МЕЖДУ ЗЛОМ И ДОБРОМ - 22.

       Это было заявлено ещё в 1936 году!

       Вот потому, что в 1936 году нацистская Германия уже чётко заявила, что большевизм в Советской России должен быть уничтожен, а Гитлер – «исторический вождь этой кампании» по уничтожению большевизма, то Сталину ничего не оставалось, как начинать активно готовиться к Великой Отечественной войне, в ходе которой многонациональному советскому народу предстояло либо погибнуть, либо отстоять свою независимость и свободу. Дальнейшую историю вы все знаете. В развязанной Адольфом Гитлером войне погибло в общей сложности 50 миллионов человек, из них 27 миллионов погибших - это советские люди, граждане Советского Союза. И если бы в 1937 - 1938 годах Сталин не очистил СССР от выявленных внутренних врагов, то потери нашей страны были бы, однозначно, ещё больше. Вот теперь, после прочтения всей этой информации, и после принятия в расчёт всех этих фактов, о которых иудеи предпочитают не вспоминать, вы и делайте свои окончательные выводы, кем же был Сталин для России и мира? Страшным тираном или таки Спасителем с большой буквы? Комментарий Олександр Трачук:

       «Приведу главу из книги еврейского писателя Михаила Залмановича Додина. Он единственный кто имел доступ к архивам печально известного НКВД» - (Источник: http://www.proza.ru/2011/08/12/893).

       Пепел на наши головы.

       Лет пятнадцать назад, когда я докторствовал в Стэнфорде, в библиотеке Гуверовского института представили меня Марку Осипычу Рейзену! Для меня было это потрясением - встретить человека, четверть века общавшегося с бабушкой! Но я - не о том. Скажи-ка, чем занимался там прима-бас Большого театра, любимец Сталина - и им обласканный Великий Маэстро? Не угадаешь! Четыре занятых им столика ломились под советской «статистикой», справочной зарубежной макулатурой, периодикой аж с «первых дней октября». Что далекий от политики певец - в «окнах» меж концертами - искал в той зловонной куче? Оказывается: «по просьбе невыездных друзей» кропал он сведения о евреях «в революции, в становлении советской власти, в войне». С десяток толстых тетрадей испещрены были их фамилиями и именами. И он, как рассказывали мне, человек предельно спокойный, не сдерживал эмоций гордости «за свой маленький великий народ, сумевший, - сказал, - захватить штурвал гигантского российского судна!». Не поняв притом, что для захвативших штурвал тот был штурвалом «Титаника». Его усилия должны были доказать: русская революция на самом деле была сугубо еврейской. Что евреями была она задумана. Евреями совершена. На евреях держится. Забыл, что принесла она русским. Прошло не так уж и много времени. И вот восьмидесятилетний старик в письме ко мне, запамятовав Стэнфорд и побуждаемый лишь понятной реакцией русских евреев на московский парад васильевских штурмовиков, напрочь отметает басни о приоритете евреев в руководстве государством, полагая саму мысль о том «чистой воды антисемитизмом!». И, апеллируя ко мне, пишет: 

       «Как можно говорить о еврейском засилье во власти, если все правительства большевиков с 1918 года на 97 процентов состояли не из евреев?».

       Не иначе эти «97 процентов» диктовали Ленину:

       «Расстреливать! Расстреливать! Расстреливать!».

       Зиновьеву - прикончить все непролетарские классы Петрограда, Троцкому - сжечь живьём тысячи хлеборобов-колонистов на Украине и топить в Финском заливе мятежный Кронштадт. Отвратительно! Время движется неумолимо. В мир приходят новые поколения судей. Они спросят. И не спрятаться нам под трупами миллионов погибших евреев и уж тем более за временную замурованность архивов. И сбежать не выйдет. Кстати. Хотя. Может, не стоило бы о том вслух. Да ладно! Уверовав в эпоху «революционного подъёма», что «вот смотрите, смотрите: мы уже Бога самого за бороду держим!», мы не догадались - на всякий случай, ну мало ли как все это непотребство нам обернется - «разобраться» с архивами «на местах боевой славы». Более того, догадаться не догадались вовсе их не заводить! В конце концов, не оставляет же «медвежатник» кассу, делая благодарственные записи в банковской «книге почётных посетителей». Ну, неосторожно пальчиками наследит. Или из гонора - как некогда Парамоныч или Крыж - знак фирменный оставит: на уголок сейфа пописает, предварительно выпотрошив его, - на «счастье». А на какое счастье, спрашивается, следы оставили наши умники-соплеменники хоть в тех же архивах? Не дай Бог пытать у них: зачем же вы вообще грабежом занялись, разбоем, зачем народ казнили, что, между прочим, поил вас, кормил? Но хватит! Не то в антисемиты запишут. И вот - архивы. Для примера - только про «героев-пограничников». С каких начнем? Да по алфавиту пока - с архангельских. Только прежде чем документы смотреть, подивимся, на что нашего ума хватило и ментальности опять же. Хватило, чтобы подчистить и вычистить учебники истории. А сами архивы на крепкие-прекрепкие замочища замкнуть и до победы мировой революции не отпирать! По мне, лучше бы того не случилось - такое там открывальщики увидели! А увидели они великое множество на скорую руку - неряшливо потому - сшитых в «дела» решений губернских «троек», из ленинцев пока ещё состоявших, - Ленин ещё жил или только-только помер. И что же в решениях? А вот что: время - декабрь 1919-го. Место действия - Архангельская губерния. Герой повествования - Кацнельсон Залман Борухович, начальник Северного пограничного округа, председатель губернского ЧК и той самой «тройки», «судебного» органа, где все абсолютно решает ее председатель! Члены той «тройки» - доверенные члены коллегии ЧК, долженствующие в нашем случае демонстрировать коллегиальность: Виленчик Вилли Моисеевич и Норинский (Гробман) Нохем Осипович. Результаты - за полтора года «работы» «тройки» - 25 400 смертных приговоров с «немедленным исполнением». Без «тройки» Кацнельсоном расстреляно более 34 200 свезенных из концлагерей Холмогор, Архангельска, Пертоминска, Плясецка, Ельнинка русских солдат, офицеров, генералов и адмиралов. Помянутые концлагеря организованы 9 декабря 1919 года. Организованы задолго до Соловков и ГУЛАГа.

       Следующий архив - Петроградская губерния (идём по перечню, о котором ниже). Время - январь 1921 - июль 1922 года. Петроград. Герой - Межеричер Исаак Семенович, начальник Северо-Западного пограничного округа, заместитель председателя губернского ЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Крейг Пинхас Соломонович и Минц Николай (Евзер) Григорьевич (Ерухимович). Результат действий «тройки» - 47 680 смертных приговоров с немедленным исполнением. Сведения по «несудным» расстрелам страшны, но по бумагам расплывчаты. Далее - Смоленск. Время - январь 1922 - август 1923 года. Герой - Кацнельсон Борис (Берка) Борухович, начальник Западного пограничного округа, председатель губернского ЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Куц Израиль Яковлевич и Кригсман Моисей Львович. Результат действий «тройки» - 22 734 смертных приговора с немедленным исполнением. О «несудных» казнях сведений нет. Но в ГАОР есть копия донесения заместителя Б. Б. Кацнельсона С. Возницына о расстрелах «белополяков и их пособников из граждан РСФСР». Число - 8 674. Однако в донесении говорится: 

       «В дополнение к нашим №№ от».

       Домысливать нет необходимости. Баку. Время - март 1921 - январь 1924 года. Герой - Гуревич Владимир (Вольф) Яковлевич, начальник Закавказского пограничного округа, председатель Закавказского ЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Багиров Мир Джафар и Гнесин Павел Гаврилович (Моисеевич). Результат - 67 452 смертных приговора с немедленным исполнением. «Несудно» расстреляно «более 44 600».

       Ташкент. Время - август 1925 - май 1926 года. Герой - Кацнельсон Израиль Борухович, начальник Туркестанского пограничного округа, председатель ТурЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Егоров Василий Петрович (и, слава Богу!) и Мирзоев Илья Давидович. Результат работы - 77 420 смертных приговоров с немедленным исполнением. (Это за девять-то месяцев! Хотя, конечно, принципы построения схем производительности труда на ниве расстрелов мне недоступны). О «несудных» убийствах: в бумагах аппарата ЧК их тьма. Сальдо мне попросту не дали сделать - заторопили.

       Далее. Благовещенск. Время - март 1923 - март 1925 года. Герой, герой Гуревич Илья Яковлевич, начальник Забайкальского пограничного округа, председатель Забайкальского ЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Элькин Моисей Шлемович и Гительман Его (Пинхас) Самуилович. Результат работы - 21 420 смертных приговоров с немедленным исполнением. О «несудных расстрелах» архив молчит. Зато имеется список списанных «посудин» - восемьсот семьдесят наименований или номеров «плавсредств», «угнанных» в «понизовье» с исчерпывающе означенным грузом: «спецконтингент» (так в перечне и в коносаментах!). И до «Бакинского этапа» мы осведомлены были о «моде» «загонять народы в трюма и притапливать»! Более того, география «притапливания» тоже «биномом Ньютона» не была: «притапливали» в понизовьях северных и сибирских рек. Но почему-то именно Амур считался чемпионом по этому виду «спорта». Теперь вот - документы в архиве. Не для того, чтобы выгородить своего соплеменника, поясню: туда, в порт Свободный на Зее, притоке Амура, «спецконтингент» шёл уже приговорённым режимом к смерти, более того, к определённому её виду - утоплению. Потому сам процесс убийства «притапливанием» вряд ли можно в качестве самодеятельности приписать нашим героям. Они - исполнители.

       Наконец, Хабаровск. Время - январь 1923 - ноябрь 1924 года. Герой - Мякотенок Илья Харитонович (Хаимович), начальник Дальневосточного пограничного округа, председатель ДальЧК, председатель «тройки». Члены «тройки» - Лиепа Август Петрович и Гликман Хаим Нусинович. Результат - 5 214 смертных приговоров и что-то около трех тысяч «бессудников». Мизерность этих цифр - в мизерности же населения Дальнего Востока тех далеких лет: один человек на квадратные полсотни верст тайги и тундры. Общее число казнённых пограничниками в начале 1920-х годов по всем семи округам не включает рутинных, в оперативном порядке ведшихся, ликвидаций бесчисленных «нарушителей границ», десятками, возможно, сотнями тысяч пытавшихся бежать из совдепии.

       Приведенные цифры нашего еврейского вклада в облагодетельствование россиян одним лишь «пограничным ведомством» - семечки в сравнении с нами же достигнутыми в куда более серьёзных ведомствах, в ГУЛАГе, например, действовавших на неизмеримо более обширных, чем «пограничная зона», и несравнимо более плотно населенных пространствах нашей родины. Но они интересны тем, что также раскрывают повсеместно вошедшее в практику формирования аппаратов подавления кагально-семейное начало - обстоятельство, напрямую вытекающее из нашей традиции! Так, в приведенном «пограничном» случае Залман, Берка и Израиль Боруховичи Кацнельсоны - родные братья. Видимо, по случайности они же - братья двоюродные самому начальнику Главного управления погранвойск Российской республики Михаилу (Мордуху) Петровичу (Мордке) Фриновскому (Малкину, обладателю еще шести воровских кликух в блатном мире Юга России). Случайно Исаак Семенович Межеричер и Вольф Яковлевич Гуревич - мужья Брони и Цили, сестер «Фриновского». А Мякотенок - племянник. Хотя доброхоты требуют «акцентировать интернационализм товарищей», «абсолютную непричастность их к еврейству и полную отчужденность от своего народа»:

       «Какие они евреи? Где вы видите в них евреев?».

       И самое трогательное, до слез:

       «Их деятельность вовсе не перечеркивает изначальной чистоты их устремлений и искренней убежденности в правоте!».

       «Изначальная чистота их убеждений» раскрылась мне, пацану, через неделю после 4 февраля 1939 года, когда вся эта погран-мишпоха отстреляна была козлобоями «автокомбината» по Варсонофьевскому переулку, дом 9/7, - Евзером Натановичем Песаховичем, Моисеем Ильичом Голдовским, Самуилом Григорьевичем Арановичем. А «сам» Михаил Петрович Фриновский - заодно с наркомом Ежовым и моим почти, что приятелем Моисеем Фельдманом, комендантом. Тоже евреем. Должное отдадим Сталину: высшей пробы юмором обладал вождь народов! Шмональщики семейных нор бывшего погранначальства - специалисты, весьма привычные ко всему, - диву давались обнаруженному: обрамленным и выдранным уже из рам тысячам полотен великих художников; собраниям блистательных графиков; невиданной красоты и ценности скульптуре бессмертных ваятелей; редчайшим по содержанию и полноте коллекциям монет, орденов, гемм, камней и, конечно, камней драгоценных. 29 марта организована была для высшего руководства страны закрытая «Выставка драгметалла и драгкамней, изъятых у преступников». Заняла она восемь из десяти экспозиционных помещений Музея пограничных войск по Большой Бронной. На другой день после посещения её членами правительства меня завел туда совершенно потерянный (в день расстрела «Миши» мы поставили ему «свечечки» в синагоге по Большому Спасоглинищевскому переулку и в храме Богоявления) Степаныч, зная, кто такой «Фриновский», жалел его, шептал только:

       «Надо же! Я-то думал, он просто бандюга, а он вором обернулся».

       Залы ломились от литого старого серебра и «медового» золота. А в одном из них мне стало плохо: увидел знакомые ритуальные канделябры - показалось, из дедова дома. У меня дыхание перехватило. Я как-то вовсе потерялся. Но успел заметить и нашёл силы разглядеть сложенные аккуратными штабельками на металлических столиках слитки золота и платины, «сработанные, - как гласили прислоненные к ним таблички, - из извлеченных у убитых преступников стоматологических протезов». И несколько рядом расположенных больших стеклянных, как из-под варенья, круглых банок, до крышек набитых спрессованной массой из коронок, «мостов» и отдельных «рыжих» зубов. Видно, их забыли или не успели разобрать и тоже переплавить. Степаныч ничего объяснять не стал. Сам я увиденного не понял. Значимость этих экспонатов дошла до меня аж в 1942 году на Безымянлаге. Тогда, в восточном секторе «тоннелей связи» подземного города под Жигулями, я вновь увидал такие же «стоматологические» изделия. Только не в таре из-под варенья. Ими, как изоляцией, обложены были вскрытые кабели правительственной связи. Охранявшие их чекисты - они же охотники-любители - содрали с них на пули свинцовую оплетку. Заменили ее той самой «стоматологией». Укутали плотно тряпками. Но это все техника. Главные-то в безымянской истории - доноры этих драгоценностей. А были ими сотни тысяч польских граждан Балтии и Приднестровья, в большинстве своём евреи. Схваченные «освободителями» на «освобожденной» территории после сентября 1939 года. Эшелонами свезенных в Безымянлаг под Куйбышев. Расстрелянные там. Уже мертвецов, подвергли процедуре выламывания протезов. К тому времени, пройдя через руки самарских чекистов, большею частью тоже евреев, я своими глазами насмотрелся на всё то, что они проделывают с попавшими в лапы к ним одноверцами. Так будем каяться? Вроде бы и «народ Книги» мы. Даже «самый читающий» народ. Только ничего до конца не дочитывающий. Пробавляющийся больше заголовками. И частенько до сути не додумывающий. Ну вот хотя бы превознося сперва до небес, а потом так же эмоционально кляня писанину не раз помянутого Карлом того же Троцкого. А ведь точно: мы так и не вчитались в его бред. Меж тем именно он принудил Гитлера выйти к Волге. И он же действительно «горящим факелом, брошенным в германскую пороховую бочку», запалил костер, на котором сгорело еврейство Европы.

       Это был фрагмент  откровения Вениамина Залмановича Додина, родившегося в 1924 году в Москве. С 1940 по 1954 год - тюрьма, лагеря, ссылки. После реабилитации с 1958 по 1968 год руководил Лабораторией строительства в Арктике. Доктор технических наук, действительный член Географического общества РАН. В течение двадцати лет читал спецкурс в военно-инженерных академиях. Автор двадцати шести книг. С 1991 года живёт в Израиле. От меня, Антона Благина, низкий Вам поклон, Вениамин Залманович, за написанную правду! За страшную правду, которая позволяет сегодня ещё лучше познать нашу подлинную российскую историю.

       Виктор Ной: однако, странный народ, эти евреи! Один пишет чистейшую правду (Вениамин Додин), а другой (Борух Горин) требует вместо неё чистейшей лжи!

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Антон Благин.