ОТ ИМЕНИ ЗЕМЛИ ЛУГАНСКОЙ.

Я узнал в музее о героях,

Юных, стойких и непокорённых.

Было их не двое и не трое,

Молодогвардейцев Краснодона.

 

Смотрят с фотографий, как живые,

Ставшие бессмертными ребята.

Спрашивают нас: «А вы могли бы?

Так же, как и мы, стоять за правду?».

 

Можно ли их подвиг повторить?

Можно ли их мужество измерить?

Можно ли так Родину любить?

И в победу ценой жизни верить?

 

Я твержу про себя имена их,

Они на граните наведены.

Положив свою руку на камень,

Их ощущаю энергию.

 

Всю жизнь - от игрушек до подвига,

До последнего слова из песни.

Будто слышу: «А вы нас помните?

Нас достойны? Скажите честно».

 

Словно вижу их всех пред собою,

На их лицах - отвага и юность.

Удивительно: каждый спокоен,

А ведь счёт-то идёт на секунды.

 

И смогли ведь сквозь боль зверских пыток,

На бумажный клочок, в тот, что плакали,

Из себя для родных слово вырвать,

Написать, что у них всё в порядке.

 

Нет, в героев они не играли,

И не мучились жаждой подвига.

Словно были они из стали,

Пред врагом ненавистным не дрогнули.

 

Взгляд последний, на небо бросая,

Уходили в бездну бесстрашно.

Поседевшему комиссару,

Это видеть было бы страшно.

 

Он присутствовал здесь незримо.

Лучше тысячу раз умереть,

Чем смотреть, как друзей любимых,

Забирает навеки смерть.

 

Да и сам он, врагами измучен.

Но не сломлен, ребята, нет!

Был расстрелян в лесу Гремучем,

Не дожив до семнадцати лет.

 

Я твержу про себя имена их.

Они на граните наведены.

Положив свою руку на камень,

Их ощущаю энергию.

 

Всю жизнь - от игрушек до подвига,

До последнего слова из песни.

Будто слышу: «А вы нас помните?

Нас достойны? Скажите честно».

 

Я, дети, силы вам дала,

Чтоб выстоять сумели.

Простите - не уберегла,

В жестокие метели.

 

На мне - ваша святая кровь,

И скорбь моя безмерна.

Бессмертна к Родине любовь,

Неистребима вера.

 

И именем земли Луганской,

Я юность новую прошу:

«Постойте у могилы братской,

Я этим местом дорожу».

 Юрий Мартыненко.