ОПЫТ СО ВРЕМЕНЕМ - 10.
Фон Нейман жив!
Через некоторое время мы встретились вновь. Теперь Рейнхард сказал, что ему нужна hi-fi аппаратура, которую можно было бы реализовать. Мы разыскали такое оборудование и приехали вновь. Он осмотрел привезенное, и на его глаза навернулись слезы. Ему уже приходилось видеть многое из этого, он даже помнил людей, придумавших большую часть этих устройств. Рейнхард извинился и сказал, что не сможет использовать что-либо из всего этого. Ему нужны были наличные. Он предложил нам продать привезенное и на вырученные деньги купить у него приемник. Я расстроился, но не сдавался, отвез все обратно в Лонг-Айленд. Энергично приступив к поискам, я вскоре смог продать все перекупщикам. Остановились на 750 долларах, и я немедленно все продал. Необходимо было торопиться, поскольку Рейнхард поддерживал связи со многими коллекционерами, которые могли выкупить приемник, пока я возился с реализацией оборудования.
Взяв с собой 800 долларов, я направился к Рейнхарду вместе с друзьями, которые согласились помочь с погрузкой. К счастью, день стоял ясный, и погода не мешала осуществлению наших планов. Доктор Рейнхард вышел навстречу; он был в хорошем расположении духа. Я предложил ему 750 долларов, но он отказался взять деньги, пока я не проверю состояние приемника и не признаю его удовлетворительным. Мы пошли осматривать приемник, и я был чрезвычайно поражен, увидев четыре стойки (в первый свой визит я видел лишь одну). Он хотел уступить мне все стойки за 750 долларов, что было более чем щедро с его стороны. Я буквально растерялся. Первоначально Рейнхард просил 1 200 долларов за одну стойку, что соответствовало 4 800 долларам за всю систему. Теперь, семь лет спустя, он отдавал ее за 750! По-моему, у него были какие-то особые причины передать приемники именно в мои руки. Но я до сих пор не знаю этих причин.
Пока я осматривал и проверял приемник, двое моих друзей направились в курятник, где стояло заинтересовавшее их оборудование Западной электрической компании. Доктор Рейнхард сидел в кресле рядом с приемником. Вдруг я понял, что он уже не был Рейнхардом. Он стал Джоном фон Нейманом! Теперь этот человек вернулся в свою прежнюю ипостась и заговорил соответственно. Он определенно вспомнил меня и объяснил кое-что относительно природы духовного мира, но взял с меня обязательство никому не говорить об услышанном. Он также рассказал, что в течение многих лет миллионы долларов приходили на секретные счета в швейцарском банке. Эти деньги предназначались для выплаты компенсаций людям, пострадавшим в результате осуществления Монтаукского проекта. Но когда я встретил его несколько лет назад, какой-то сигнал встревожил секретную группу, субсидировавшую Монтаукский проект. На следующую ночь кто-то ворвался и ограбил его, похитив чековые книжки секретных счетов. Теперь-то он понимал, что я не был в этом замешан.
Работы оказалось очень много, и я смог вывезти приемник лишь на следующий день. Пришлось изымать аппаратуру из стоек и разбирать ее, чтобы перенести в машину. Рейнхард, все это время находившийся рядом со мной, то и дело менял обличье, как марионетка, становился то фон Нейманом, то Рейнхардом. Наконец он окончательно утвердился в ипостаси фон Неймана. По его словам, у него имелись веские основания сохранить этот приемник. Ведь его последовательно использовали для настройки оборудования сначала в проекте «Радуга» (Филадельфийский эксперимент), затем - в Монтаукском проекте. Приемник позволяет настраиваться на эти проекты из любой точки пространства-времени. Фон Нейман считал приемник главным «свидетелем» (в эзотерическом смысле) связи Монтаука с эсминцем ВМС США «Элдриджем». Он подчеркнул, что это устройство может вернуть образ «Элдриджа» в 1943 год.
Казалось, фон Нейман удовлетворился сказанным, и вернулся Рейнхард. Я закончил погрузку и увез приемник в Лонг-Айленд. Я не все понимал в работе этого приемника и в первую очередь попросил Дункана произвести психологическое «прочтение». Он отметил, что приемник можно настроить на любой момент, начиная от нуля времени. То есть мы могли попасть в любую точку времени, если бы научились настраивать приемник.
Теперь стал понятен смысл сказанного фон Нейманом: это оборудование являлось ключевым элементом монтаукской машины времени. Не думаю, что именно оказавшаяся у меня аппаратура была установлена как на «Элдридже», так и в Монтауке. Похоже, часть ее действительно находилась на Филадельфийской базе ВМС в 40-х годах. Мне захотелось проследить историю этого оборудования и проверить, где собраны его основные составные части. Я опросил крупнейших коллекционеров страны, увлекающихся старой радиотехникой, но они никогда не слышали о приемнике FRR-24. Я беседовал со многими коллегами по радиотехническому бизнесу и нашел лишь одного, кто когда-либо видел или слышал о такой аппаратуре. Этот человек утверждал, что приемник собран корпорацией RCA. В свое время у него была часть такой системы. Но однажды к нему приехал некий старик из северной части штата Нью-Йорк и выкупил это оборудование за баснословную цену.
Таким образом, след привел к доктору Рейнхарду, который в данном случае был покупателем. Он сообщил, что тогда он приобрел лишь две стойки из тех четырех, которые теперь находились у меня. Другие две он достал у кого-то еще. С помощью Рейнхарда я разыскал этого человека. Им оказался молодой парень, который тоже назвал производителем таких приемников корпорацию RCA. Тогда я решил выяснить, сколько всего приемников FRR-24 было изготовлено или продано, для чего связался с агентством по реализации списанного оборудования и дал им соответствующие сведения, а они занялись поиском в своей информационной базе. Сотрудница агентства сообщила мне, что по списанию продано лишь три системы FRR-24. Остальные либо используются, по сей день, либо уничтожены. Затем она добавила, что до последнего времени они были засекречены. Поэтому при списании системы технические описания и руководства по работе с ней подлежали обязательному уничтожению. Указывалось также, что каждый приемник FRR-24 содержал 75 фунтов серебра. В связи с этим при списании оборудование сначала поступало к специалистам, изымавшим это серебро из его элементов, а затем (став полностью неработоспособным) шло на слом.
В отчете упоминалось, что разрешение на продажу таких систем выдавало только правительство и только в исключительных случаях, когда дело касалось компаний, обеспечивавших связь в международных масштабах. Такие разрешения выдавались трижды. Системы FRR-24 были проданы корпорациям RCA, 1ТТ и Vero Beach (в штате Флорида). Я занялся поисками людей, непосредственно работавших с FRR- 24. Наконец мне посчастливилось найти человека, который работал с экземпляром, попавшим на станцию RCA в Рокки-Пойнте, что на восточном побережье Лонг-Айленда. Этот пожилой джентльмен заявил, что система FRR-24 использовалась в работе станции в течение многих лет. Он с восторгом отзывался об этом приемнике, называя его замечательным и поистине фантастическим. Однако пока они настраивали систему, проявлялись странные виды воздействия на всем южном побережье Лонг-Айленда. Все это строго засекречено; впрочем, ни он сам, ни кто-либо еще не мог бы ничего толково объяснить. Он также отметил, что приемник порой производил странные звуковые помехи, и, в конце концов, RCA решила отказаться от его использования.
Это свидетельство было интересно еще и потому, что (по словам фон Неймана) две стойки системы RCA из Рокки-Пойнта были отправлены в прошлое, в 30-е годы. Одна попала на базу ВМС в Филадельфию и использовалась в эксперименте 1943 года. Другая стойка осталась в RCA: ее разобрали и изучили с целью создания дубликатов и освоения новых технологий. Следует отметить, что именно в 30-х годах RCA добилась впечатляющих успехов в радиотехнологии. Особенно богатыми на открытия оказались 1933 и 1934 годы. Если фон Нейман говорил правду, значит, RCA проанализировала и изучила работу приемника, присланного из будущего.
Стойка приемника, оказавшаяся на Филадельфийской базе ВМС США, в итоге попала ко мне и находится у меня до сих пор. Стойка, разобранная в RCA, была восстановлена и отправлена в Рокки-Пойнт. Вследствие каких-то свойств петли времени приемники RCA (тот самый FRR-24, который я недавно получил от фон Неймана) несколько отличались от стойки, использованной в Филадельфийском эксперименте; однако одинакового в них больше, чем отличий. Кроме уже упомянутого оборудования я располагаю также вариантом, усовершенствованным Теслой, которого, очевидно, вдохновил FRR-24, присланный из будущего фон Нейманом. Так или иначе, в 30-х годах радиотехнология сделала огромный шаг вперед. Как инженер и специалист в области радиотехники, я считаю, что такой скачок невозможен без существенной помощи извне. Например, Тесла всегда утверждал, что поддерживает отношения с инопланетянами.
Существует еще одна любопытная деталь в истории системы FRR- 24. Получая ее у доктора Рейнхарда, я заметил, что алюминиевый корпус с внешней стороны подвержен коррозии. Сам алюминий не коррелирует, но такое случается, когда имеется достаточное содержание примесей. Вместе с тем алюминиевые планки на раме не пострадали. Следовательно, рама сделана из очень чистого алюминия. Обычно в таких случаях не используют столь чистый алюминий. О чем все это говорит? Должна быть какая-то причина использования столь чистого алюминия. Недавно в научных кругах стало известно, что алюминий можно привести в состояние сверхпроводимости. Мой друг из НАСА рассказал мне, что добавление ртути в алюминий в присутствии спирта создает микроканалы, достаточно крупные для свободного прохождения электронов через алюминий. Таким образом, получается сверхпроводник при комнатной температуре.
Рейнхард тоже обратил мое внимание на раму и отметил, что в алюминии, по-видимому, есть малая добавка ртути. В дальнейшем проверка подтвердила наличие небольшого количества ртути. В настоящее время я полагаю, что процесс внедрения примесей использовался и для изготовления серебряных резонаторов, образованных емкостями и катушками. Присутствие ртути в алюминии создает мельчайшие устойчивые каналы сверхпроводимости, которые играют роль многомерного резонатора. Таким образом, этот приемник является многомерным пространственно-временным резонатором - обязательным компонентом машин времени, использованных в Филадельфийском эксперименте и в Монтаукском проекте. На этом исповедь Престона заканчивается. Надеемся, что не все, читающие эти строки, воспримут, рассказанное здесь как чистый вымысел: слишком много технических деталей раскрывает автор, не забывая при этом о подписанном им обязательстве не раскрывать государственных сверхсекретов. Теперь перейдем к приложениям.
Приложение А. Радиозонды.
В радиозонде в качестве датчиков используются два переменных сопротивления. Один регистрирует температуру, другой - влажность. Температурный датчик представляет собой терморезистор, электрическое сопротивление которого зависит от температуры. Датчик влажности является электролитическим резистором, электрическое сопротивление которого прямо пропорционально относительной влажности. В большинстве радиозондов в качестве датчика давления используется чувствительный барометр стрелочного типа. Суть действия заключается в том, что передатчик регистрирует изменение сопротивления, определяемого механической системой барометра. Перед запуском устанавливается исходное состояние датчиков. Именно в таком виде правительство представило общественности эту программу. Хотя описание выглядело вполне правдоподобно, радиозонды служили и другим целям, которые сохраняли в тайне. При ближайшем рассмотрении температурный датчик оказался углеродной планкой с добавками ценных металлов и являлся антенной, взаимодействующей со средой «мертвого оргона» (или DOR) и трансформирующей DOR-энергетику. Он заключен в маленькую капсулу, прикрепленную деревянной скобой к корпусу радиозонда, окрашен в белый цвет, чтобы избежать нагрева от прямых солнечных лучей, и расположен снаружи устройства. Такое размещение не вызывает недоумения с точки зрения элементарной радиотехники и заставляет задуматься, если учитывать реактивные параметры схемы.
Обычный датчик влажности - это электролитический резистор, позволяющий просто и точно определить относительную влажность. Однако в радиозонде использовали датчик, состоявший из переплетенных нитей с неизвестным химическим покрытием, который представлял собой фазированную решетку антенны оргона. Одновременно он являлся электронным детектором для определения уровня эзотерической энергии. Датчик влажности находился в маленькой капсуле, которая защищала его от прямого попадания дождевых капель, но обеспечивала свободный доступ воздуха, и был закреплен в верхней части радиозонда (на самом деле капсула была герметически запаяна!). Так выглядит опубликованная информация, дополненная новыми сведениями.
Со временем датчики давления снабдили часовым сигнальным механизмом, который использовали (по утверждению правительства) для определения направления и высоты. При этом имели в виду, что по показаниям барометра можно определить высоту. Но это предполагает устойчивый градиент давления (то есть известный перепад давления для определенной разности высот), что нашей атмосфере не свойственно. Таким образом, следует отметить недостаточно тщательную подготовку информации для общественности.
Не думаю, что назначение датчиков давления было именно таким. На самом деле преследовались совершенно иные цели. Как оказалось, датчик давления играл роль связующего звена при настройке фазы между DOR-антенной и полем Земли. Правда, я не совсем понимаю, как именно работала схема датчика. Наряду с датчиками в состав радиозонда входил передатчик с импульсным модулятором. Несущий генератор вырабатывал несущую частоту, промодулированную мощными импульсами положительной полярности, генератор которых работал от аккумулятора +120 вольт. Использовались частоты 400 мегагерц и 1680 мегагерц. Как выяснилось, в функционировании системы определяющую роль играли реактивные процессы, приводившие к значительным нелинейным эффектам, когда элементы системы проходили через «ноль» переменного напряжения. Источником питания устройства служил аккумулятор, заряда которого хватало приблизительно на три часа работы.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Материал на основе изучения и анализа сайта подготовил В. А. Сивоконь.