МНОГОЕ ВСПОМНИШЬ РОДНОЕ ДАЛЁКОЕ - 1.

       МОСКОВСКИЙ ДВОРЯНИН ХОТЕЛ СТАТЬ ТУЛЬСКИМ.

       В Арсеньевском районе (бывшем Белевском) в нескольких километрах на северо-восток от Меркулова расположены большая деревня Лучки (ранее село), разделенная на Верхние, Средние и Нижние Лучки, и небольшая деревенька Лапочки (ранее называемая выселками, или Новоселками). Лучки располагались по правому склону небольшого суходольного верха (оврага), в котором некогда текла речка Сухой Снежет. В селе была Богородицерождественская церковь, которая построена в 1768 году «тщанием» коллежского асессора Дмитрия Михайловича Шепелева. Село и деревня вместе составляли приход. Его население состояло из крестьян (535 мужчин и 621 женщина). Их занятиями были земледелие и отхожий промысел на полевые и земляные работы по шоссейным и железнодорожным дорогам. В селе около пятнадцати лет существовало земское училище. Во второй половине ХIХ века Лучанский приход вошел в состав прихода села Жиморино (видимо, из-за сгоревшей в Лучках деревянной церкви). Замечу, что Меркулово ранее тоже входило в Лучанский приход и в писцовых книгах 1630 - 1632 годов упоминалось как деревня на реке Озерок (ныне – большой пруд) и на Сухом Снежету. Позднее, с постройкой кирпичной церкви в 1793 году Меркулово приобрело статус села, а в 1887 году при церкви была открыта церковно-приходская школа.

       До 1860 года село, Лучки принадлежало помещику Николаю Ивановичу Шепелеву, гвардии полковнику, а деревня Лапочки – помещику Бровцину, штабс-ротмистру. В 1866 - 1867 годах новым владельцем села и деревни становится Александр Васильевич Сухово-Кобылин, титулярный советник. Через 10 лет после окончания Московского университета Александр Васильевич удостоился полного доверия отца в хозяйственных делах. В 1848 году им приняты в управление все имения Сухово-Кобылиных. Их многочисленные владения были разбросаны в разных губерниях, управление ими требовало больших трудов. Александру Васильевичу нравилось ставить в своих имениях заводы, выписывать новейшее заграничное оборудование, приглашать иностранных специалистов. Он составлял грандиозные проекты по переустройству, тратил массу денег и удивлялся, что не окупались даже затраты на оборудование. От настоящих дельцов его отличало одно качество: они умели тратить деньги, а он, к сожалению, не умел этого. Александр Васильевич постоянно сталкивался с косностью и отсталостью крестьян и управляющих, которые не верили в возможность вводимых им перемен. Из всей массы проектов был реализован один: при сельце Новоалексеевском (Кобылинке) Чернского уезда Сухово-Кобылиным был построен винокуренный завод, который в 1871 - 1872 годах выкуривал 7 415 ведер спирта.

       В 1850-х годах Александр Васильевич занялся литературной деятельностью в одном из своих имений – Новоалексеевском (Кобылинке), расположенном на речке Плавице. Спустя некоторое время на сцене Малого театра в Москве была поставлена его драма «Свадьба Креченского» (1855 год). Успех ее был столь ошеломляющим, что Сухово-Кобылин продолжил свои литературные занятия. И вскоре из-под его пера выходят две драмы: «Дело» (1861 год) и «Смерть Тарелкина» (1868 год). В 1882 году Александр Васильевич пишет прошение в Тульское Дворянское депутатское Собрание о причислении его к тульскому дворянству. «Род Сухово-Кобылиных, в том числе и я, состоит записанным в Дворянскую родословную книгу Московской губернии. Так как за мной в Чернском уезде состоит недвижимое имение, владение которым дает мне право на участие в Дворянских собраниях во всех делах и в выборах непосредственно, а потому имею честь покорнейше просить Дворянское депутатское Собрание постановить определение о внесении меня в Дворянскую родословную книгу Тульской губернии в ту же ее часть, в которую я записан в Московской губернии (в 4-ю часть – А. Л.)», – писал Сухово-Кобылин. Ответ из Тульского Дворянского депутатского собрания был следующим:

       «По рассмотрении (представленных) документов Собрание нашло, что, хотя на основании определений Московского дворянского депутатского Собрания Александр Васильевич (проситель) внесен в 4-ю часть Дворянской родословной книги Московской губернии, а определения эти Герольдией (высшим органом, выдающим и закрепляющим патенты (права) на сословную принадлежность – А. Л.) не утверждены, за неимением при нем доказательств как о происхождении Александра Васильевича Сухово-Кобылина от предков (Василия Кобылина и сына его Федора), так и переходе к нему наследственного имения (Кобылье городище в Пскове и городов Ям и Гудов), или о выходе оного в постороннее владение. Впредь, до представления им требуемых Герольдией доказательств Тульское Дворянское депутатское Собрание не может удовлетворить его ходатайство о перечислении его из родословной книги Московской губернии в таковую же в Тульской. Если же он пожелает быть записанным (в дворянскую родословную книгу) по заслугам его отца (отец имел воинский чин полковника – А. Л) тогда Собрание вправе записать его во 2-ую часть родословной книги».

       Так как Сухово-Кобылин не сделал ни того, ни другого, то в июле 1891 года Тульское Дворянское депутатское Собрание уведомило его, что по постановлению Собрания дело о перечислении его из Московского в Тульское дворянство «производством прекращено и сдано в архив». Этот отказ депутатского Собрания в оформлении принадлежности А. В. Сухово-Кобылина к Тульскому дворянству нисколько не разочаровал его. Он прожил долгую жизнь, полную любовных приключений, и был женат дважды: в 1859 году – на француженке Мари де Буглон (которая умерла от чахотки в декабре следующего года), а затем – через шесть лет – на англичанке Эмили, но и она вскоре умерла в его родовом имении Новоалексеевском (Кобылинке). Скончался Александр Васильевич в 1903 году в Болье, близ Ниццы в возрасте 86 лет.

ЗАГАДОЧНАЯ ДРАМА В ЖИЗНИ ПОМЕЩИКА ЧЕРНСКОГО УЕЗДА.

       Есть у нас в России таланты, которые, казалось бы, и сделали-то всего ничего ((ну что там такого – написали одну-две вещи (опубликованные; поставленные на сцене; сыгранные оркестром)), а получили вдруг заслуженные известность и признание! Таким были: критик и публицист П. Я. Чаадаев с его «Философским письмом», занявшим одно из первых мест в истории русской отечественной мысли, граф и сенатор М. К. Огинский с его чарующей музыкой полонеза «Прощание с родиной» (и другими, менее популярными сочинениями). Таким был и А. В. Сухово-Кобылин, помещик Чернского, а позднее и Белевского уездов Тульской губернии. Известность и признание пришли к нему после постановки на сцене Малого театра его драмы «Свадьба Кречинского» (1855 год). Окрыленный успехом автор решил продолжить свои литературные занятия, и вскоре из-под его пера выходят: «Дело» (1861 год), а затем (в 1868 году) и «Смерть Тарелкина». Однако судьба последних двух его произведений сложилась менее удачно, чем первого: «Дело» было поставлено на сцене в 1882 году, а «Смерть Тарелкина» дошла до зрителя в 1900 году. Обе пьесы шли с большими цензурными искажениями и купюрами.

       К тридцати годам Александр Васильевич Сухово-Кобылин уже успел стать одним из светских «львов». Он любил танцевать на балах, участвовал в любительских спектаклях, влюблялся и пользовался взаимностью. В 1842 году, будучи в Париже, в одном из ресторанов он познакомился с двадцатидвухлетней белокурой девушкой, которая поразила его своей красотой. Ее звали Луиза Симон-Деманш. Он пригласил ее в Россию, и вскоре, по настоянию своего возлюбленного, она приехала: сначала в Санкт-Петербург, к портнихе мадам Андрие с рекомендательным письмом от Сухово-Кобылина, а затем, и к нему, в Москву. Как выяснилось, он вовсе и не думал жениться, считая, что ему, продолжателю старинного дворянского рода было бы недопустимо вступать в брак с простолюдинкой. Луиза согласилась жить с ним на положении содержанки. Он дал ей капитал в 60 000 рублей для открытия собственной торговли вином; заказал для нее в Германии лучших рейнских вин; снял торговую лавку в Москве, на Неглинной улице; купил ей купеческий билет и поселил в доме графа Гудовича, в Брюсовом переулке. Отныне Луиза стала «московской купчихой». Однако, в действительности, она не сидела за прилавком и не занималась торговлей. Вместо этого, она посадила в лавку торговать своих слуг, крепостных Сухово-Кобылина, которых он дал ей в услужение (две горничных, кучер и повар). Оказалось, что те больше пили, чем торговали. Лавка приносила убытки, и ее вскоре закрыли. Эта неудачная попытка заняться коммерческой деятельностью вызвала у француженки еле скрываемую ненависть к своим русским слугам. Ее ненависть к ним была взаимной: изъясняясь по-русски с большим трудом (что вызывало у слуг множество недоразумений, а, часто, и непонимание), она очень скоро перешла от слов к хлестким пощечинам, раздаваемым им направо и налево, что, понятно, не могло не вызвать у них затаенной злобы.

       В июне 1848 году Сухово-Кобылин купил себе на Сенной улице прекрасный деревянный особняк с флигелями, конюшнями, каретным сараем и садом (ныне – Страстной бульвар, 9). Примерно, с этого времени и начался его новый любовный роман, который закончился для Луизы трагически. В то время, в Москве жила известная в свете дама – Надежда Ивановна Нарышкина, урожденная баронесса Кнорринг (родилась 19.11.1825). Мужем ее был Александр Григорьевич (умер в 1855 году), губернский секретарь, чья родословная восходила к старинной боярской фамилии, которую носила и мать царя Петра I. Нарышкина считалась одной из первых красавиц Москвы. «Она приковывала к себе внимание, главным образом, какой-то своею грацией, остроумной болтовней и той самой самоуверенностью и даже отвагой, которая свойственна так называемым «львицам»», – писал о ней публицист Е. Феоктистов. Нарышкины жили на Тверской улице, напротив английского клуба. Бурный роман между нею и Сухово-Кобылиным очень скоро перерос в их страстную любовь, которую Нарышкина вовсе и не старалась скрывать от окружающих, а тем более от Луизы. Это происходило в то время, когда Кобылин уже начинал тяготиться многолетней связью с француженкой. От нее он выслушивал бесконечные ревнивые упреки и скандалы, причиной которых была новая любовница Кобылина. Драматург то и дело оказывался между двух огней. Однажды (7 ноября), Кобылин был на званом вечере у Нарышкиных. Здесь и произошла широко известная провокация Нарышкиной: заметив француженку, стоявшую у себя под окном в поисках скандала с непрестанно изменявшим ей Сухово-Кобылиным, она поволокла ловеласа-гостя к окну и пылко его расцеловала. Можно только представить себе, что происходило при этом в душе Луизы! Она выследила Кобылина, когда он вместе с Нарышкиной возвращался к себе домой. Одолеваемая приступом ревности, француженка проникла к нему в спальню, где и произошел скандал, полный взаимных угроз и оскорблений. Взбешенный Сухово-Кобылин резко оттолкнул ее, она ударилась о камин и, потеряв сознание, упала на пол. Он в истерике выбежал из комнаты, крича дворовым:

       «Уберите ее в-о-о-н!».

       Продолжим реконструкцию драмы. Послали за слугами Луизы. Нарышкина, увидев, что ее соперница все еще жива, приказала вошедшим слугам убить ее. (Она могла пригрозить крепостным каторгой в случае непослушания, а в случае исполнения ее приказания – пообещала хорошо заплатить). Вероятно, слуги, натерпевшись от француженки жестокого обращения с ними и невыплат им жалования, общими усилиями убили Луизу (били кулаками, утюгом, душили подушкой), а, затем, «для верности», повар Ефим Егоров перерезал ей горло. Подтеки от брызнувшей крови наспех вымыли и стерли. Мертвое тело вынесли и отвезли подальше от дома, чтобы скрыть преступление. А Сухову-Кобылину, 8 ноября, Нарышкина сказала, что слуги увезли Луизу домой. 9 ноября 1850 года пристав Пресненской части Ильинский в докладной записке обер-полицмейстеру донес:

       «...За Пресненской заставой, на Ходынском поле (близ Ваганьковского кладбища – мое примечание) найдено мертвое тело женщины неизвестного звания... Тело лежало на расстоянии от Пресненской заставы около двух с половиной верст, в трех саженях вправо от большой дороги, ниц лицом вдоль дороги...».

       Это была Луиза Симон-Деманш. По-видимому, одна Нарышкина знала всю правду о преступлении. Но ее по этому делу не допрашивали и к суду не привлекали, а имя ее лишь промелькнуло в следственных материалах (сказалась родословная связь Нарышкиной с императорской фамилией?). Следствие об убийстве Симон-Деманш длилось (с перерывами) долгих семь лет (с 21 ноября 1850 года по 3 декабря 1857 года). Драматург отпирался, изворачивался, его увозили то на допросы, то сажали в тюрьму, то отпускали. Известно, что оправдание стоило Сухово-Кобылину больших денег; сказалось и заступничество императрицы. Позже он сам признавался:

       «Не будь у меня связей да денег – давно бы я гнил где-нибудь в Сибири».

       Окончательное решение по данному делу гласило:

       «Как дворовые люди Ефим Егоров, Галактион Козьмин и Аграфена Кашкина [Пелагея Алексеева к этому времени уже умерла в тюрьме – мое примечание] не могут быть по правилам закона быть признаны изобличенными в убийстве Деманш, так равно нет основания, оставить в подозрении помещика Сухово-Кобылина по предмету означенного убийства или содействия оному, а потому Министр юстиции полагал: титулярного советника А. В. Сухово-Кобылина, а равно и дворовых людей его... от всякой ответственности по вышеозначенному предмету оставить свободными».

       Сухово-Кобылин был женат дважды: в 1859 году – на француженке Мари де Буглон (которая умерла от чахотки в декабре следующего года), а затем, через шесть лет – на англичанке Эмилии, но и она вскоре умерла в его родовом имении, сельце Новоалексеевском (Кобылинке). Он прожил долгую жизнь и скончался в 1906 году в Болье, близ Ниццы. Нарышкина же в начале декабря 1850 года уехала в Париж, где через несколько месяцев родила дочку Луизу, которую драматург позже признал своею. В Россию она уже больше не возвращалась, выйдя замуж во Франции за Александра Дюма-сына.

     А. В. СУХОВО-КОБЫЛИН.

       Используемая литература:

       1. В. В. Стасов. А. С. Даргомыжский. Материалы для его биографии (1813 – 1869) // Русская старина – С.-Пб: Типография В. С. Балашова, 1875. – т.12.- с.339-358, 565-574; т.13. – с.101-110, 259-266.

       2. И. А. Корзухин. А. С. Даргомыжский (1813 – 1869) // Артист – 1894. - №33. – с.116-135; №34. – с.136-146; №36. – с. 54-62; №38. – с.33-41.

       3. А. Зверинский. Новое о прошлом. К биографии А. С. Даргомыжского (по вновь найденным материалам) // Современник – С.-Пб, 1913. – Книга 10. – с. 259-264.

       4. М. С. Пекелис. Об автобиографии А. С. Даргомыжского // Советская музыка – 1957. - №7. – с.89-97.

       5. М. С. Пекелис. Александр Сергеевич Даргомыжский и его окружение. – М.: Музыка, 1966. – в 3-х томах: т.1. - 495 с.

       6. И. А. Медведева. Александр Сергеевич Даргомыжский. - М.: Музыка, 1989. – 192с.

       7. Государственный архив Тульской области (ГАТО): фонд 322, опись 1, дело 3, лист 283.

       8. К. А. Губастов. Генеалогические сведения о русских дворянских родах, происшедших от внебрачных союзов: [Справочник] /Вступ. статья, публ. и коммент. Г. К. Красков. – С.-Пб.: Нестор – История, 2003. – 194, [2] с.

       9. В. И. Саитов. Петербургский некрополь. – С.- Пб., 1912-13. – в 4-х томах: т.2. – с.14.

       10. В. А. Новиков. Старый Раскатец // Заря (газета Чернского района Тульской области). – 1990. – 29 ноября.

       11. Российский государственный архив Российской Федерации: фонд 109, опись 3, дело 2256.

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

А. И. Луковкин.