В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ.

«В среде профессорских светил,

Он путь свой славно проходил,

И весь учёный мир признал,

Что он историк — идеал.

Труды его для поколений,

Предметом будут изучений.

Его творения читая,

Всегда помянет Русь святая».

Протоиерей Владимир Мирославский. 1912 года. Апреля 12 дня.

       В истории России немало блистательных имен, прославивших Отечество на ниве науки. И среди ученых-историков, особняком стоит почетный академик Петербургской Академии наук, Василий Осипович Ключевский. О В. О. Ключевском написано так много, что, кажется, совершенно невозможно вставить и слова в грандиозный мемориал, воздвигнутый легендарному историку в мемуарах современников, научных монографиях коллег-историков, популярных статьях энциклопедий и справочников. Практически к каждому юбилею Ключевского выходили целые сборники биографических, аналитических, историко-публицистических материалов, посвящённых разбору той или иной стороны его творчества, научных концепций, педагогической и административной деятельности в стенах Московского университета. Ведь во многом благодаря его стараниям, российская историческая наука уже во второй половине XIX века вышла на совершенно новый качественный уровень, впоследствии обеспечивший появление трудов, заложивших основы современной философии и методологии исторического познания. Между тем, в научно-популярной литературе о В. О. Ключевском, а особенно в современных публикациях на Интернет-ресурсах, даны лишь общие сведения о биографии знаменитого историка. Весьма разноречиво представлены и характеристики личности В. О. Ключевского, который, безусловно, являлся одним из самых выдающихся, неординарных и замечательных людей своей эпохи, кумиром не одного поколения студентов и преподавателей Московского университета.

       Отчасти это невнимание можно объяснить тем, что основные биографические труды о Ключевском (М. В. Нечкина, Р. А. Киреева, Л. В. Черепнин) создавались в 1970-е годы XX века, когда в классической советской историографии «путь историка» понимался преимущественно как процесс подготовки его научных работ и творческих свершений. К тому же в условиях господства марксистско-ленинской идеологии и пропаганды преимуществ советского образа жизни нельзя было открыто сказать, что и при «проклятом царизме» человек из низов имел возможность стать великим учёным, тайным советником, пользоваться личным расположением и глубоким уважением императора и членов царской семьи. Это в какой-то мере нивелировало завоевания Октябрьской революции, в числе которых, как известно, декларировалось завоевание народом тех самых «равных» возможностей. Кроме того, В. О. Ключевский во всех советских учебниках и справочной литературе был однозначно причислен к представителям «либерально-буржуазной» историографии – то есть к классово чуждым элементам. Изучать частную жизнь, реконструировать малоизвестные грани биографии такого «героя» никому из марксистских историков и в голову бы не пришло.

       В постсоветское время считалось, что фактографическая сторона биографии Ключевского достаточно изучена, и поэтому не имеет смысла к ней возвращаться. Ещё бы: в жизни историка нет скандальных любовных похождений, интриг по службе, острых конфликтов с коллегами, то есть никакой «клубнички», которая могла бы заинтересовать среднестатистического читателя журнала «Караван историй». Отчасти это верно, но в результате сегодня широкой общественности известны лишь исторические анекдоты о «скрытности» и «излишней скромности» профессора Ключевского, его злобно-ироничные афоризмы, да противоречивые высказывания, «надёрганные» авторами различных околонаучных публикаций из личных писем и воспоминаний современников. Однако современный взгляд на личность, частную жизнь и коммуникации историка, процесс его научного и вненаучного творчества подразумевает самоценность этих объектов исследования как части «историографического быта» и мира русской культуры в целом. В конечном итоге жизнь каждого человека складывается из взаимоотношений в семье, дружеских и любовных связей, дома, привычек, бытовых мелочей. А то, что кто-то из нас в результате попадает или не попадает в историю как историк, писатель или политик – случайность на фоне всё тех же «бытовых мелочей». В данной статье мы хотели бы обозначить основные вехи не только творческой, но и личной биографии В. О. Ключевского, рассказать о нём, как о человеке, проделавшем весьма трудный и тернистый путь от сына провинциального священнослужителя, нищего сироты к вершинам славы первого историка России.

       В. О. Ключевский родился 16 (28) января 1841 года в селе Воскресенском (Воскресеновка) под Пензой, в бедной семье приходского священника. Его детство до 10 лет прошло в селе Можаровка, где отец имел приход, и мало чем отличалось от жизни крестьянских детей. Жизнь будущего историка началась с большого несчастья – в августе 1850 года, когда Василию ещё не было десяти лет, его отец трагически погиб. Он отправился на рынок за покупками, а на обратном пути попал в сильную грозу. Лошади испугались и понесли. Отец Осип, не справившись с управлением, очевидно, упал с воза, от удара о землю потерял сознание и захлебнулся потоками воды. Не дождавшись его возвращения, семья организовала поиск. Девятилетний Василий первым увидел мёртвого отца, лежащего в грязи на дороге. От сильного потрясения мальчик начал заикаться. После смерти кормильца семья Ключевских, оказавшаяся в нищете, переехала в Пензу, где поступила на содержание Пензенской епархии. Из сострадания к неимущей вдове, которая осталась с тремя детьми, один из друзей мужа отдал ей для проживания маленький домик. «Был ли кто беднее нас с тобой в то время, когда остались мы сиротами на руках матери», - писал впоследствии Ключевский сестре, вспоминая голодные годы своего детства и отрочества.

       В духовном училище, куда его отдали учиться, Ключевский заикался так сильно, что тяготил этим преподавателей, не успевал по многим основным предметам. Как сироту, его держали в учебном заведении лишь из жалости. Со дня на день мог встать вопрос об отчислении ученика по причине профнепригодности: школа готовила церковнослужителей, а заика не годился ни в священники, ни в пономари. В создавшихся условиях Ключевский мог и вовсе не получить никакого образования – у его матери не было средств на обучение в гимназии или приглашение репетиторов. Тогда вдовая попадья слезно умолила заняться с мальчиком одного из учеников старшего отделения. История не сохранила имени этого одарённого юноши, который сумел из робкого заики сделать блестящего оратора, впоследствии собиравшего на свои лекции многотысячную студенческую аудиторию. По предположениям самого известного биографа В. О. Ключевского М. В. Нечкиной, им мог быть семинарист Василий Покровский – старший брат одноклассника Ключевского Степана Покровского. Не будучи профессиональным логопедом, он интуитивно нашёл способы борьбы с заиканием, так что оно почти исчезло. В числе приёмов преодоления недостатка был такой: медленно и отчётливо выговаривать концы слов, даже если ударение на них не падало. Ключевский не преодолел заикания до конца, но совершил чудо — непроизвольно возникавшим в речи маленьким паузам он сумел придать вид смысловых художественных пауз, дававших его словам своеобразный и обаятельный колорит. Впоследствии недостаток превратился в характерную индивидуальную чёрточку, придавшую особую притягательность речи историка.

       Долгая и упорная борьба с природным недостатком также содействовала прекрасной дикции лектора Ключевского. Он «отчеканивал» каждое предложение и «особенно окончания произносимых им слов так, что для внимательного слушателя не мог пропасть ни один звук, ни одна интонация негромко, но необыкновенно ясно звучащего голоса» - писал об историке его ученик профессор А. И. Яковлев. По окончании уездного духовного училища в 1856 году В. О. Ключевский поступил в семинарию. Он должен был стать священником – таково было условие епархии, взявшей на содержание его семью. Обучение в духовных учебных заведениях было бесплатным, и при бедственном положении семьи это был единственный путь к образованию, к тому же ученики духовных учебных заведений получали стипендию. Первые два года обучения Ключевский не отличался успехами: семейные бедствия отразились на физическом состоянии мальчика. Однако при окончание уездного училища и в семинарии он стал резко выделяться знаниями среди своих сверстников и даже со второго года семинарского обучения сам стал давать уроки. Но в 1860 году, бросив учёбу в семинарии на последнем курсе, молодой человек готовится к поступлению в Московский университет. Неприязнь к богословской схоластике и столкновения с начальством семинарии, как результат брожения семинаристской молодежи в предреформенные годы, привели к тому, что, несмотря на противодействие духовного начальства и отсутствие средств, в марте 1861 года В. О. Ключевский, не закончив курса, получил увольнительное свидетельство и в июле приехал в Москву. С тех пор и до конца жизни он стал москвичом. Отчаянно смелое решение девятнадцатилетнего юноши определило в дальнейшем всю его судьбу. На наш взгляд, оно свидетельствует не столько о настойчивости Ключевского или цельности его натуры, сколько о присущей ему уже в юном возрасте интуиции, о которой говорили впоследствии многие его современники. Уже тогда Ключевский интуитивно понимает (или догадывается) о своём личном предназначении, идёт наперекор судьбе, чтобы занять именно то место в жизни, которое позволит полностью реализовать его стремления и способности.

       Надо думать, что судьбоносное решение об уходе из Пензенской семинарии далось будущему историку нелегко. С момента подачи заявления семинарист лишался стипендии. Для крайне стеснённого в средствах Ключевского потеря даже этих небольших денег была весьма ощутима, однако обстоятельства вынуждали его руководствоваться принципом «или всё - или ничего». Сразу после окончания семинарии поступать в университет он не мог, потому что обязан был бы принять духовное звание и находиться в нем не менее четырёх лет. Стало быть, оставить семинарию нужно было как можно скорее. Дерзкий поступок Ключевского взорвал размеренную семинарскую жизнь. Духовное начальство возражало против отчисления успешного ученика, фактически уже получившего образование за счёт епархии. Своё прошение об увольнении Ключевский мотивировал стеснёнными домашними обстоятельствами и слабостью здоровья, но всем в семинарии, от директора до истопника, было очевидно, что это лишь формальная отговорка. Семинарское правление написало доклад пензенскому архиерею, преосвященному Варлааму, но тот неожиданно наложил положительную резолюцию:

       «Ключевский не совершил еще курса учения и, следовательно, если он не желает быть в духовном звании, то его и можно уволить беспрепятственно».

       Лояльность официального документа не совсем соответствовала истинному мнению архиерея. Ключевский впоследствии вспоминал, что на декабрьском экзамене в семинарии Варлаам назвал его дураком. Денег на дорогу в Москву дал дядя И. В. Европейцев (муж сестры матери), поощрявший в племяннике желание учиться в университете. Зная, что молодой человек испытывает огромную благодарность, но одновременно и душевное неудобство от дядиной благотворительности, Европейцев решил немного схитрить. Он подарил племяннику «на память» молитвенник с напутствием обращаться к этой книге в трудные минуты жизни. Между страниц была вложена крупная ассигнация, которую Ключевский нашёл уже в Москве. В одном из первых писем домой он писал:

       «Я уехал в Москву, крепко надеясь на Бога, а потом на вас и на себя, не рассчитывая слишком много на чужой карман, что бы там со мной ни случилось».

       По мнению некоторых биографов, комплекс личной вины перед матерью и младшими сёстрами, оставленными в Пензе, преследовал знаменитого историка на протяжении долгих лет. Как свидетельствуют материалы личной переписки Ключевского, с сёстрами Василий Осипович сохранил самые тёплые отношения: всегда стремился им помогать, опекать, участвовать в их судьбе. Так, благодаря помощи брата, старшая сестра Елизавета Осиповна (в замужестве – Вирганская) смогла воспитать и дать образование семерым своим детям, а после смерти младшей сестры Ключевский принял двух её детей (Е. П. и П. П. Корневых) в свою семью и воспитал их.

     В. О. КЛЮЧЕВСКИЙ.

 Игорь Сибиряк.