МНОГОЕ ВСПОМНИШЬ РОДНОЕ ДАЛЁКОЕ - 6.

        ГЛАВА 3.

МОЯ МАЛАЯ РОДИНА. НА ДАЛЬНЕЙ СТАНЦИИ СОЙДУ...

       Посвящаю светлой памяти моего отца – ЛУКОВКИНА Ивана Леонтьевича.

       Ранее утро. Я выхожу из поезда на станции Арсеньево. Ступаю на землю, и, кажется, задыхаюсь от нахлынувших на меня волнения и щемящего сладостного чувства грусти.

 На дальней станции сойду – необходимой,

С высокой ветки в детство загляну,

Ты мне опять позволь, позволь, мой край родимый,

Быть посвященным в эту тишину.

       Мой путь лежит в деревушку Байдино – так сейчас называют расположенные рядом селения: Байдино, Синяково и Новопоселенное Васильевское. Дорога Арсеньево-Литвиново начинается асфальтом и сначала проходит по ровной местности, но, уже спустя несколько километров, следуют глубокие спуски и затяжные подъемы. Это – самое сердце Среднерусской возвышенности. Но вот позади более десяти километров пути. Дорога круто уходит вниз, в ложбину. Белым ситцем и шелестом листвы встречают и приветствуют меня березовые рощи на склоне оврага. Впереди, на дне ложбины – мостик через ручей. Этот ручеек раньше был речкой Дертихинкой, которая начиналась у деревни Дертихино и, пройдя несколько верст и слившись с речушками Малаховкой и Журенкой, впадала в Исту. Поднимаясь из ложбины, глянем налево. Здесь ее склон разрезается большим оврагом, протянувшимся сюда на три версты от деревни Гамово. Это овраг Передельный, в котором лет сто назад текла речка Переделенка. Проследовав ложбину и еще один небольшой подъем, справа от дороги увидим кудрявую дубраву, протянувшуюся по обеим сторонам оврага к речке Исте. Этот овраг известен в местных околотках под названием «Поганый ров». Почему его так назвали, точно неизвестно. (Старожилы рассказывают, что здесь когда-то давно хоронили павших животных. Однако страшного в этом овраге ничего нет). Настоящее его название – Лапотков овраг. И вот, сразу же за дубравой, справа от дороги, на холме взору открывается до боли знакомая полоска деревьев. В их тенистых кронах спряталась деревенька Синяково, где стоит наш домик. А правее, за глубокой ложбиной с речкой Истой, не высоком правом ее берегу, меж густых раскидистых ив, где, словно шляпки грибов, выступают крыши деревенских домов, приютилась деревня Байдино. Деревенька наша похожа на десятки других в Тульском крае, да и не прославилась она ни знаменитыми писателями и композиторами, ни известными поэтами и учеными (правда, я знаю двоих кандидатов наук, жизнь которых связана с этой деревней). Что же влечет меня сюда, в эту синеокую деревушку Синяково? Здесь родина моих отца и матери, здесь корни моего рода. В этой русской деревушке проходили мои детство и юность, когда я приезжал сюда из Беларуси, а позднее из Подмосковья. Я приезжаю сюда и теперь.

 Здесь горячим хлебом пахнет в доме нашем,

И шумит куда-то под горой река,

И дорогу гуси переходят важно,

И в овраге шмель мохнатый пьет росу с цветка.

       Здесь, в деревне, в глубине России сохранилось еще в жизни (а не на сцене) то, что мы называем народным русским духом: милая сердцу природа, приятная слуху русская речь, острое словцо и меткая поговорка, задорная частушка, русские быт и обычаи. Можно ли найти это в современном городе? Разве где-нибудь в театре. В городской жизни другие приоритеты: все подчинено духу коммерции и наживы, здесь мало кто задумывается о том, что у него осталось в душе от родного, близкого.

Сам себя считаю городским теперь я,

Здесь моя работа, здесь мои друзья.

Но, порой, все также снится мне деревня.

       Мечта – заглянуть в прошлое деревни Байдино лет на 100 - 200 назад завладела мною давно. Некоторое время я раздумывал о том, как ее осуществить. Если воспользоваться фактами, сохранившимися в памяти старожилов, то, наверное, не просто, а, скорее всего, и невозможно будет восстановить истинную картину далекого прошлого. С другой стороны, машину времени, на которой можно бы было умчаться в прошлое, пока еще никто не изобрел и не построил. Я решил обратиться к письменным источникам библиотек и архивов. В течение нескольких лет я отыскивал исторические материалы и по крупицам собирал нужные сведения. «Гораздо более можно найти источников для полной истории русского народа, нежели для жителей одного или нескольких городов. Частные характеры исчезают вместе с жизнью гражданина, и только едва заметные очерки доходят до потомства», – писал о такой работе историк-краевед И. П. Сахаров. Некоторые из найденных мною сведений уже известны читателю (о крестьянах деревни Байдино, выкупивших землю у помещицы). Они использованы в очерке Н. А. Луковкина о деревни Байдино («Арсеньевские вести», №№ 106 - 107, 1992 год). Этот очерк охватывает, в основном, эпизоды из послереволюционного периода жизни деревни. В настоящей статье я сделал попытку восстановить ее историю до 1917 года, а также рассказать о некоторых других событиях из далекого прошлого.

       Версия о происхождении названия деревни Байдино от названия речки Байденки («Арсеньевские вести», №№ 106 - 107, 1992 год) кажется малооправданной. В самом деле, в Тульской губернии существовало четыре деревни с названием Байдино – в Белевском, Каширском, Тульском и Чернском уездах. И только в одной из них (в Белевском уезде) протекала речка Байденка. Три другие располагались на берегу речек Раковки, Сушки и Уготи. Для того чтобы понять происхождение названия деревни, обратимся к истории. Предполагается, что в окрестностях реки Оки первоначально жили народы мордовского и финского племен, которые впоследствии были вытеснены и, отчасти, слились с пришедшими сюда славянами (вятичами). Позднее, в XIII веке большая часть Тульской губернии подверглась нападению и разорению татарами, которые оставались здесь до распада (в XIV веке) Кипчанской орды. В 1396 году почти все земли, где жили вятичи, были отторгнуты от русских князей и присоединены к Литовскому княжеству. Только в 1494 году территория Тульской губернии была присоединена к Москве Иваном III. Таким образом, корни слов финской, мордовской, татарской и литовской народностей, которые, хотя и слились с преобладающим здесь населением Великороссов, до сих пор могут слышаться в названиях многих рек и местностей. Например, название реки Ока происходит от финского слова «йоки», что означает «река»; название реки Упа – от литовского «упе» (река); название сел: Араны – от мордовского «аран» (становиться, превращаться), Одоев – от мордовских «од» (молодой) и «одов» (снова, заново). Название деревни Манаенки происходит, очевидно, от мордовских слов: «мон» и «енкс», что означает «моя сторона» и так далее. Наиболее вероятно предположение о том, что название деревни Байдино происходит от русского слова «байдан». Это слово имеет несколько значений. Первое – «пустырь, незастроенное место», второе – «возвышенность». Деревенька Байдино выросла на «байдане» – высоком крутом берегу реки Исты, у места впадения в нее реки Байденки. До возведения первых крестьянских построек здесь была пустошь (пустырь), которую называли «байданом». Это место привлекало к себе первых поселенцев своим удобным расположением – у дороги и реки. Кроме того, здесь, на берегу реки Исты были выходы пластов известнякового камня, который мог служить хорошим материалом для постройки деревенских изб. Слово «байдан» имело еще одно значение – «хоровод, игры на просторе». Возможно, что в этом живописном месте, на пустыре, поросшем молодым березовым лесом, собиралась молодежь из окрестных сел и деревень поиграть, повеселиться и поводить хороводы. А название нашей реки Исты происходит от литовского слова «истака», означающего «исток, проток, верховье реки, маленькая речка». Со временем, окончание этого слова вышло из употребления, и за названием реки укрепилось современное, «обрусевшее» слово – Иста. Русские речки наподобие Исты не только очень красивы, но и имеют свои, тульские особенности. Попробуйте взойти на крутой холм или обрыв у реки и посмотреть вдоль ее течения. Вам вспомнятся тургеневские строчки:

       «Эта речка вьется чрезвычайно прихотливо, ползет змеей, ни на полверсты не течет прямо».

       Присмотритесь к ее берегам, поросшим ивовым кустарником. Один из них – отлогий, покрыт плотным ковром луговой травы и образует небольшой крутой склон, который, ниспадая к воде, заканчивается полоской ила. Другой, высокий берег всегда крут и обрывист, часто с выходами на поверхность известнякового камня и глины, отчего издали кажется белым или желтым. Трудно найти на таких речках песчаные пляжи. Попробуйте подойти к реке и осторожно ступите в воду. Ваша нога сразу же ухнет вниз, скользя по хрящеватому дну и утопая в ватном и вязком иле. Сделайте еще 1 - 2 шага и вы полностью скроетесь в воде (глубина речек доходит до 1,5 – 2,0 метров). Сразу же вы почувствуете, как леденящая прохлада начинает захватывать ваше тело. Вы мгновенно начинаете двигаться, чтобы не закоченеть окончательно: тульские речки питаются ключами, оттого вода в них редко бывает теплее 12 - 14 °С. Я вспоминаю слова своей бабушки, Натальи Павловны Богомоловой, когда она советовала мне, куда лучше пойти за ягодами:

       «Толик, давеча байдинския деуки ходили за речку, у ровок, у Дербинку. Там походитя. Потом – у вышь поднимитясь и по посадке пройдитя».

       Дербинка – это овраг у деревни Байдино, который раньше был речкой. Он подходит к Исте справа, разрезая ее высокий берег на две части. Красивый вид на Дербинку открывается с луга под названием Лапотки (что напротив Лапоткова оврага, на левой стороне Исты). Этот луг очень живописен и напоминает Бежин луг, описанный Тургеневым. Чтобы убедиться в этом, попробуйте подойти к нему со стороны деревни Синяково. Пройдя шагов двести, вы выйдете на высокий, обрывистый берег Исты. Станьте на его краю, посмотрите на реку и луг и вспомните слова Тургенева:

       «Я все шел, и уже собирался было прилечь где-нибудь до утра, как вдруг очутился над страшной бездной. Я быстро отдернул занесенную ногу и, сквозь едва прозрачный сумрак ночи, увидел далеко под собой огромную равнину. Широкая река огибала ее уходящим от меня полукругом Холм, на котором я находился, спускался вниз почти отвесным обрывом. Я узнал, наконец, куда я зашел. Этот луг славился в наших околотках под названием Бежина луга».

       В прошлом у деревни Байдино в реку Исту впадали несколько маленьких притоков: Байденка, протекающая в 400-х саженях вниз от дороги Белев-Чернь, Гужовка, которая вытекала от оврага Кривень и впадала в Исту, чуть ниже Байденки, Дербинка, впадающая в Исту напротив луга Лапотки и Ракитна, протекавшая несколько выше Дербинки. Мосты через Исту были у речки Байденки и на большой дороге. Эти речушки уже давно пересохли, а в их руслах остались овраги, или ровки, как их называют местные жители. Заилилась и заросла кустарником и сама Иста. Исток ее находился у деревни Ивановка, в семи километрах восточнее современного ее начала – деревни Мокрое. Ее ширина достигала 5 саженей (более 10 метров), а глубина у многих мельниц доходила до 3 аршин (более 2 метров). Дно реки –  хрящеватое, плотное. Длина течения – 57 верст (около 60 километров). В низовье по берегам – обширные луга, в среднем течении много мельниц (их было восемь). Весною Иста разливалась саженей на 25, и вода стояла от 10 до 25 дней. На ее берегах в изобилии водились дикие птицы. «Рыбы в Исте бездна, особливо голавлей. Маленькие кулички – песочники со свистом перелетают вдоль каменистых берегов, испещренных холодными и светлыми ключами, дикие утки выплывают на середину прудов и осторожно озираются: цапли торчат в тени, в заливах, под обрывами», – писал Тургенев. Я пью ключевую воду у Исты, наполняю ею ведра и по косогору поднимаюсь в деревню. Прохожу мимо развалин клуба и здания бывшей школы. Вот и наш дом под цветущими в палисаднике липами. У околицы меня встречает тетя Нюра (Анна Степановна Богомолова):

       «Толик, ты там, для колодца не видал нашу корову? Нет? А у вышу, на выгону?».

       «Нет, теть-Нюр. Может, она ушла куда-нибудь по берегу?!». В сенях другая моя тетя – тетя Шура (Александра Степановна). Она занимается хозяйством – варит картошку. Я ставлю ведра на лавку:

       «Теть-Шур, еще воды не принести? А то корова придет, и ей надо попить».

       «Да хватить, Толик. Эту воду не наносисси. Дядя Митя тоже ходил. Завтри ищо сходишь». «Теть-Нюр, я пойду, пройдусь немного». «А ты Колькю не видал? (Это о моем двоюродном брате Николае Васильевиче Богомолове). Ладно, иди. Может, он корову стережет, и ты с ним иде встретисси». Ей-богу, я люблю этот народный, байдинский говорок! Я выхожу за деревню и иду по большаку в сторону деревни Будки. По обе стороны дороги, сколько видит глаз – хлебные поля, поросшие васильками и ромашкой, вверху – голубое небо.

 И хорошо с былым наедине,

Бродить в полях, ничем не беспокоясь,

По васильковой синей тишине.

       ДЕРЕВНЯ БАЙДИНО.

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

А. И. Луковкин.