СТРАХ ВОЙНЫ.

       Анатолий Евгеньевич Несмиян — публицист, аналитик, писатель. Эксперт по ближневосточной проблематике.

       Госдума приняла закон, которым отменяет индексацию пенсий для работающих пенсионеров, а также проиндексировала пенсии остальных на 4 % в 2016 году притом, что в бюджет 2016 заложена годовая инфляция в 6 %, которые, естественно, не будут выдержаны. Сегодня же Путин подписал закон о бюджете на 2016 год, в котором социальные расходы прямо урезаны на 100 миллиардов рублей по сравнению с  предыдущим годом. И в том, и другом случае это означает фактическое снижение социальных расходов. Как всегда, власть, обещая лечь костьми за сохранение социальной стабильности, снова солгала. Прежняя модель взаимоотношений власти и  общества «Безопасность и социальная защищенность в обмен на тотальную лояльность» нарушается во всех компонентах именно властных обещаний. Теперь лично первое лицо кошмарит население страхами об ужасном Исламском государстве, которое мы  сдерживаем на дальних подступах, в противном случае будем вынуждены воевать с  ним уже здесь. Ощущение безопасности отброшено за ненадобностью, а сейчас и вторая составляющая обязательств государства летит в тартарары. Правительство ко всему прочему вплотную подбирается к повышению пенсионного возраста, и нет ни  малейших сомнений, что единственным сдерживающим мотивом остаются разве что выборы следующего года. Кстати, учитывая именно выборность 2016 года, сокращение социальных расходов говорит о катастрофическом положении дел в  экономике — деваться некуда, приходится рисковать. Причем рисковать по  отношению к самой лояльной социальной группе — пенсионерам и бюджетникам. Видимо, есть определенная надежда на всесилие телевизора, и скорее всего, 2016 год будет отмечен новым небывалым накалом вранья на всех кнопках — деваться-то некуда, нужно компенсировать. Создаются все условия для того, чтобы прикрывать внутренние проблемы внешними конфликтами. Процесс уже идет, и идет успешно.

       Возможно, одной из причин сирийской авантюры может являться создание такого вот отвлекающего маневра, тем более что 3 миллиарда долларов в год прямых расходов на  неё, хотя и сопоставимы с суммой сокращения социальных расходов, но являются сущим пустяком на фоне других провалов вроде невозвратных кредитов Украине или фантастических по своему безумию провальных проектов госкорпораций — там счет идет на совершенно неприличные суммы. Кроме того, падение цен на нефть, очевидно, будет продолжаться и далее — безудержный оптимизм насчет 35 долларов за баррель выглядит неоправданным уже сейчас — помощник президента Белоусов сообщил сегодня, что нужно готовиться к затяжному периоду низких цен, то есть, слова самого Путина весной этого года, что через два года с ценами все будет тип-топ, можно списывать за бесполезностью. Как и большинство других — ответственности за свои слова власть никогда не несла, к чему эти церемонии сейчас? Никакой другой замены единственному нашему монотовару нет, и не предвидится, ресурсов на реформы нет, остатки резервных средств будут предметом драки кланов, а не  развития. Логично в таком случае, что власти готовы идти на разрыв всех прежних общественных договоров: как управлять электоратом, они примерно представляют, а тех, кто будет выбиваться из общего стада, скорее всего, будут прессовать тем или иным способом. Собственно, ничего другого не остается — альтернативой является добровольный уход всей (или большинства) номенклатуры, как провалившей всё и вся, но этот сценарий еще менее правдоподобен, чем прилет марсиан.

       Комментарий Федерального общественного виртуального медиа-холдинга «Россия-Сегодня».

        Довольно симптоматично получилось, что впервые за долгие годы вопросы мира попали в перечень наиболее значимых для населения. Страх становится определяющим трендом. Власть добилась того, что лозунг «Лишь бы не было войны» снова стал актуальным — под такой вывеской можно вытворять внутри страны много чего. Возможно, для этого и создаются в режиме нон-стоп внешние угрозы и враги — чтобы было на кого списать собственную беспомощность и бездарность в будничных вопросах нормального строительства. По данным октябрьского исследования  Всероссийского центра исследования общественного мнения («Проблемный фон октября», пресс-выпуск № 2963) в конце октября в топ-20 проблем, выступающих в роли лакмусовой бумажки внутриполитического климата страны, впервые попал вопрос мира. Почему же вопрос мира актуализируется в сознании россиян только сейчас? Почему, скажем, кризис на Украине, где проживает во многом родственный нам в историческом, культурном и ментальном отношении народ, не обозначил проблему мира так остро, как это происходит сегодня? Попробуем разобраться. 

       Итак, в конце октября вопрос мира впервые приобретает значимость для российских граждан и сразу же опережает такие «топовые» с точки зрения злободневности проблемы, как высокие тарифы в ЖКХ, падение рубля, развал промышленности, проблемы инфраструктуры. При этом практически одновременно с формированием в общественном мнении запроса на мир внимание к проблеме внешней политики заметно угасает. В связи с этим возникает, думаю, вполне уместный вопрос: что же значит сегодня для большинства россиян понятие мир, если напрямую с внешнеполитической обстановкой он не связан? Согласно данным социологических опросов, обострившаяся потребность в мире во многом обусловлена сегодня событиями, происходящими в Сирии. Парадокс? Ведь как иначе можно объяснить тот факт, что ситуацией в области внешней политики обеспокоены всего лишь 5 % населения, тогда как проблемой мира, которая является следствием международной напряженности, – уже более двух третей? Но не будем торопиться с выводами.

       Как известно, российская авиация начала наносить удары по объектам на территории Сирии с 30 сентября. Оперативно проведенный опрос показал, что военную операцию поддерживают 64 % российских граждан. Примечательно, что, по  данным  Фонда  «Общественное мнение», спустя всего лишь 20 дней таковых было уже 70 %. Абсолютное большинство россиян продемонстрировали уверенность в том, что военная операция вызвана главным образом необходимостью уничтожения террористов и ИГИЛ (30 %), так как они представляют реальную угрозу для России (23 %). При этом только 7 % населения связывают сегодня российское военное присутствие в Ближневосточном регионе со стремлением «помочь гражданам Сирии», и лишь 8 % – «с достижением мира» (ФОМ, «О действиях российской авиации в Сирии», 18.11.2015). Важно отметить, что проблема  мира становится значимой для граждан только тогда, когда они допускают возможность проявления на территории страны отголосков конфликта, происходящего в другом регионе, которые могут представлять реальную угрозу жизни и безопасности. Таким образом, образ мира не вызван эмоциональной и гражданской сопричастностью  «чужой», в данном случае сирийской, трагедии, сложившейся в условиях внутриполитического хаоса. Напротив, мир – это понятие, которое в первую очередь ассоциируется у российских граждан с безопасностью личной жизни; при этом интересно и то, что потребность в мире своими корнями, как ни странно, глубоко уходит в страх  перед войной и политической нестабильностью внутри страны. В этом отношении замечу, что, по данным ВЦИОМ, именно страх перед войной в российском обществе осенью этого года стал самым высоким за последние 25 лет и составил 48 %. По сравнению с 1990 годом он увеличился на 35 %! (Пресс-выпуск № 2954, «Армия России – 2015», 15.10.2015). Кроме того, согласно данным компании «Медиалогия», в отечественном информационном пространстве только за один 2015 год по теме «терроризм» было зафиксировано более 20 тысяч сообщений, тогда как за пять предыдущих – всего 60 тысяч (ВЦИОМ, пресс-выпуск № 2988, «Террористическая угроза: мониторинг», 30.11.2015). Возможно, именно по этим причинам сегодня для многих граждан конфликт в Сирии в первую очередь ассоциируется с внутрироссийским опытом войны с терроризмом. В частности, по данным исследования ФОМ «О действиях российской авиации в Сирии», россияне, поддерживающие военную операцию в Сирии, следующим образом объясняли свою позицию (приводятся цитаты из социологических опросов): 

       «Если бы Россия не наносила эти удары, то через какое-то время угроза для России была бы реальной»; «Лучше пусть там удары, чем на Кавказе»; «Чтобы было у нас спокойно, чтобы к нам не пришли».

       Итак, поддержка военной операции в Сирии, собственно, обострение потребности в мире связаны с подсознательным страхом россиян перед нестабильностью, внутренними конфликтами, войной. Это положение представляется весьма важным, поскольку в свете сохранения мира, понимаемого в таком ракурсе, россияне потенциально допускают увеличение милитаризации как внутренней, так и внешней российской политики. Несмотря на то, что более двух третей россиян по-прежнему считают участие России в наземных боевых операциях недопустимым, постепенно увеличивается доля тех, кто придерживается противоположного мнения. Так, по данным ФОМ, в конце ноября уже 20 % населения высказались за необходимость введения сухопутных войск в зону конфликта. Теракт с пассажирским самолетом А321, кажется, только сплотил общественность в отношении поддержки военного присутствия России на территории Сирии. Сегодня подавляющее большинство граждан – 74 % – уверены в том, что операцию в Сирии следует продолжать; из них практически треть  высказываются за необходимость расширения в ближайшее время военного присутствия на Ближнем Востоке. Такое присутствие отвечает не только потребности сохранить мир и внутриполитическую стабильность внутри страны. Россияне видят в такой политике государства демонстрацию «своей силы и военной мощи», стремление к «укреплению своих позиций в мире».

       Примечательно, что именно в 2015 году заметно увеличивается позитивное мнение российских граждан о состоянии и боеспособности отечественной армии. Так, согласно данным ВЦИОМ, практически половина россиян придерживается мнения, что отечественная армия «находится на уровне лучших армий мира», треть же считает, что российские Вооруженные силы – «самые эффективные и боеспособные в мире». Итак, образ мира во многом связан в представлении россиян с понятиями порядка и стабильности. Но очень важно заметить, что этот образ не сформирован рационально; он ищется, что называется, по наитию, на ощупь. По замечанию ряда авторитетных исследователей, общественное сознание современной России продолжает оставаться  катастрофическим. Основными элементами такого сознания выступают различные  социальные страхи – иррациональные и тревожные переживания, которые ложатся в основу общественного сознания и поведения. За примерами далеко ходить не надо. По данным исследования Левада-центра, до сих пор 51 % россиян испытывает «постоянный страх» перед «мировой войной», 26 % – перед «возвратом массовых репрессий», 33 % – перед «произволом властей, беззаконием» («Общественное мнение – 2014», ежегодник, страница 18 – 19). Замечу, что и индекс страха «международной напряженности, военных действий» в ноябре этого года достиг своего максимума за последние 10 месяцев и значительно опередил «страхи» перед «подорожанием товаров и обесцениванием сбережений», «увольнением», «проблемами со здоровьем», «снижением доходов» (ВЦИОМ, «Карта страхов: война бьет инфляцию», пресс-выпуск № 2967, 04.11.2015). Таким образом, проблема мира для российских граждан стоит особенно остро, но она лишена взвешенной, аналитической проработки.

       С этой точки зрения примечателен тот факт, что, по данным ФОМ, за событиями в Сирии следят 84 % населения, при этом треть не может определенно сказать, есть у России союзники в военной операции или нет, а 36 % и вовсе в качестве союзников называют, например, Турцию, Египет, Китай и Казахстан. Внешняя угроза терроризма выступает сегодня значительным мобилизационным потенциалом, способным существенно понизить уровень социальной напряженности внутри страны и сформировать сильное «национальное чувство». Военная операция в Сирии создала условия, при которых Россия в очередной раз получила возможность подтвердить свой статус мировой державы, во многом благодаря двум факторам – общественной солидарности, единению с политическим лидером и исторической ролью страны – перед лицом общего страха. Этот пробудившийся в недрах общественного сознания страх перед гидрой международного терроризма, которая грозит посягнуть на традиционные ценности российских граждан (государственный патернализм, стабильность, порядок и безопасность), вызвал у россиян сильную потребность в мире.

       Материал подготовил Вице-президент Федерального общественного виртуального медиа-холдинга «Россия-Сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.