ОККУЛЬТНЫЕ КОРНИ ГЕРМАНИИ - 11.
Тайное наследие.
Проникнувшись современным пангерманским настроением, Лист был особенно озабочен объединением австрийских немцев с их компатриотами в Рейхе. Ему казалось, что Armanenschaft и его политико-религиозные установления должны процветать в самой Германии и в Дунайской области, как и в древние времена. Лист не разделял общепринятого исторического предрассудка о том, что варвары рассеяли кельтские племена края и что Шарлемань был первым, кто поселил обращённых в христианство немцев на восточных границах своей обширной империи IX века. Напротив, он утверждал, что на этой территории ариогерманская культура достигла высокого развития ещё за несколько тысячелетий до её Римской колонизации (100 – 375 века), что до насильственного внедрения христианства, осуществлённого Шарлеманем, здесь неизменно практиковалась религия вотанизма; Шарлемань рассматривался им как «убийца саксонцев» в память о кровавом обращении в христианство язычников Северной Германии.
Лист был уверен в том, что открыл несомненные следы универсального золотого века арманизма во множестве мест своей родной страны. Несмотря на разрушительное действие времени, усугублённое христианскими влияниями, он различал неясные линии и немногочисленные реликвии забытой культуры внутри и за пределами немецких поселений в Австрии. Он искал эти следы в археологических памятниках (насыпных холмах, мегалитах, укреплениях и замках, расположенных на древних языческих территориях); в местных названиях лесов, рек и гор, многие из которых возникли ещё до Каролингов и заставляли вспомнить о богах и богинях немецкого пантеона; ряд легенд и народных обычаев, которыми жив национальный фольклор, хотя и бессознательно, в бледном и искажённом виде сохранил в себе древние ариогерманские религиозные притчи и доктрины. Этими открытиями в сфере краеведения и фольклористики, Лист пытался убедить своих читателей в том, что западная или «австрийская» часть Габсбургской империи могла бы рассматриваться в историческом контексте национального прошлого – как принадлежащая языческой Германии с незапамятных времён.
Представления Листа о национальном прошлом в весьма малой степени опирались на эмпирические методы исторического исследования. Скорее, его догадки возникали в результате пророческих откровений, которые известные местности будили в его душе. Так, после прогулки в Hermannskogel, к северу от Вены и вновь, после ночлега на Гейзельберге Лист пережил состояние транса, в процессе которого почувствовал себя свидетелем религиозных битв, произошедших в этих местах много веков назад. Вооружённый редкой способностью, он мог узнавать всё новые места, значимые для арманизма: вдоль Дуная, высоко в Альпах и в Vianiomina (Вена), священном тевтонском городе. Укрепления Gross-Mugl и Deutsch-Altenburg, а также Gцtschenberg, Leisserberg и Obergдnserndorf пополнили его список святынь, напоминающих о древней вере. Лист считал, что город Ylbs построен на месте гробницы тевтонской богини Isa: что в развалинах Aggstein ещё витает злой дух Agir: деревня Святого Николая вошла в список как убежище Nikuza, хозяина речных эльфов. Лист утверждал, что на юге Дуная, близ Мелка существует огромный арманистский храм, протянувшийся на многие километры: Osterburg, Burg Hohenegg и лесную церковь в Mauer он рассматривал как элементы религиозного комплекса, имеющего центром священный камень, который теперь служит постаментом для статуи святого у ручья Zeno. Называя исторические и археологические памятники священными местами арманизма Halgadome, Лист создавал личную мифологию, которая помогала приписывать культурным объектам - устойчивые националистические смыслы. Так, средствами оккультной интерпретации, он пытался перестроить прошлое страны по законам современной пангерманской идеологии.
Аналогичным образом он поступал с географией местных названий, отыскивая в них знаки древней немецкой религии. Имя Вотана, по его мнению, сохранилось в таких названиях как «Wutterwald», «Wulzendorf», «Wultendorf» и «Wilfersdorf», тогда как память о его жене Фригге (известной также как Холла или Фрея) была жива в Hollenburge, Hollabnine, Hollgene, Frauendorfe, Frauenburge. Из-за того, что многие из древних языческих гробниц не были разрушены, но заново освящены и отданы христианским святым. Лист был убеждён, что названия, содержащие в себе слова Микаэль, Руппрехт, Петер и Мария означают древние божества Вотана, Hruoperaht, Донара и Фриггу. Обладая таким ключом к загадкам имён, Лист имел возможность развернуть обширную сеть гробниц и святилищ, посвящённых религии Вотана по всей карте современной Австрии.
Наиболее плодотворными источниками, подтверждающими существование древней арманистской культуры в Австрии, служили многочисленные народные сказания, легенды и эпосы, которыми Лист интересовался с раннего детства. Он утверждал, что такие основные персонажи и мотивы волшебных сказок и приговоров, как людоед, спящий король, вольный охотник и крысолов отражают некоторые сюжеты религии Вотана. Когда Листу приходилось слушать легенды об исчезнувших замках, о преданной дружбе и разлучённых любовниках, или о получеловеческих существах, он обращался к тевтонской мифологии в поисках космического значения историй, символизирующих богов зимы, богов солнца, богинь весны и смерти в естественной религии ариогерманцев. Аналогичным образом можно было проинтерпретировать и народные обычаи. В работе, специально посвящённой обрядам ариогерманцев. Лист подробно изучает различные формы местной юстиции, с её чиновниками, штрафами, испытаниями, наказаниями и всем церемониалом в связи с древними арманистскими процедурами.
Доказав при помощи этих свидетельств, факт существования языческой немецкой культуры. Лист пытается придать большее значение мифу о золотом веке, объясняя при этом падение идеального арманистского мира конкретными историческими причинами. Испытывая сильную симпатию к антикатолической кампании Георга фон Шонерера (Los von Rom, 1898), Лист направляет к той же цели свою теорию заговора, определяющую христианство как негативную и разрушительную силу в истории ариогерманской расы. Ведь если бы удалось доказать, что христианские миссионеры действительно виноваты в разрушении арманистской культуры, её отсутствие в настоящем можно было бы связать с конкретными событиями, и было бы кого обвинить в ущемлении немецких национальных интересов в современной Австрии. Листовская версия христианизации германских земель на разные лады говорит об ослаблении тевтонских законов и морали, о разрушении немецкого национального сознания. Лист утверждает, что церковная проповедь любви и милосердия расшатала строгие евгенические правила «старой арийской сексуальной морали», что новые духовные объединения размыли границы Gaue (традиционных этнических провинций), – и всё это для того, чтобы принудить немцев к политической лояльности и повиновению. Наконец, лишив побеждённых германцев всех религиозных возможностей и путей к образованию, удалось превратить их в рабов.
Все эти моральные и политические преступления могли быть совершены только в условиях уничтожения лидеров нации. В соответствии с Листом, деятельность христианских миссионеров началась с унижения Annanenschaft и завершилась его тотальным преследованием. Святилища были уничтожены – как центры вероисповедания, образования, управления – и тем самым устранены институциональные основания арманистской власти. Ограбленные и нищие, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто не признавал их положения и не ценил их священного знания. Многие из них отправились в Скандинавию или Исландию, а те, кто остался в Центральной Европе, пополнили собой касту отверженных, добывая себе пропитание, как медники и лудильщики, странствуя с цыганами и бродячими актёрами. Христианство завершило своё преследование Armanenschaft его публичным поношением. Новая вера называла старую орудием Сатаны. Оставленных храмов сторонились как «замков Антихриста»; молва превратила королей-священников в колдунов, руны – в знаки чародейства, древние праздники – в шабаши. Те же, кто упорствовал в старой вере, были сожжены как еретики и ведьмы.
То обстоятельство, что церковь демонизировала (воображаемое), национальное священство было последним обвинением Листа, брошенным христианству. Но и сам он демонизировал церковь как единственный источник зла по отношению к пангерманистской вере. Религиозное обращение при помощи миссионеров или военной силы (как в случае Шарлеманя и саксонцев) рассматривалось как грязное надругательство над единством нации, поскольку «только смешав германцев с землёй, Наместник Бога смог воцариться над искусственно оглуплёнными подданными и править деморализованным народом, не знающим собственной национальности». Только заговор такого масштаба, влекущий за собой колоссальный процесс размывания нации, мог удовлетворительно объяснить падение арманистской культуры и уничтожение традиции.
Начиная со средних веков, порабощённые немцы узнавали свою историю только со слов иностранцев. Лживые хроники римских, греческих и французских авторов убеждали немцев, что до пришествия христианства они существовали в крайне жалком и примитивном состоянии. Мнение учёных называло их культурными последышами в Европе. Оспаривая факт позднего национального объединения Германии, Лист при помощи своей оккультной истории пытался доказать противоположное. Поскольку христианский заговор уничтожил все следы арманистского прошлого, для большинства людей они сделались недоступны. В этой точке оккультный характер его мысли и обнаруживал себя. Чтобы поддержать диалог между мифами прошлого и настоящим, Лист приписывал многим культурным феноменам тайный смысл. Эти факты культуры были вполне обыкновенны, но сопровождаемые тайным значением, они подтверждали его фантастические образы былого арманизма. Мы уже имели случай видеть, как в список арманистских реликвий Лист включает памятники старины, географические названия, народные сказания и обычаи. Но эти останки традиции предполагались существующими бессознательно, в искажённом и размытом виде. Тогда как Лист утверждал, что существует и сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи.
Рассказ Листа о тайном наследии арманизма возвращает к тем временам, когда германские племена были силой обращены в христианство. Тогда короли-священники быстро оценили неизбежный результат этого процесса и занялись созданием тайных обществ, которые были ответственны за сохранение священного знания во все годы христианства. На тайных собраниях, известных как Kalander, тайнослужители переводили формулы своей мудрости в секретный язык Kala или Hochheilige heimliche Acht, понятный только посвящённым. Этот язык позволял преследуемым носителям знания передавать другим метафизические и религиозные истины и сохранять их для потомства. При помощи глагола verkalen Лист обозначал процесс перевода эзотерической мудрости арманизма тайный код слов, символов и жестов. Этот язык помогал Листу «расшифровывать» самые разные культурные феномены в арманистском духе.
Поскольку франкмасонство и иерархия ложи послужили моделью для идеи священства, Лист и их существование использовал для того, чтобы доказать, что древняя мудрость выжила. Он полагал, что Kalande послужили социальными предвестниками будущих средневековых гильдий, близких масонским ложам своей иерархией послушников, странствующих и мастеров. Средневековые гильдии традиционно владели секретом мастерства, что защищало их членов от внешней конкуренции. Но Лист думал, что эти коммерческие секреты ремесла скрывали за собой настоящее знание, эзотерический смысл которого мог быть неясен и самим членам гильдии, поскольку память о королях-священниках в эту эпоху уже стёрлась. В качестве таких сознательных или бессознательных носителей традиции Лист называл три особых корпорации: скальды и менестрели, геральдисты и масоны, а также члены тайной средневековой службы vehmgericht. Культивируемые ими формы знания суть средневековые эпические песни, геральдические гербы, архитектурные детали и прочие элементы древности.
Лист утверждал, что коллегия геральдистов существовала в раннем средневековье в форме гильдии, и что целью этой корпорации было сохранение древнего гнозиса. Легко понять, как возникло это мнение. Поскольку геральдика представляет собой метод идентификации личности, через знаки, носимые на щите и передаваемые по наследству, некоторые историки поддаются соблазну датировать её возникновение тем временем, когда первые воины украшали свои щиты для битвы. Тогда как формальная геральдика возникла во второй четверти XII века, когда гербовые девизы на щитах начали повторяться из поколения в поколение. Польза от этой практики в крайне невежественном обществе была весьма велика; из-за роста и сложности её короли учреждали коллегии геральдистов, которые должны были заниматься разработкой гербов и их присуждением тем или иным семьям (XV век). Интерес Листа к геральдике возник по трём особым причинам. Во-первых, эта практика возникла ещё в дохристианские времена. Во-вторых, цветной герб содержал в себе разнообразные возможности интерпретации с точки зрения оккультного знания. И, наконец, генеалогия и широкое распространение геральдики продолжало эзотерическую традицию, пульсирующую в самых разных частях христианской Европы.
Лист первым выдвинул теорию о том, что геральдические знаки основаны на магических рунах (1891). Он отверг тезис историка Эриха Грицнера, связывавшего эту науку с эпохой Крестовых походов, и, напротив, демонстрировал зависимости между геральдическими линиями щита и руническими формами. Под влиянием теософских идей в 1903 году, Лист присовокупил к тайному геральдическому наследию такие предположительно арманистские знаки как трискелион, свастика и солнечное колесо. Свои теории по этому поводу он изложил в серии статей, опубликованных в «Leipziger Illusrierte Zeitung» между 1905 и 1907 годами. В своём трактате «Тайна рун» (1908) он показал, как рунические формы могут быть узнаны в геральдических линиях; их тайный смысл был связан с тем фактом, что внимание непосвящённого сосредотачивалось на ярко окрашенных участках щита, так что разделяющие линии оставались незамеченными. Так, Лист угадывал fa – руну в гербах с угрожающими изгибами на правой от зрителе стороне щита: thuir – руну в гербах, включающих стопки монет и gibor – руне (или свастике) соответствовало множество гербов с ломаной центральной вертикальной полосой. Помимо этих рун, Лист также часто узнавал свастику в некоторых геральдических крестах.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Николас Гудрик-кларк.