ОТДЫХ В КРЫМУ. АЛУШТА. 200 РУБЛЕЙ В СУТКИ. ТЕЛЕФОН: +7–978–740–05-06 |
КРОВАВЫЙ ОКТЯБРЬ.
Обугленный дымится Белый дом,
Восстание потоплено в крови,
Картина так свежа в мозгу моём,
Не вычеркнуть из памяти те дни.
Как тот, что из запоев не вылазил,
Чьё имя мне отвратно называть,
«Царёк» кровавый, мразь средь худших мразей,
Велел совет Народный расстрелять.
Исчез надежды проблеск в одночасье,
Яснее ясного нам стало, что страну,
Ждут в будущем лишь беды и несчастье,
Уж лучше бы Гражданскую войну.
Лишь накануне видел я режима псов,
В штанах, от страха полных, удиравших,
От бодрых ветеранов-стариков,
В тот год восьмой десяток разменявших.
Чёрт подери, так что же вся Россия,
За ними вслед тогда не поднялась?
Ведь навались всем миром, мы б скосили,
И не такую дьявольскую власть.
Какого лешего забыл в тот день присягу,
Ещё вчера советский офицер?
Всего один пошёл под Красным флагом,
Герой Остапенко - всей армии пример!
В бою неравном гордость нашего народа,
В том Октябре сложила головы свои,
Дрались они за правду и свободу,
А не за Хасбулатова с Руцким!
Их палачам, от рядовых до генералов,
Никак нельзя расправу ту простить,
Всем холуям презренного Кагала,
Народ обязан зверски отомстить!
Николай Гуськов.
Комментарии
От суеты и глупости людской,
Но дарит ночь кошмарные виденья,
Не принося желаемый покой.
Я вижу в тех кошмарах крах империй,
Костры и дыбы, плахи и гробы,
И авторов чудовищных мистерий,
Опершихся о виселиц столбы.
Поэты прославляют революции,
Завидный к ним являя интерес.
Они-де – символ нашей эволюции,
Без них остановился бы прогресс.
Но грянула кровавая премьера.
До истины ли было, до любви?
Припомните Дантона, Робеспьера,
Что захлебнулись в собственной крови!
И ныне прохиндеи всё загубят,
Настанут вновь весёлые деньки:
Все светлые умы с главами срубят,
Оставив только чахлые пеньки.
Опять страну колодками обуют,
Они её не в силах исцелить.
Народ опять бессовестно надуют,
А сами будут почести делить.
Предвзято осуждаю, может быть, я
И сетую напрасно на судьбу,
Но если б мог предвосхитить событья
Вольтер – перевернулся бы в гробу!
Какие там к чертям «права народа»,
Когда в людей – из пушек да в упор!
Любой мятеж, по сути, – власть урода,
Помноженная на слепой террор.
И, создавая памятник кретину,
Являвшемуся мятежа главой,
Поставьте на фундамент гильотину
С его же отсечённой головой!