МЫ ОБЯЗАНЫ ВЫИГРАТЬ - 2.

       - Все, кто кормился с так называемой административной ренты.

       - Все, да. Там, говорят, ополченцы заняли какие-то коттеджи. Нет, они все пустые, они до сих пор все пустые, они стоят как памятники, потому что там жить некому, столько ополченцев нет в природе. А хозяева уехали в Киев, элитка вся.

       На самом деле - она самозваная, эта элита, она даже не несёт ответственности за свою страну, она просто сбежала и всё. Но управлять-то пришлось всем с нуля. Война войной, а потом-то надо всем управлять, а управленцев нету, даже мэров поставить некуда в эти городки и деревни. А если была бы большая Новороссия? Они тоже бы слились там, процентов на 95, съехали бы в Киев, и кем ты будешь управлять этой территорией?

       На самом деле, кадровый момент на данном этапе даже тяжелей, чем военный. Не опаснее, не страшнее, но тяжелей. Потому что нету профессиональных управленцев. Мне заместитель Захарченко говорил, что первый народный совет Донбасса они называют не первым, а «нулевым». Потому что вообще никакущий был состав: люди неадекватные собрались, ничего не умели.

       - Эти пришедшие новые люди, они вообще хороший, применим такое нехорошее слово, «материал» для строительства будущего государства?

       - Какой есть. На место «нулевых» пришли первые. И уже справляются.

       - Реакция представителей культурного российского истеблишмента на донбасские события принципиально иная, чем у Вас.

       - Да и ради бога. Мне теперь нет до них дела. Я настолько сильно и болезненно переживал реакцию своих бывших - не скажу товарищей, но приятелей - из либерального лагеря, что у меня всё выгорело внутри. Они просто и честно в самом начале сказали: на Донбассе все выродки и ублюдки. Одни из либералов сказали прямо, что надо пойти и убить их. А другие сделали сливочно-розовые лица, мол, они ничего не замечают, пока там бомбы падают. О, как меня колотило тогда.

       - Почему переживал?

       - Ну не знаю, я жал им руки, пил водку, вообще мне это как-то непонятно чисто физиологически.

       - Да и в 1993-м некоторые «либералы» говорили, что нужно стрелять по «толпе». Танками призывали давить.

       - Я думал, они с тех пор повзрослели, и я был готов какую-то их правду принять, сказать, «ну ладно, я тоже с вами согласен». Конечно, демократия, свобода, Вольтер и всё такое, но когда они стали говорить, что там, на Майдане - замечательные люди, добрые лица, честные глаза, а здесь вылезли из своих чёрных шахт ублюдки, вампиры, негодяи — тут у меня картинка потеряла цвета, мне постепенно стало скучно о моих приятелях либеральных думать. Вот недавно Дмитрий Быков на «Эхе Москвы» говорит, что на Донбассе он различает махновский тип — все эти истерики, эти звероватые, эти бесноватые на Махно похожи, и они очень, как он признаётся, ему неприятны. Обратите внимание, махновский тип он исключительно на Донбассе видит, одним своим внимательным глазком, который смотрит только в одну сторону, и старательно видит что-то одно.

       - Сам Быков выглядит как звероватый и бесноватый.

       - Дело не в самом Быкове. Но почему они все видят бесноватых и звероватых истериков только в Донецке? В батальоне «Азов» и в батальоне «Киевская Русь» они их не видят. Надя Савченко — не махновский тип, она же просто фея, да?

       Потом я, при всём желании, не могу сказать, что Захарченко, или Моторола, или покойный Мозговой, царство ему небесное, похожи на Махно. Ничем, это совершенно другие типажи. Это просто как-то в голове у Быкова уложено. Поначалу вообще меня это просто вводило в ступор. Ну, вот они поддержали все Майдан, я говорил:

       «Ну, конечно, ребят, в целом я за вас, конечно, мне не нравится, что они скачут, ну ладно, давайте, пляшите».

       А вот смотрите, продолжал я, сейчас началось восстание в Севастополе, оно ж тоже за свободу, почему вы за майданное восстание ратуете, бегаете с ними, скачете даже иногда, а здесь вас нет. Украинцы поют гимн, вы кричите: «какое счастье!», а русские поют гимн, вы кричите: «какой позор, стыдно это слушать».

       В этом смысле любой человек, который поддерживал так называемую «Русскую весну», ехал в Крым, на Донбасс - я их всех готов был обнять и к сердцу прижать, - хоть они из числа публицистов были, или блогеров, или музыкантов, или писателей. Слава богу, что хотя бы они есть, думал я, потому что поначалу вообще создавалось ощущение, что все против. Самые центральные персонажи – Макаревич, Шевчук, режиссёры все эти, кривляки разные. Миша Козырев их первое время коллекционировал. И вот Земфира что-то сказала, и вот Гребенщиков что-то сказал. А с нашей стороны – никого, пустота. Они ж, поэтому писали через запятую нас: Проханов, Лимонов, Прилепин, и ещё десять маргиналов. Нас по пальцам было пересчитать. Потом появились Саша Скляр, Вадим Самойлов, Чичерина, начались процессы какие-то. Но первые месяцы было ощущение, что мы просто в меньшинстве.

       И никаких причин я не вижу предъявлять людям, которые грамотно мыслят, хорошо формулируют или хорошо пишут, поехали они на Донбасс сами или нет. Потому что, когда Сербию освобождали от турок, Достоевский не поехал ополченцем. Гаршин поехал позже с турками воевать, уже за Болгарию, а Достоевский в своё время нет. Кто-то едет, кто-то не едет, это не имеет никакого по большому счёту значения, если человек на своём месте честно себя ведёт.

       - Но Достоевский, по-моему, не вопил «Сербию сливают!».

       - Фёдор Тютчев, вернувшись в Россию, писал, когда не поддержали восстание греков, что это позор. Ну а в нынешних выражениях сказал бы, что имеет место слив. Всякое бывало.

       В общем, у меня никаких претензий ни к кому нет. Я могу бойцов набрать и так. Для этого условный Егор Холмогоров не нужен, тем более, у него там травма ноги, он не может быть бойцом в любом случае. Люди говорят умные вещи – и, слава богу, я им только готов руку за это пожать. Другой вопрос, когда они начинают наезжать на меня и говорить, что я неправильный патриот Новороссии, потому что они все правильные, а я там немножко, допустим, «левый», или я не во всём принимаю националистический дискурс в нынешнем его российском изводе. И в блогах пишут какие-то упыри типа:

       «Конечно, спасибо тебе за работу, Захар, но здесь ты нам больше не нужен».

       Я говорю:

       «Сука, я вообще тебя на Донбассе не видел никогда в жизни. Более того, я тебя не видел нигде. И ты мне будешь писать из своего пыльного угла, нужен я или не нужен? Рот закрой».

       - В России невозможно не быть левым, если ты думаешь о стране.

       - Левые, правые, всё слилось. Но «белая» идея - она при Стрелкове на Донбассе была на подъеме, а с его уходом эту связь очень трудно поддерживать. Стрелков сам может нести достоинство белого офицера, и как-то немножко эту эстетику привносить, а в целом, там же все советские. Это поколение советское и позднесоветское. Для них, естественно, прямая линия, к восстанию, к свободолюбию – через советское, через памятник Ленину, через памятник маршалу Жукову.

       В общем, без Стрелкова все эти монархические стяги и прочее «Боже, царя храни» сошло, на нет. Там гораздо больше красных знамён: их цвет людям понятней.

       Если приживётся «белый» на «красном» - я тоже не огорчусь. Но это люди на месте выбирают — там. Они делают новую идеологию с нуля. И быть хоть как-то причастным к попытке создания государственности в XXI веке — это большое счастье.

       Я могу сказать: я там был, я всё это видел. Вот записал часть произведённых действий, целая книжка получилась. Назвал её:

       «Всё, что должно разрешиться».

       Потому что эта история ещё продолжится. И мы обязаны выиграть.

       Источник: http://izborskiy-club.livejournal.com/521186.html

       Материал подготовил Вице-президент Федерального общественного виртуального медиахолдинга «Россия-Сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.