое горлышко в проходе между нею и границей. А ведь этот курган с монументом защищали, сменяя друг друга, взводы всего лишь одной роты ополченцев! По украинскую сторону линии фронта прекрасно осознавали важность контроля над границей, поэтому перехват дорог, связывавших Россию с Новороссией, стал одной из ключевых задач украинских войск. К операции по прорыву вдоль границы украинская армия привлекла значительные силы. Тактические группы собирались по принципу сборной солянки из состава различных армейских бригад и добровольческих батальонов. В операции приняли участие группы из состава 72, 51 и 24 механизированных бригад, 79 и 95 воздушно-десантных, 3 полка спецназа, добровольческие батальоны «Азов» и «Шахтёрск», пограничники и другие подразделения общей численностью порядка 5 500 человек. Основной загвоздкой грядущей операции были проблемы коммуникации. Украинцы могли использовать для передвижений лишь узкую полосу территории непосредственно вдоль границы с РФ. Поэтому значение кургана Саур-Могила резко возросло: эту высотку от границы с поддерживающей повстанцев Россией отделяло менее десятка легко простреливаемых километров!

       18 июня собранная для перехвата границы группировка украинских войск отправилась навстречу своей не слишком весёлой судьбе. Начало похода, впрочем, не предвещало особенных проблем. Украинцы основной частью сил выдвинулись по «кишке» вдоль российской границы к заветным таможенным постам. Бои за Саур-Могилу начались ещё раньше. Первоначально дело выглядело весьма выигрышным. Наступающие располагали большим количеством техники, а ополчение просто не имело каких-то сильных опорных пунктов по дороге, за которые можно было бы зацепиться. Любая попытка разбить идущую бронированной «свиньёй» группировку в лоб была бы сметена сокрушительным огневым превосходством украинцев. По этой причине наступление поначалу развивалось спокойно. Сломить располагающую сотнями единиц бронетехники группировку в чистом поле ополченцы не могли никак. Пограничные переходы находятся на небольшом расстоянии друг от друга, поэтому движение крупного соединения сразу создало большую опасность в тылу Новороссии. Уже 20 июня в сводках ополчения начинают появляться отдалённые переходы Должанский, Изварино и Гуково. Украинцы сгоряча быстро заявили о восстановлении контроля над границей, но фактически это была выдача желаемого за действительное. Приграничные городки Краснодон и Свердловск уже позволяли ополченцам закрепиться и вести боевые действия. Всё это время через границу потоком шли беженцы.

       «Беженцев много было, целые толпы» - рассказывал житель Гуково.

       На дорогах скопились огромные колонны из многих сотен машин, чьи владельцы оформляли переход границы. И всё это шло под аккомпанемент свирепых боёв буквально в считанных сотнях метров. Ближайшая к границе территория с российской стороны была наводнена войсками, поначалу не проявлявшими особой активности. Но артиллерия стояла, в любой момент готовая к открытию огня. Как описывал тот же гуковец:

       «Аэродромы в чистом поле, «Грады» в лесопосадках, вежливые люди по кустам - привычное зрелище на всё лето».

       На российской стороне границы искало спасения не только мирное население. 21 июня от Изварино на российскую территорию перешли сразу 80 украинских пограничников. Шаг вполне логичный: в условиях всё более жарких боёв ополченцы могли уже и не отправить военных домой. Россия же, не желая международных осложнений, обыкновенно даже не интернировала попавших к ней «службовцев», окольными путями отправляя их домой. Но, как всегда, кому война, а кому мать родна: некоторые российские пограничники наладили торговлю списанным оружием через границу. Ополченцам автоматы были нужны в любом виде, и чем больше - тем лучше. Правда, ввиду близости линии фронта, удачливые торговцы иногда становились жертвами огня какой-либо из сторон и противопехотных мин. Ополченцы были изначально нерегулярными войсками, а украинская армия не отличалась подготовкой и дисциплиной, поэтому мины ставились без особого порядка и далеко не всегда привязывались к картам. Ужаса добавляли снайперы, обстреливавшие беженцев. Точно установить стрелков не удавалось, среди беженцев ходили слухи про «американских снайперов». Американские снайперы были, конечно, порождением воображения перепуганных людей, но сам факт их систематических обстрелов с нейтральной полосы вполне реален. Бывало, что несчастных в течение некоторого времени просто отстреливали словно зверей. Ещё одной угрозой были артиллерийские обстрелы. Судя по бессистемности поражения беженцев, задачи расстреливать колонны никто не ставил, но недостаточный уровень квалификации пушкарей неизбежно приводил к тому, что снаряды находили себе жертв, а иногда люди оказывались ранены и на территории РФ. На территории России в общей сложности за время боёв погибли, как минимум, три человека. Навстречу беженцам из России шли подкрепления, добровольцы входили в Новороссию уже сколоченными отрядами. Положение ополченцев, бьющихся на подступах к пограничным переходам, было тяжёлым. Однако и у группировки ВСУ, атакующей городки у границы, оставалась ахиллесова пята. Ею был курган Саур-Могила. Гору засыпали снарядами, но вершина прочно удерживалась повстанцами. У Саур-Могилы образовался некий позиционный фронт, который ни украинцы, ни ополченцы сдвинуть не могли. Тем временем, ополченческие отряды начали постепенно прощупывать позиции украинских войск вдоль «кишки», по которой шло снабжение группировки у границы. Первоначально бои к востоку от Саур-Могилы шли без особого напряжения сил. Ополченцы вели разведку, периодически вступали в стычки с охранением украинцев. И не следует думать, что ополченцы обладали монополией на малую войну, случалось, что и украинцы устраивали успешные засады на маневрирующие вдоль линии фронта небольшие группы. Сплошных рубежей обороны не было, поэтому активные и умелые диверсанты могли ощутимо укусить противника.

       По словам гражданских лиц, из прилегающих районов России в конце июня российская артиллерия начала периодические, пока нечастые обстрелы позиций украинских войск. Поставки со стороны «военторга» позволили ополченцам и самим вести обстрел неприятельских путей снабжения и коммуникаций из гаубиц, тяжёлых миномётов и РСЗО. Пока российская и украинская общественность азартно обсуждала окончание Славянской эпопеи, над южной группировкой украинских войск начали сгущаться тучи. Ещё мало кто видел признаки грядущей бури в чистом небе над Саур-Могилой, но положение украинских войск в секторе делалось всё более шатким. Окажись на этом участке не малочисленные ополченцы, а тактическая группа регулярной армии, судьба украинских войск под Изварино была бы решена в считанные часы. Все попытки ВСУ расширить коридор, удерживаемый украинскими частями, потерпели крах. Но на отдельных участках между российской границей и позициями ополченцев оставались считанные сотни метров земли. Тем не менее, ополченцы медленно, неуклонно, «на кошачьих лапках» подбирались к горлу своего удивительно беспечного противника. Начало июля характеризуется некой патовой ситуацией. В начале июля «министр обороны ДНР», полковник ФСБ РФ в запасе И. Гиркин (Стрелков), вырвавшись из почти окружённой Славянско-Краматорской городской агломерации, привёл двухтысячную бригаду на усиление гарнизона Донецка. У ополчения ДНР теперь появился костяк в виде названной бригады, что дало создававшимся ВСН (вооружённым силам Новороссии) некоторый потенциал для проведения наступательных операций. Ещё до оставления Гиркиным Славянска в районе Саур-Могилы появился повстанческий командир с позывным «Прапор», ранее отметившийся в боях на Славянском рубеже под Ямполем. Этот атаман немедленно начал ориентировать местных командиров на наступательные действия и, видимо, с его появлением на линии можно связать одну из первых попыток перерезать дорогу, ведущую южнее Снежного на восток. Целью атаки была Кожевня, посёлок на самой границе. 1 июля отряд ополченцев попытался взять Кожевню приступом, но удар провалился, в первую очередь из-за плохой организации боя. Ополченец, участвовавший в бою, дал убийственную характеристику действиям штурмового отряда:

       «Назвать это атакой язык не поворачивается. Танки наши в атаке не участвовали, артиллерия не попала, атаковали в походной колонне, управления никакого».

       Но потери всё же оказались весьма умеренными: были раненые, разбитый автомобиль, и никто не погиб. Ополченцы продолжили вылазки диверсионных отрядов, периодически «собирая дань» с идущих по дороге колонн. Очень важное значение для повстанцев имело заблаговременное создание своего рода укрепрайонов и складов снабжения в районе Изварино, Снежное, Красный Луч, где позднее разгорелись ожесточённые бои и где было остановлено украинское наступление. Многие из столкновений в названных точках И. Гиркиным впоследствии были приписаны его собственным или отколовшимся от него подразделениями (как в том же Изварино, куда сбежало несколько десятков дезертиров из Славянска). Но и под Изварино несколько десятков дезорганизованных легковооружённых беглецов вряд ли смогли бы сдержать натиск примерно двух украинских батальонных групп с тяжёлым вооружением, не будь там заблаговременно создан укрепрайон. Все попытки ВСУ взять Саур-Могилу приступом ни к чему не вели. Батальон «Азов», попытавшийся овладеть высоткой 6 июля, как и все остальные, не преуспел, наткнувшись на артиллерийский огонь. Единственным пригодным местом для перехода через реку Миус был брод у Кожевни, который подвергался постоянным обстрелам, а дороги на Дьяково, Краснопартизанск и Должанское были заминированы. Украинские войска не могли маневрировать и подвергались постоянным обстрелам. Пока украинцы без особого успеха осаждали Изварино и Краснопартизанск, повстанцы начали закупоривать «форточку» восточнее Саур-Могилы. Выбить украинцев из посёлков на дороге и блокировать подвоз пока не было возможности, но мины и наводка артиллерийского огня делали любые перемещения сложным и рискованным делом. Пограничные украинские части были отрезаны от снабжения и связи с сослуживцами, а ополченцы не были склонны истреблять тех, кто складывал оружие, поэтому сопротивление пограничников не без потерь, но довольно быстро было сломлено. Резона свирепствовать ополченцы не имели: чаще всего сдавшиеся разгонялись по домам. Поэтому пограничники либо уходили сами, либо сдавались на милость победителя. Итогом этой борьбы стало приобретение ополченцами нескольких крупных дорог в Россию. Границу не удалось взломать на всем протяжении, но повстанцы контролировали теперь крупную дорогу, шедшую от КПП Изварино в Луганской области.

       11 июля в результате артиллерийского обстрела под Зеленопольем базового лагеря тактической группировки «Кордон» погибло 30 военнослужащих ВСУ и 5 пограничников. Беспечность командиров отряда ВСУ, стоявшего здесь, поражает всякое воображение. Солдаты и офицеры пострадали только по одной причине: игнорирование основ военного дела. Необходимость вырыть на ночь окоп, коль скоро ты находишься в зоне боевых действий, очевидна даже на уровне бытовой логики, но командирам и солдатам этой части оказалось лень оборудовать укрытия. Это и привело к их накрытию шквальным артиллерийским огнём по указанным наводчиками целям. Наутро видеокамеры и фотоаппараты корреспондентов, посетивших поле бойни, бесстрастно выхватывали то обгорелые тапочки возле ещё тлеющей палатки, то разрушенный до основания грузовик, то накрытое брезентом мёртвое тело. Тогда ещё никто не подозревал, что побоище под Зеленопольем - только прелюдия к массированным ударам по войскам ВСУ. Интересно достаточно спокойное отношение многих местных жителей к идущим вокруг них сражениям. Пока вокруг Саур-Могилы пылали подожжённые поля, в Снежном шла совершенно обычная жизнь. Многие обыватели уехали, но оставшихся хватало для иллюзии вполне спокойного быта. По фронтовым дорогам ездили не только БТР и грузовики, но и гражданские легковушки. Эту странную особенность войны в Донбассе отметили многие: массовое бегство зачастую начиналось только в случае особо ожесточённых обстрелов и уличных боёв. Намечающийся мешок окружения ВСУ начал подвергаться мощным, точным и систематическим обстрелам. Украинские источники с самого начала обвинили в обстрелах своих окруженцев российских артиллеристов. Российская сторона, разумеется, официально отрицала подобные утверждения. Самыми уязвимыми оказались направления Дмитровка-Кожевня и Степановка-Мариновка на юге, со стороны Донецкой области. 12 июля «министр обороны ДНР» Игорь Гиркин прибыл в Снежное. Повстанцы приступили к наращиванию сил на южном направлении. Одновременно продолжались обстрелы украинских войск и колонн снабжения, в том числе с применением реактивной артиллерии. 15 июля подразделениями ДНР была взята под контроль Степановка. 16 июля силами сводного батальона ополченцев (680 штыков) была проведена атака на пограничный переход в районе Мариновки (селения Мариновка и Степановка оказались заняты, но пограничный переход атаку отбил), восточнее было произведено отвлекающее нападение на Кожевню. На практике это означало очевидное: весь коридор снабжения Изваринской группировки находится под угрозой. Безопасных путей для доставки грузов к окруженцам и вывоза раненых просто не осталось. Снабжение украинской группировки было парализовано. Но и потери повстанцев ДНР оказались велики: по словам Гиркина - 120 человек (в том числе около 30 убитых). При этом одна из исходных целей - установление прямых транспортных сообщений с Россией - не была достигнута.

       17 июля представители вооружённых формирований ЛНР заявили об окружении группировки украинских войск. Наибольшие потери, по их сведениям, понесла 72 механизированная бригада ВСУ, испытывавшая «острый недостаток боеприпасов, ГСМ, продуктов и воды, большая часть техники в небоеспособном состоянии». Ключевую роль в этой операции повстанцев сыграла высота Саур-Могила. Поскольку украинские силовики были отрезаны от снабжения, потребовалось привлечение военно-транспортной авиации, а это, в свою очередь, привело к потере нескольких самолётов Ан-26. Таким образом, ВСУ лишились связи, огневой поддержки, постоянно подвергались артиллерийским и миномётным обстрелам, несли огромные потери. В окружённых подразделениях участились случаи оставления позиций, дезертирства, перехода групп военнослужащих через границу на территорию России для сдачи в плен. По свидетельствам людей по обе стороны фронта, а также гражданских лиц, проживающих в зоне конфликта, можно с уверенностью говорить: российская артиллерия самым активным образом участвовала в разгроме Изваринского котла. Местный житель писал:

       «Из РЗСО (реактивная система залпового огня) долбили круглые сутки буквально, неприкрыто. Красивое зрелище, но жуткое, особенно когда спустя секунду-две доносится барабанная дробь разрывов. Утюжили что дай Боже, и так до начала августа».

       Нечто похожее говорили в частном порядке также украинские солдаты, выжившие под огнём. В целом, мысль ударить по окружённым смотрится со стороны российских военных более чем естественно. Массированный обстрел с той стороны границы должен был иметь для украинских войск, стоявших на открытой местности, тяжёлые последствия, а доставлять из России боеприпасы внутрь Новороссии - просто лишние хлопоты. Вот на российской стороне вполне логично и решили, что нет смысла забивать и без того перегруженную потоком беженцев и военных грузов дорогу ещё и горами ракет к «Градам», да ящиками зарядов к тяжёлым миномётам! Стоит отметить, что артиллерия традиционно являлась одним из наиболее эффективных родов оружия российской армии. В боях за Южный котёл её огромная разрушительная сила была продемонстрирована в очередной раз. Град снарядов непрерывно выбивал технику, зачастую вместе с людьми. По словам украинских солдат, от уничтожающего огня буквально некуда было деться, причём точный и мощный обстрел настигал людей даже вдалеке от позиций ополчения, даже за пределами котла, где артиллерийских наблюдателей в принципе быть не могло. А это заставляет предположить, что россияне и ополченцы использовали БПЛА (беспилотные летательные аппараты, иначе дроны), либо агентурные данные. 26 июля последовала контратака перегруппировавшихся ВСУ под Мариновкой, в ходе которой пограничный переход оказался снова в руках украинцев, а бойцы Славянской бригады и «Оплота» оттеснены по направлению к Снежному. Итак, 16-26 июля - период замыкания «Южного котла» Гиркиным. Но это позволяет предположить, что как такового «Южного котла» и вовсе и не было! Имело место быть 10-суточное отсечение украинских войск с последующим прорывом блокады и частичное ограничение снабжения ВСУ (засады и обстрелы нескольких колонн снабжения). Это окружение не привело к общему поражению ВСУ. Наступательный потенциал ополчения Донбасса оказался слишком низок, чтобы нанести поражение украинцам даже в имевшихся тепличных условиях. На удержание кольца замыкания у ополчения банально не хватило сил. Удержи повстанцы Мариуполь в июне 2014 года (в чём не было, собственно, их вины - просто из России не была им тогда оказана должная поддержка) - фланговая угроза ВСУ была бы глубже, имелась бы перспектива более дальнего охвата и окружения через Волноваху. Урон ВСУ в этой операции был относительно невелик, столкновения носили низкоинтенсивный характер. Основной урон украинская сторона понесла, прежде всего, в перебежчиках и дезертирах. Большая часть бойцов, оставшихся в строю, вышла к своим (вернее, сменила направление удара, повернув на север), и в дальнейшем, после провала боёв в Снежном и Красном Луче и последующего отхода, оказалась переброшена под Иловайск, собравшись компактной группой возле этого небольшого городка. Тем не менее, итоги неудачи украинского «похода вдоль границы» впечатляли: контроль украинской стороны над границей с Россией сократился примерно вдвое (в дальнейшем - ещё более, что создало условия для срезания выступа ВСУ под Иловайском в ходе наступления уже регулярной российской армии), были захвачены солидные трофеи амуниции и военной техники. 27 июля около 40 военнослужащих 51 механизированной бригады ВСУ перешли границу России в районе Изварино и сдались русским. Но в тот же день началась операция украинской армии по деблокированию Сектора «Д», в которой были задействованы подразделения 30, 51 механизированной, 95 и 25 аэромобильных бригад. 28 июля была взята Степановка, разблокированы находившиеся в районе границы подразделения АТО. 3 августа была, наконец, взята злосчастная Саур-Могила и начался вывод из окружения подразделений.

       4 августа группа из 438 украинских силовиков (274 военнослужащих 72 механизированной бригады и 164 пограничника) без оружия перешла на территорию России. Российские СМИ сообщили, что перебежчики сами обратились к России с просьбой об убежище. Но украинские СМИ указывали, что их военнослужащие были вынуждены отступить на территорию России в связи с израсходованием боеприпасов и невозможностью продолжать боевые действия, однако они не изменяли присяге и не просили об убежище, что подтвердили наблюдатели из ОБСЕ. Другая часть бойцов ВСУ решила прорываться к основным подразделениям украинской армии через коридор у Мариновки, за который почти беспрерывно шли бои. К вечеру 5 августа эти военнослужащие пробились к подразделениям 79 бригады, дислоцирующимся возле Дьяково (это почти на границе Луганской и Донецкой областей, в 20 километрах от Мариновки). 6-7 августа выход деблокированных войск был завершён, однако во время прорыва под непрерывным артиллерийским огнём украинские войска понесли серьёзные потери. 7 августа «председатель Совета Министров ДНР» Александр Захарченко сообщил:

       «Окружённые в «Южном котле» силовики уже почти сдались. Там осталось 800 человек».

       8 августа повстанцы заявили, что захватили 67 единиц украинской военной техники различной степени годности. Количество украинских дезертиров и пропавших без вести в целом оказалось достаточно велико. ВСУ (данные на конец июля) теряли в среднем по 2 200-4 800 человек в неделю. В чём же была причина перехода солдат ВСУ российской границы со сдачей в русский плен? И в чём была причина низкого боевого духа регулярной украинской армии? В страхе, в недисциплинированности? Е. Б. Васильева, как будто отвечая на такой вопрос, рассказывала о распространявшемся в насильно мобилизованных призывниках духа пораженчества. Она писала:

       «Чтобы убить революционный дух свободных украинцев, по украинскому ТВ без конца показывали пышные похороны то одного, то другого защитника Украины, и к середине лета 2014 года новостные программы в Украине превратились в сплошной показ похорон, жёстко ломая дух патриотов».

Александр Дзиковицкий, Всеказачий Общественный Центр.