ПОЗНАВАЯ ИСТИНУ. ЧАСТЬ 3.

       Лена. Романтическое эссе-зарисовка. Любимой Жене Елене Прекрасной посвящается.

       И тихо так, над омутом и над обрывом, позвал он её нежно:

       «Лена»!

       Эхо тихо разнесло его глас над прибрежным плесом, омутом и болотцем, встретилось с близлежащим лесом и волной вернулось к нему:

       «Л-е-е-н-а»!

       Тихо и вкрадчиво так звучало эхо, привольно и широко, наполняя душу неведомой радостью. И раскатистое эхо, многоголосием небесных колокольчиков повторяло вновь и вновь:

       «Л-е-е-н-а»!

       Он замолчал и зачарованно посмотрел на прекрасные белоснежные кувшинки и желтые кубышки, обрамленные зарослями рдеста, словно захватившими в плен все побережье. Внезапно он услышал, как в горней хрустальной тиши зазвучали ангельские голоса, рассыпаясь на множество невидимых радужных капель, и всё Небо жило и дышало этой прекрасной мелодией. Он вдохнул, сладко так вдохнул пряный медовый запах родной природы, пахнущий полетом шмелей, пчёл, роз, нектарного разнотравья и вновь тихо так произнес, прошептал, как молитву:

       «Л-е-е-е-н-а»!

       Чарующая тишина была ему в ответ и только лесное эхо перешептывалось в ответ переливами сладкоголосых небесных бубенцов:

       «Л-е-е-е-н-а»!

       Гулким эхом разносился его голос, и юные березки слушали его и радостно подхватывали его своими нежными ветвями, словно подпевая ему и шелестя своими листками, называли имя его любимой:

       «Л-е-е-е-н-а»!

       Солнце уже светило в закате и над рекой белым облаком клубился легкий туман, полный грез и несбыточных мечтаний!

       «Лена» - как пар, как свою душу выдохнул зовущий и радостно посмотрел на красоты мира.

       «Лена»! - тихо шепнул он, словно бы чувствуя сладость губ своей любимой на своих устах.

       «Лена»!

       Утренний густой пар мыльным облаком вздымался над просыпающейся рекой и потревоженные его пенным дыханием, шумели и кружили над прихорашивавшейся рекой её всегдашние обитатели: бабочки и стрекозы.

              «Л-е-е-е-н-а»! - очарованно выдохнул наш герой и увидев Ту, что ждал, мечтательно вздохнул:

       «Лена»!

       В синеве неба отраженном зеркалом вод, по песчаному мелководью шла его Любимая, Та, которую он звал единственно и правильно:

       «Лена»!

       Солнце сверкнуло и нимбом отразилось в Лике Той, которую он звал:

       «Лена»!

       Ангел. Рассказ-притча.

       И вновь Он пришёл к нему. Его Маленький светоносный Ангел. Крылья прекрасного небесного создания ласково струились под лучами трёх инопланетных звёзд, и Его голос звучал сладкой прохладой лесного родника, дарящего своё богатство жаждущему воды путнику.

       «Проснись»! - лучезарно улыбнулся ему Ангел и нежно дотронулся до него.

       Лейтенант милиции Орлов блаженно улыбнулся своему видению.

       «Проснись»! - вновь тихо попросил Ангел и нежно погладил его своей крохотной ручкой.

       - Кто ты? - спросил маленького херувима Орлов, наверняка зная ответ. - И почему ты приходишь ко мне?

       - Я твой Маленький Ангел, так ты меня звал всегда, - как-то печально ответил его Хранитель, - и я всегда буду с тобой.

       Офицер недоверчиво покачал головой.

       - Но я сплю, - недоверчиво посмотрел на маленького херувима лейтенант, - и ты снишься мне.

       Ангел грустно посмотрел на него.

       - Это не сон! - небесной музыкой прозвучал его голос, - Ты в коме, и твои врачи ничего не могут поделать с этим. Сегодня они отключат тебя от аппаратов жизнедеятельности и тогда я не смогу приходить к тебе.

       - Какая ерунда, - запротестовал офицер милиции, - какая кома? Я сплю.

       - Нет, - грустно покачал головой его Ангел, - ты не спишь. Помнишь ли ты своё последнее задержание преступника?

       - Помню, - отозвался Орлов, - брал я тогда бандита Ларкина.

       - Ну и, - поторапливал его Ангел, - помнишь, что было дальше?

       Милиционер с недоумением глянул на небесного херувима.

       - Помню, - коротко сказал Орлов и продолжил, - при задержании, когда выбили дверь в притоне, где укрывался бандит, ему каким-то чудом удалось отскочить, он схватил топор и …

       - А дальше? - смотрел на него как-то печально Ангел, - Что было дальше, ты помнишь?

       - Да, - выдохнул лейтенант, - я отскочил в сторону и, когда этот нелюдь бросил в меня топор, из соседней квартиры выскочила маленькая девочка и в общем, закрыл я её собой.

       - Что же было дальше? - спрашивал Ангел и маленькие серебряные слёзы жемчужными каплями беззвучно текли по Его прекрасному лицу. - Ты помнишь?

       - Конечно! - с воодушевлением отвечал лейтенант. - Чудо как бы произошло: топор, летящий мне прямо в голову, отклонился и угодил по моей ноге! Я даже от госпитализации отказался, вот как.

       - Не произошло чудо, - не скрывая своих слёз, плакал его Маленький Ангел, - ты в коме, и, если не произойдёт настоящее чудо, я никогда не увижу тебя.

       - Встать! - скомандовал сам себе и попытался проснуться лейтенант Орлов.

       Но безуспешно, тело абсолютно не слушалось его. И тогда он с любопытством посмотрел на своего Маленького Ангела.

       - Почему ты плачешь? - с уважением спросил он Его.

       Небесное создание кротко посмотрело на него:

       «Потому что люблю тебя»!

       И вдруг, как предвестник чего-то необычного и необъяснимого, прямо над ними просиял яркий божественный свет и, сияя небесной радугой, пред ними предстал Небесный Ангел, словно бы сотканный из лучиков солнечного света. С любовью посмотрев на Орлова и его маленького Хранителя, Небесный Гость ласково дотронулся до милиционера своим крылом и чудно как-то молвил, как пропел:

       «Проснись»!

       Ослепительный свет озарил Орлова, словно какая-то мрачная за зеркальная пелена спала с его глаз, и он проснулся. И видел он, как вдруг нежно прикоснулся к нему и поцеловал его Маленький Ангел. Лейтенант Орлов открыл глаза и улыбнулся: в небе из окна его больничной палаты радостно и привычно подмигивали ему три ласковых огромных солнца. А рядом с ним, лежащим на своей кровати в палате реанимации, стоял и улыбался Ангел - его маленькая дочь.

       Преображение. Рассказ.

       «Слушай, Израиль! Господь, Бог наш, есть Господь единый!» - (Иисус Христос. Евангелие от Марка).

       «В чем Истина ваша? Покажите мне все дела ваши, чтобы Я, узрев, понял, насколько они хороши».

       Свет Абсолютного Океана Любви на Высшем Небе. Прекрасная Песнь Высших Ангелов и Избранных Рода Избранных, сливающаяся в один прекрасный величественный тон:

       «Вначале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог.

       Всемилостив и милосерден Он.

       Господь праведен, любит правду, лицо Его видит праведника. Непорочен путь Его, чисто слово Господа, щит Он для всех, уповающих на Него. Воздайте Господу, сыны Божии, славу и честь, воздайте Господу, славу имени Его.

       Славим Тебя Боже, Славим, ибо близко имя Твое, возвещают чудеса Твои.

Воспойте Ему, и пойте Ему, поведайте о всех чудесах Его.

       Хвалитесь именем Его святым, да веселиться сердце, ищущих Господа.

       Ищете Господа и силы Его, ищите лица Его всегда!

       Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его!».

       Сияет нетерпимым светом для грешников, но светом Вечной Любви для праведных, Престол Всевышнего и Сына Его, озаряя Их Светом Святого Духа Божьего.

       - Возлюбленный Сын Мой, - молвил Всевышний, склоняясь вправо, к Сыну Своему, - Вот, истинно Тебе говорю: Все человечество погрязло в грехах, и праведные Мои, возопили как в пустыне об Истине, и Ты Сын Мой говорил им о том же, и что? Праведных моих казнили, побивая камнями, и убивая их всячески, даже над Тобой, Сын Мой Возлюбленный, не умилосердились, распяв тебя в жестокосердии своём!

       - Отец Мой Небесный, - отвечал в сиянии кротости Своей Сын Его, - не о том молю, чтобы дать отсрочку недостойным, но молю, чтобы Ты и Я, а Мы едины, спустились вниз и Сами посмотрели дела на падшей земле. Ибо истинно сказано, гнали и убивали слуг хозяина сада и виноградника, даже Сына Его убили, но что сделают они, когда Сам Садовник и Хозяин виноградника придёт к ним?

       - Я услышал Тебя, Сын Мой Возлюбленный, - в благодати любви ответил Отец Всех, - истинно говорю Тебе, что пока не перейдёт на Небеса.

       Удерживатель Духа Истины - ничто не поколеблется на грешной земле! На Высшем Небе не умолкал Небесный Хор, славящий Создателя и все дела Его.

       - Пока Я буду на земле, Сын Мой Возлюбленный, - медовыми колокольчиками звенел Глас Всевышнего, - Ты будешь следить и сохранять порядок Мой на земле и на Небе. Я же буду с Тобой един, и когда люди и Ангелы прославят Тебя, то прославят и Меня, Сущего в Вечности, а сказав доброе обо Мне, восхвалят и Тебя!

       Плавно нисходил Всевышний с Высшего Неба на низшие, и везде Ангелы, встречая Его, не приветствовали Его и не воспевали Ему Песнь Славы и Почитания, достойных Его, ибо Он, как в зеркале отражал их и был подобен им. Так спускался Бог до самого нижнего Неба и не был узнан ни кем из Ангелов Своих. Спустившись же на землю, Он, преобразившись, стал человеком, и никто не воздал Славы Его, присущей Ему, и даже место, где Он родился, люди назвали грязным.

       Бантик. Рассказ. Сестре Лиле посвящается.

       А приболела как-то Кешина младшая сестра Анютка Петрова. И ничем-то, а ангиной-скарлатиной, никак не ниже! Вот, и пока маялась малолетняя сестра то от жара температурного, то от озноба, и плакала даже от бессилия и заболевания своего, призадумался наш братец Кеша, оставленный мамой, ушедшей в магазин, присматривать за сестрой, о том, как бы развеселить сестрицу. Да вот ничто не шло на ум четырёхлетнему мальцу, пока его взгляд случайно не упал на коробку маминых украшений на столе: помады там всякие и бижутерия, на верху которых сиротливо красовался большой бант приболевшей Анюты. Посмотрел так ещё раз на мамину коробку наш герой, затем глянул на больнавку, и таинственно как-то улыбнулся. Буквально через несколько минут комната, где лежала приболевшая Анюта, огласилась индейским боевым кличем команчей, поскольку в неё влетел «друг индейцев всех времён и народностей» - маленький Кеша. Это надо было видеть! Абсолютно обнажённый и разукрашенный помадой с головы до ног, как боевой раскраской, увешанный дамскими цепочками и украшениями, маленький «команч» потрясал в воздухе лыжной палкой и издавал немыслимые дикие звуки, которые могли бы испугать даже дикого опоссума. На низу живота героя грозно поблёскивал и подпрыгивал в такт его танца большой сестрин бант - ну нельзя же индейцу быть полностью голым! Незаметно как-то ясным солнышком вдруг улыбнулась болящая сестра и не выдержав, заразительно рассмеялась от души. Радостно глянув на сестричку, облегчённо улыбнулся и наш грозный «команч» - братец Кеша. Надо ли говорить, как быстро после этого «индейского цирка» поправилась маленькая Анюта!

       Ефрейтор сушёный. Рассказ. Памяти бабушки Надежды Александровны и дедушки Николая Павловича Малышевых посвящается.

       Как-то в городе Грязовец, есть такой городок в Вологодской области, собрались детки поиграть в войнушку. И хотя ворчал их старый дед-фронтовик Коля, смотря как его военную гимнастёрку примеривал на себя один из «командиров» противоборствующего отряда, но особо не мешал, понимая, что есть такая замечательная пора у человека - детство. А раз так, разбившись по отрядам, одна группа детворы из трёх человек пошла прятаться во дворе их дома, а вторая терпеливо ждала и отчитывала минуты до своего выхода на поиск где-то затаившегося «врага». Короче, «зарница» по-грязовецки! Выйдя из дома, «командир» отряда, которому надлежало как следует спрятаться, заприметил во дворе дома старую двухэтажную сараюшку, куда уверенно повёл своих «бойцов».

       - Вы куда, поперешные, уж не в сарайку ли? - встретила вопросом их бабушка Надя, - Ох, вицей вас отхожу, чтоб неповадно было!

       - Да, - скромно ответствовали «бойцы» и посмотрев на бабушку, улыбнулись, - но мы не варзаем, просто игра у нас такая, военная!

       В самом деле, в руках у ребят грозно поблёскивали игрушечные автоматы.

       - Ладно, - с любовью посмотрев на них, махнула рукой бабушка - играйте, только чур, на второй этаж не смейте лазить, лестница там не ражая, плохонькая, доведена вся, с неё и убиться можно!

       - Хорошо, бабушка, - хитро-мудро так, по-заговорчески улыбнулись её внучки и пошли в сарайку, - только ребятам не говори, где мы спрятались!

       - Не скажу, не скажу, - засмеялась их бабушка и ушла по своим делам в огород, который находился за сарайкой.

       Посмотрев на своих «бойцов» их «командир» не без юмора посмотрел на одного из своих младших братьев, играющего в «зарницу» под своим грозным именем:

       «Ефрейтор Сушёный»!

       - М-да, - улыбнулся как довольный котяра его вышеназванный брат, в самом деле весьма сухощавого вида и сложения, - м-да, я здесь!

       - Отвечать надо как в армии «Я!», - сухо посмотрел на него «командир», - Слушай боевую задачу: залезай как самый лёгкий на второй этаж, сиди там в засаде. Когда позову, спускайся и нападай на врага сзади. Как позову, значит ко мне!

       - Понял, понял, - послушно закивал головой новоиспечённый «ефрейтор», - я как ястреб на них спущусь, мало не покажется!

       После чего братовья попрятались в сарайке, два брата затаились на первом этаже за грудой всевозможных вещей, а на втором этаже спрятался их грозный и беспощадный «боец» - «ефрейтор Сушёный», миновавший таки прогнившую лестницу и с трепетом сжимающий сейчас свой игрушечный автомат. Дверь сарайки противно скрипнула и внутрь вошли противоборствующие им братья из «вражеского войска». Зайдя в древнее строение, ребята с любопытством осматривались.

       - Руки вверх! - нарушил недолгую паузу «командир» засадного отряда, выпрыгнувший с братом из своего укромного места.

       Неприятель опешил. О, сладостный миг победы! Наслаждаясь своей победой, «командир» привёл в действие своё основное оружие - засадную «гвардию» в лице спрятавшегося на втором этаже сухощавого младшего брата.

       - Ефрейтор Сушёный! - грозно позвал его командир.

       - Я! - не менее грозно пискнул в своём ответе «боец» и поспешно спускаясь вниз, надломил обветшалые ступеньки лестницы и с воплем «й-я-а-а-а!» на заду съехал с лестницы к ногам изумлённых противников.

       Смеялись все. Но громче всех смеялся наш грозный Ефрейтор Сушёный.

       Бабуля. Рассказ.

       Солнце смеялось, радовалось и пело, заглядывая в счастливое лицо десятилетнего мальчугана. Десять лет исполнилось сегодня Серёже Ивкину. Представляете, десять! И вот по этому радостному поводу подарили родители нашему Серёже на юбилейный день рождения целых пять тысяч рублей, мол, купи себе что-нибудь хорошее и ценное, выбери себе подарочек, ибо папа с мамой люди занятые, на службу ходят, да и некогда им. Так ведь и понятно же, среда, чай не суббота и воскресенье, одним словом не выходной. Поблагодарил так радостно родителей своих наш Серёжа, да и в магазин побёг, что в аккурат неподалёку от их дома располагался. В супермаркете том, в детском отделе давняя мечта Серёжина на полках пылилась: настоящий большущий и летающий японский вертолёт с пультом дистанционного управления! Дорогущий! Аж целых пять тысяч стоит! А что вы хотели, мечта она и есть мечта. Прибежал, быстро так прибежал малец к магазину, да вот незадача, на улице, буквально у самого входа в магазин натолкнулся он на старую плачущую бабулю. Стояла сиротливо так бабуля и плакала. Посмотрел на неё Серёжа: старенькая, в латанном-перелатанном пальтишке, такая же седенькая, как и его родная бабушка. А вот глаза её поразили нашего мальчугана: большие такие, прям голубые озёра, глубокие такие, утонуть можно, как в омуте. И вот сейчас эти глаза дождили осенней непогодой. Плакала наша старушка, вздрагивая от своего горя, как ребёнок:

       «Потеряла, почти всю пенсию потеряла, все деньги, как коту под хвост. Господи, как я жить-то буду? Чем за квартиру заплачу и что исть буду?».

       Серёжа с сочувствием посмотрел на плачущую старушку.

       - Бабуля, а, бабуля, - тормошил пожилую женщину юный мальчуган, - что стряслось-то? Скажи толком?

       Не переставая плакать, старушка пропела горестное:

       «Деньги я потеряла, все пять тыщ, такие деньжищи, одной бумажкой, пальто у меня старое, внучек, вот денежка и выпала. Сама-то я родом с Серговки, есть така деревня под Тарногой, по вашему-то вестимо Сергиевкой её кличут. Всю жизь в деревне робила, а вот под старость городской заделалась. И что тут скажешь? Жизть».

       - А что же бабушка, - спросил Серёжа у бабули, - и без кошелька денежка-то была?

       - Без него, окаянного, без него, - не успокаивалась бабуля, - уж затеряла его давеча, ишо под иванов день, дак и не нашла.

       С состраданием Серёжа Ивкин смотрел на плачущую бабушку, как вдруг внезапно его осенило. Словно бы принимая для себя какое-то очень важное решение, он улыбнулся незнакомой ему женщине:

       «Да ты не плачь, бабуля! Не беда, что деньги обронила, нашёл я их, вот они, твои пять тысяч, как ты и говорила, одной бумажкой, на ступеньках магазина лежали, я и подобрал».

       Бабуля опешила и, перестав плакать, удивлённо посмотрела на говорящего мальчугана.

       - Что, бабушка, - улыбался Серёжа Ивкин, - от счастья дар речи потеряла? Вот твои деньги, у тебя сегодня как день рождения. Не теряй больше ничего!

       С этими словами Серёжа передал свои пять тысяч просиявшей бабуле, от счастья, кажется, утратившей всякий дар речи. И сам счастливо улыбнулся, будто бы получил самый дорогой подарок на свой день рождения. Солнце смеялось, радовалось и пело.

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Русский писатель, Номинант на Нобелевскую Премию в области литературы, Андрей Малышев.