ОБ УРАЛЬСКОМ ТАЙНОМ СЛЕДЕ 37 ПРЕЗИДЕНТА США РИЧАРДА НИКСОНА И ЙЕЛЛОУСТОУНСКИЙ ВУЛКАН. ЧАСТЬ 10.
К нам в редакцию пришёл интересный материал. Предупреждение - данный цикл статей не преследует никакой цели, кроме цели не преследовать никакой цели. Автор не призывает к чему-либо или ненависти к кому-либо. Есть собственное субъективное и оценочное мнение, которое разрешено высказывать любому гражданину страны. Насколько данные аргументы совпадают с действительностью, нам не известно и скорее всего это не истина в последней инстанции, а эмоциональная разгрузка человека, который переживает за бытие в целом. Мы не берёмся давать оценку в связи с новым пакетом законопроекта И. А. Яровой.
«Во времена всеобщей лжи говорить правду - это экстремизм» - (Джордж Оруэлл).
Мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть данных фактов. Информация взята из открытых источников. Всё что вы видите - это слухи и домыслы и нечего более. Данный текст создан в состоянии аффекта, так как автор очень впечатлительный человек с обострённым чувством справедливости и слишком близко к сердцу воспринимает чужое горе, поэтому многие его высказывания могут являться искажённым восприятием реальности. Всё является авторским личным оценочным суждением. Верить ему на слово, безусловно, не нужно ни в коем случае. Предлагаем читателям составить своё собственное не зависимое от авторского оценочного суждения - мнение о произошедшем.
Глава седьмая. Арест мемориальной доски 37 президенту США Р. Никсону.
Во время разговора к нам подошли члены инициативной группы: историк Винер, депутат государственной Думы 2 созыва Котков и полковник в отставке Рябчевский. В их присутствии подполковник приказал мне принести саму мемориальную доску. Я выполнил требования полицейского и попросил разрешить мне сфотографироваться рядом с доской.
Время на часах полицейского показывало без 10 минут 13. До начала открытия мероприятия оставалось 10 минут. Подполковник и куча других офицеров полиции приказали мне убрать доску и не приступать к мероприятию. Вновь подчинившись приказу, я взял доску и направился к своей машине. Положил доску в багажник своего автомобиля. До автомобиля меня сопровождало три офицера полиции. Ни один из них мне не представился. Я положил доску в багажник автомашины. Затем меня пригласили в полицейский УАЗик. По дороге к нему, подполковник (который тоже пренебрег уставом и положением о полиции), не представляясь и не показывая своего удостоверения личности, приказал другим полицейским ехать на моей машине в отдел полиции Дегтярска. По дороге сопровождавшие меня офицеры, встав по бокам, взяли меня за руки и стали толкать в спину. Один из них, что злобнее, приговаривал вслух. Каждый из них вставляли свои реплики. Всячески провоцировали меня на сопротивление. Я выдержал провокации. Да и в ушах звучало предупреждение полковника ФСБ РФ по Свердловской области и интеллигента до мозга костей, который меня предупреждал об опасности. Терпел. Не обращал внимания на провокации. Приехав в отдел полиции, двое полицейских жестко взяли мои руки и, скрутив их назад, затолкали меня в помещение отдела полиции. При входе, не выпуская моих рук из рук полицейских, они в грубой форме вывернули все мои карманы, забрали паспорт, документы на автомашину, ключи от замка зажигания автомобиля и квартиры.
Не выпуская моих рук, затолкали в какую-то грязную комнату. В ней стоял невообразимый, страшно неприятный запах. Вдоль стены располагался большой длинный стол. Возле него, такая же длинная лавка на всю длину стола. Вначале я подумал, что я нахожусь в КПЗ. А на деле оказалось, что это кабинет старшего оперативного уполномоченного Дегтярского отделения полиции. Полицейские толкнули меня на скамейку. Приказали сидеть смирно и смотреть на стенку. Предупредили не шевелиться. Сидя на лавке, я понял суть команды и дрожащий голос полковника ФСБ. Скорее всего, губернатор дал команду со мной покончить раз и навсегда. В это время я думал, что главной причиной ненависти ко мне оказались мои едкие статьи, высвечивающие все отрицательные изъяны в работе губернатора Свердловской области. Но в Свердловской области это не ново. Есть на кого ровняться - на президента РФ Ельцина, которому нынешнее руководство РФ выстроило невероятный дворец в память о совершенном им государственном перевороте и о его предательстве. Больше всего зверствовал старший лейтенант полиции. Глаза и взгляд полицейского смотрели в никуда. Они выражали жестокость и какое-то безумие. Страшно было на него смотреть. Через некоторое время в эту комнату вошла женщина в звании майора полиции. На ней была куртка, что-то типа зимней при жаре более 35 градусов. За ней пришла какая-то девчушка с видеокамерой в руках. Принесли какие-то плакаты, на которых была надпись, что-то типа:
«Сегодня главный вопрос - это дружба с американцами».
И этот же текст был написан на английском языке. Я взял плакат в руки и прокомментировал текст, приписываемого мне плаката:
«Не вопрос, а задача. Нужно заменить слово «вопрос» на слово «задача». Потому что вопросов много, а задача одна во всем мире - это мир!».
Женщина майор стала меня допрашивать, задавать вопросы. Не слушая моих ответов, отвернувшись от меня, она что-то быстро писала. И вдруг через ее плечо я увидел, что у нее уже написано целых три страницы. И это за какую-то минуту с начала допроса? Меня это насторожило. Я понял, «мое» пояснение уже давно написано, возможно, еще задолго до моего задержания. Даже, может быть, еще до приезда в Дегтярск. После окончания «составления моего» пояснения майор прочитала его бегло. Я услышал, что в пояснении написано то, о чем я и не говорил и даже не предполагал. Было сказано, что у меня лично было изъято два плаката, к которым я никакого отношения не имел. Хотя не было и самого протокола об изъятии этих плакатов. Непонятно откуда эти плакаты взялись. Я усомнился в правдивости «своего» пояснения, но майор вместе со старшим лейтенантом требовали подписать эти листы состряпанной бумаги, иначе будет хуже. А что такое хуже в моем положении можно только догадываться. Сделать то, что повседневно практикуется в работе полиции Российской Федерации. А ключи то моего автомобиля находятся в их руках! Могли подкинуть все что угодно, включая оружие (пистолет, автомат, нож, топор) как орудие убийства. Сейчас я думаю, что за сутки они могли подделать и коды доступа сигнализации к моей машине. Да и не мудрено, сегодня моя электронная почта находится под постоянным контролем органов РФ. Но это не беда, главная беда заключается во вседозволенности.
Подписывать пояснение о нарушении мной административного законодательства я отказался, так как ничего не нарушал, наоборот, выполнял беспрекословно все требования полицейских. Кроме того, прочесть пояснения не мог в связи с тем, что мои очки остались в автомашине. Я попросил разрешить выйти во двор и взять очки. Моим просьбам не вняли, наоборот, старший лейтенант и еще какой-то офицер, стали хлопать дубинками по своим ладоням.
Через несколько минут в комнату вошли несколько неизвестных мне людей. Их представили мне как понятых. Майор и старший лейтенант по очереди стали требовать у меня подписать пояснение. Я ответил, что ничего подписывать не стану и попросил пригласить с улицы В. А. Винера, как моего представителя, и в его присутствии я подпишу документы. Такой возможности мне не представили. В присутствии якобы понятых, хотя потом выяснилось, что это были сотрудники администрации города Дегтярска и сотрудники Дегтярской полиции. Старший лейтенант предложил им подписать протокол, подтвердить, что я отказываюсь подписывать это пояснение. Как только первые «понятые» покинули помещение, на меня вновь стал давить тот старший лейтенант в форме полицейского. Были приглашены другие понятые. Им было сказано, что я сопротивляюсь выполнить законные требования подписать пояснение. Буквально через минут пять зашли новые «понятые». Им пояснили то, что поясняли предыдущим. И вновь повторилось все сначала. Подошла следующая пара понятых. И таких «понятых» я насчитал 8 (восемь) человек. Всем понятым поясняли, что я себя веду вызывающе. Я понял, что, скорее всего, такая команда поступила сверху. Такой подход сотрудников полиции подтвердил безнаказанность сотрудников полиции в РФ. Методом психологического насилия они пытались заставить меня признать то, чего я не совершал, и подписать бред, написанный заранее майором. Пригласить моего представителя, который находился у входа в помещение полиции, мне категорически отказали, говорили, что пригласят тогда, когда я подпишу «свое» объяснение. Можно представить, как сотрудники полиции и других силовых органов РФ издеваются над другими гражданами России? Поскольку такому насилию подвергли меня, юриста с огромным опытом правовой и адвокатской работы. Над законопослушным человеком, который несколько лет руководил адвокатскими формированиями Свердловской области, принимал участие в написании уставов и положений нескольких спецслужб РФ, включая финансовый мониторинга (финансовая разведка), судебных приставов, налоговой полиции, и другое. Но на этом психологическое давление не окончилось. Я услышал:
«Веди нас к машине».
Я ответил:
«А что мне делать возле машины, ключи от нее у вас? Вы же у меня вырвали из рук ключи, вещи мои личные и все остальные документы. Прошу мне их возвратить или составить протокол об их изъятии у меня».
Старший сверкнул своими ледяными глазами, вынул из своего кармана ключи от машины и всунул их мне. Мы вышли из помещения полиции во двор. Во дворе толпились люди. Среди них был В. А. Винер. На меня направили несколько видеокамер. Я молча шел к машине в сопровождении полицейских. Подойдя к машине, старший в жесткой форме приказал:
«Открывай багажник! Вынимай из багажника свою доску».
Открыл. Вынул мемориальную доску, положил на землю. Люди подступились ближе к доске и как бы образовали круг вокруг нее, меня и полицейских. Кто-то из присутствующих обратился к ним:
«А доска вам зачем? Она в чем виновна?».
Один молча вынул лист бумаги и стал что-то писать. Люди волновались и одна из присутствовавших женщин спросила:
«Вы хоть предъявите свои удостоверения, кто вы такие?».
На вопросы людей не реагировали. Потом, как я понял, один из них написал протокол изъятия мемориальной доски, только не понятно у кого он ее изъял. Понятые оказались те же, хотя никому из них в присутствии граждан подписывать этот протокол не дали. В РФ это действие считается законным в повседневной работе полиции и других органов. Затем предложили мне вместе с доской сесть в полицейский УАЗик. Я занес мемориальную доску в автомобиль. Я понял, что одно мое любое неосторожное движение кончится тем, что меня просто ликвидируют и посмертно пропишут, что я оказал сопротивление представителям органа власти.
Глава восьмая. Глумление над человечностью.
Куда меня везли, мне не было понятно. Но сидящий за рулем гнал УАЗик на всех парах. Примерно через час за окнами я увидел многоэтажные дома. Мне не было понятно, куда меня везут, потому что из Дегтярска до Ревды максиму 30 минут езды. А мы уже ехали почти час. По расположению домов я понял, что нахожусь в Ревде. Машина мчалась по городу с сиреной, словно везли не меня, простого писателя-публициста, а террориста планетарного масштаба. Через некоторое время я увидел, что меня привезли в отдел полиции Ревды, в котором в 2016 году я выступал на встрече с избирателями - сотрудниками полиции как кандидат в депутаты Законодательного Собрания Свердловской области. В душе я обрадовался. Не останавливаясь, УАЗик заехал во двор полиции.
Я вышел из машины. Даже как-то сжалось сердце. Сел на скамейку, как приказано, сидел тихо и молча. В коридоре я сидел долго. Размышляя о своем положении, до меня только сейчас дошло, каково приходится простым россиянам. Вспомнил, как однажды при въезде в свой двор, полицейские остановили автомобиль моего соседа. Я ехал сзади. Я вынужден был остановиться, так как полицейская машина стояла поперек дороги. Полицейские вытащили соседского мальчишку из машины. Сейчас, находясь арестованным, помещенным в коридоре, я размышлял о том, что мне уготовила российская «демократия». Вот такая полиция и вот такая «демократия». Демократия для чиновников, депутатов и олигархов, остальному населению России - концентрационный лагерь для поселения осужденных и отбытия наказания. Мои размышления прервал доносившийся со двора шум от топота многочисленных ног. В дверях появились полицейские и стали заносить металлические защитные щиты. От нечего делать я стал их считать. В помещение было занесено 198 щитов. Это подтвердило мои предположения, что на мероприятие по открытию мемориальной доски 37 президенту США Р. Никсону было стянуто свыше трехсот полицейских и национальных гвардейцев. Занесение защитных щитов окончилось. Сидя в коридоре, я все думал: что довело наших правителей до такого животного страха, чтобы встать непреодолимой стеной на пути движения к миру и дружбе между народами? Действия губернатора и его подчиненных чиновников никакому анализу и даже предположениям не поддаются. Я напрягся. Сосредоточился. Включил свою энергетику и сказал:
«Пожалуйста, успокойтесь. Вы, наверное, устали молодой человек. Вы сильно волнуетесь и это в то время, когда нужно смеяться и радоваться жизни».
Вдруг лицо его как-то выровнялось и на нем появилась улыбка. Воспользовавшись моментом, применил то, что нужно было применить еще на площади перед зданием на улице Калинина 31-а. Клон, не доходя метра полтора до меня, склонился к стенке, присел на корточки. И тут же я вспомнил, как моя мама при передаче своих способностей категорически запретила мне делать такие манипуляции в свое благо. Прочитав это, читатель, историк и исследователь может прийти к заключению и отнести это к полной фантастике. Можно и так оценить. Но в мире есть множество исторических и реальных подтверждающих фактов. Фактов энергетического воздействия на психику людей, манипулирования ими. К примеру, Вольф Мессинг, который демонстрировал свои чудеса не только лично перед Иосифом Сталиным, но и во время многочисленных выступлений по всей нашей необъятной бывшей родине СССР. Здесь не помешает читателю прочесть статью профессора из Канады, доктора исторических наук, специалиста по украинской истории и культуре под названием:
«Будущее, которое уже наступило».
Статья была взята из английского сервера, переведена на русский и размещена 1 марта 2010 года на сайте МИЮФА. Эта статья напомнила о моем прошлом, в том числе о Всемирном Конгрессе украинцев, происходящим в Киеве во дворце «Украина». Это было в девяностые годы прошлого столетия, когда я прилетел в Киев на Всемирный Конгресс украинцев. Перед тем, как принять участие во всемирном Конгрессе, я навестил родное село, в котором родился и вырос и в котором живет моя мама. Это была середина февраля 1992 года. В свое село я приехал на автомашине государственной администрации Хмельницкой области. Дорога, заметенная снегом. Волга черного цвета с правительственными номерами еле пробиралась по заснеженной дороге. Я ждал долгожданной встречи с мамой. Волга забуксовала на шляху (грунтовая дорога), идущем дальше в село Крутые Бороды, в мое родное село. Моя улица и дом располагались с правой стороны от дороги. Вдоль дороги штакетником были огорожены соседские огороды. Выйдя из машины, я пошел через заснеженные огороды к родному дому. Дом лежал у подножия небольшой горы. Тот далекий февраль был сильно заснеженный. Пока шел, в ботинки набрал кучу снега. Не доходя домой, я услышал лай моего престарелого пса по кличке Джульбас. Услышав меня на большом расстоянии, стал лаять, да так по-особенному, что мама, почувствовав по лаю собаки, что идет кто-то из близких, вышла к Джульбасу и стала спрашивать:
«Ты почему так лаешь? Кто-то идет свой?».
Вижу, Джульбас виляет хвостом, лег на снег и стал ползти к маме. Мама в это время, погладив Джульбаса, встала и посмотрела на горку. Увидев меня, она по глубокому снегу без обуви побежала мне на встречу со слезами радости и со словами:
«Петя, наконец ты приехал, я тебя так долго ждала».
Я побежал навстречу маме. Пару раз упал в снег. Спешил, боялся, что она может простудиться, хотя знал, что она зимой по снегу всегда ходит босой за водой к роднику, что в метрах 200 от дома, и также босая кормит скот. Подбежав ко мне, она обняла меня, плача, целовала. Пришли домой, мама стала суетиться, собирать на стол. Я прижался к печке, чтобы отогреться от холода. Через несколько минут отогрелся и был бодр. Как-никак в свой родной дом пришел. Мама тем временем положила на стол квашеную капусту, столовую свеклу, помидоры, огурцы и яблоки. Отрезала от большого куска сала шмат (кусок). Выложила на стол само выпеченный хлеб. По законам и обычаям семьи, хлеб в доме должен нарезать мужчина. Нарезал хлеба. Мама на скорую руку уже поджарила яичницу. Сели за стол. Мама все спрашивала и спрашивала. Как дела? Как семья? Как дети? И задавала разные другие вопросы. Поели. Мама убрала со стола. Протерла скатерть стола с мылом и сказала:
«Теперь, Петя, будем говорить об очень важном сложном деле. Садись напротив меня за стол».
Сел, как сказала мама. Насторожился и даже как-то напрягся, разволновался.
- Положи свои руки на стол.
Положил. Мама начала с того, что ей уже много лет и что я самый меньший в семье и самый, мол, самый талантливый. И наступило время рассказать тебе всю правду. Я как-то вздрогнул. О какой правде думаю, она будет говорить? А мама продолжила:
«Ты Петя, самый меньший у меня, седьмой родился, но об этом никто не думал. Родила тебя под копной жита во время уборки. Потом пошла домой и закопала твою пуповину в землю и на том месте отец посадил грецкий орех. И сказал, что этот орех как наш самый меньший будет расти здоровым и долго будет жить».
Я никак не мог понять, о чем это мама говорит. И наконец, она, положив свои руки на мои, произнесла:
«Я совсем старая. Нужно передать тебе дар Божий, которым пользовалась всю жизнь на добро людям. Я никогда и ни с кого не брала денег. Сейчас вынуждена передать тебе этот Божий дар».
После этих слов мое тело покрылось гусиной кожей. Руки покраснели. Было отчетливо видно, как на руках появились какие-то бородавки. Пупырышки. Мне стало совсем жарко. Я стал мокрым. По лицу потек пот ручьем. Мама вслух продолжала:
«Я прошу Бога помощи в передаче этого дара, каким меня наградил Творец, которым пользовалась при помощи людям».
Вдруг я почувствовал, что теряю самообладанием, просто засыпаю, сидя за столом. И тут я понял, что потерялся, как будто растворился. Не чувствую своего тела. Ничего перед собой не вижу. Все окружающее словно в сильном тумане. Вроде бы при памяти, но фактически без нее. Вдруг пред мной появился, как бы с небес, седой старец и начал на непонятном мне языке что-то говорить, а потом перешел на русский:
«Я даю свое согласие о передаче тебе божьего дара, который был подарен твоей маме, и она его пронесла по всей своей земной жизни с честью и достоинством, неси этот дар, и ты и также достойно, как его несла твоя земная мама».
Вдруг я почувствовал, что падаю в какую-то пропасть. Потом показалось, что я полетел и парю над землей, над планетой как птица. Все вижу с высоты. Поля, леса, горы, реки, моря. Планета вся зеленая. Невероятная красота. Налюбоваться ею не могу. А я все лечу и лечу. Вдруг вся моя прошлая и будущая жизнь пред мной пролетела за какое-то мгновение. Вижу себя совсем малым, примерно где-то в полугодовалом возрасте. Вижу, как мама привязала меня за ногу к ножке кровати, насыпала на земляной пол пахучего сена. Потом вдруг вижу огромный дом с колоннами. Мама со мной на руках выходит из него. В это время я плавно и мягко спускаюсь на землю. Пошёл пешком по земле. По дороге захожу в Синагогу, затем в Мечеть. Далее вижу православную Церковь, польский католический Костел, буддийский Храм. По очереди захожу и в них. В каждом из них молюсь по их обычаю и традициям. Вышел из последнего храма. Вдруг очутился на поле, иду по нему. Поле с одной стороны усеяно житом, с другой - пшеницей, а посреди них идет дорога, усеянная травой. Иду по ней словно по мягкому ковру. Вдруг услышал, что меня кто-то называет по имени. Голос шел как бы сверху. Поднимаю голову вверх. Пред моими глазами появился образ до белизны седого старца. Его образ в детстве я видел в Меджибожской Синагоге. Старец находится высоко в небесах, но я его отчетливо вижу. Вдруг он со мной заговорил и сказал голосом, идущим ко мне эхом:
«Неси этот дар по жизни и никому им не причиняй зла. Его можно применять в исключительных случаях с целью спасения лишь собственной жизни или спасения жизни других твоих земных собратьев».
От испуга я пришел в себя. Открыл глаза, мамы за столом нет. Я крикнул:
«Мама, вы где?».
Мама мне не ответила. Я заволновался. Из моих глаз невольно потекли слезы. Душа сжалась до предела чувств. Получилось, что я ускорил ее смерть. От осознания этого я вновь потерял сознание. Вдруг мое тело словно растворилось, словно утренний туман. Я куда-то исчез. И снова вроде бы пришел в себя. Чувствую и вижу, что я стал маленькой горошиной в этом мире. Потом почувствовал, что вновь теряю сознание. И вдруг вижу, что лечу над землей. И почему-то от нее отдаляюсь. Все дальше и дальше. Вижу, земля становится все меньше и меньше. Вдруг она стала подобна картошке, пролежавшей в подвале несколько лет. Стала вся какая-то старая и у меня просит помощи. Я стал прислушиваться, но не пойму, о чем она меня просит. Ее голос становится все тише и тише. Вот земля стала как горошина, но я ее отчетливо вижу. Вдруг она стала как зернышко мака. И все просит меня о спасении. От этого прошения мне совсем стало не по себе, но я продолжаю лететь все дальше и дальше от земли. Вдруг отчетливо вижу перед своими глазами седого старца, портрет которого я когда-то видел в Меджибожской синагоге. И он начал говорить со мной:
«Ты слышишь голос и просьбу твоей мамы Планеты, на которой ты появился, вырос и возмужал. Возвращайся на планету. Живи во благо своих землян и матери».
Образ старца растворился и куда-то исчез! Я пришел в себя и вновь вспомнил о маме. Куда же она делась? Я закричал громким голосом:
«Мама, где вы?».
Вдруг услышал голос мамы:
«Да, здесь я сынок. Почему кричишь? Я еще немного поживу в этом мире, и начну собираться в иной. Ты бы прилег и немного отдохнул».
Этот эпизод и мой рассказ о нем можно считать красивым вымыслом, если бы это случилось не со мной, а с кем-то другим. Сейчас, работая над этой повестью, предо мной это видение из прошлого проявилось и пронеслось за одно мгновение, словно это было не много лет назад, а происходит прямо сейчас. В то же время, если человек окажется настоящим человеком и не обязательно, что был бы он философ, фантазер, колдун или колдунья, экстрасенс или ясновидящий, то он меня поймет. Человек поймет меня и примет это за чистую правду, ибо такие энергетические манипуляции происходят с каждым человеком один раз в жизни.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Писатель-публицист, автор семитомного романа «В паутине времени», исследователь энергоинформационного состояния пространства и суггестии, народный правозащитник, заместитель председателя Правления общества «Знание народу», руководитель Коллегии МИЮФА Пётр Кикилык.