КТО ХОЧЕТ УНИЧТОЖИТЬ СЕМЬЮ?

       Какую бы актуальную проблему сегодняшней жизни мы ни взялись рассматривать, немедленно обнаруживается зловещая новизна, превращающая благородное человеческое стремление к свободе, равенству, братству в нечто прямо противоположное. Потому что одно дело - человеческое стремление к тому, чтобы общество не мешало человеку восходить. И совсем другое дело проект «Детство – 2030». В этом проекте расчеловечивание, которое под видом предоставления человеку всё больших свобод и возможностей (кстати, более чем сомнительных) требует от человека (родителей - отца, матери) взамен отказа от детей, а значит, отказа от человечности как таковой. Причем не только от человечности, наступательно наращивающей свой потенциал восхождения, свою направленность на это самое восхождение, но и от человечности вполне обычной, заурядной, еще недавно казавшейся очень многим пошловатой и скучноватой. Теперь отстаивание даже такой человечности как сохранение семейно-брачных отношений, становится героическим. Силы абсолютного ада, стремящиеся вторгнуться и уже завоевавшие некие устои и опоры в нашей жизни и уже построившие внутри нее некие опорные нечеловеческие и постчеловеческие элементы, требуют от своих адептов, чтобы они опирались на видимость, создаваемую любой ценой. Тем самым видимость преобразуется в самостоятельную ценность. Указав на это, писатель У. Эко утверждает, что такое создание видимости любой ценой - только одно из требований. Другое - конечно же, потребление. Сказав об этом, Эко сразу же оговаривается: 

       «Речь, однако, идет не о потреблении, целью которого является обладание желаемым предметом, приносящее удовлетворение. Нынешнее потребление, напротив, мгновенно превращает купленное в устаревшее, заставляя индивида совершать одну покупку за другой, будто пораженного своего рода бесцельной булимией (новый телефон немногим уступает старому, но от него необходимо избавиться для того, чтобы принять участие в этой оргии желаний)».

       Современные россияне вновь имеют дело с чем-то диаметрально противоположным предшествующему устойчивому типу существования. Речь идет о самом что ни на есть привычно буржуазном, мещанском, да хоть бы и феодальном существовании. В СССР ценилось нечто обратное тому, что ценится сегодня. Купленная вещь должна была обладать определенными качествами, в том числе и долговечностью. И котировалась согласно этому своему свойству. Что такое не лучший, но вполне добротный советский фильм «Семья Журбиных»? Это фильм о рабочих советских династиях. В юности мне еще приходилось встречаться с представителями таких династий на Урале, чье представление о гордости, чести, достоинстве, традиции в принципе было вполне сходным с представлениями предшествующих эпох и укладов патриархальной жизни. В рамках общества потребления, где главенствуют многообразные оргии потребительства всё это должно быть отброшено. Какая надежность и долговременность вещей? Помилуйте! Вы купите тогда все необходимые вещи, и что дальше? Вы не сможете участвовать в оргии, о которой говорит Эко. А что вам делать, если вы в ней не участвуете? Чем вам жить? В том-то и дело, что эта оргия претендует стать замещением всего остального содержания жизни. А коли так, то возникает вопрос:

       «Может ли так измениться отношение к столу или стулу, кастрюле или телефону и не измениться тем же образом отношение к жене или мужу, другу или родственнику, сыну или дочери, к роду деятельности и всему остальному?».

       В принципе, в рамках предлагаемой оргии, рано или поздно всё должно стать слагаемыми этой оргии. Но и это еще не всё. Предположим, что современная россиянская женщина или современный половозрелый россиянец начнет относиться к партнерам или партнершам по семейной жизни так же, как к телефонам. Сможет ли ребенок, у которого мать сменила пять мужей, называть папой шестого мужа? Нет, не сможет. Или сможет - в случае, если слово «папа» потеряет всякий смысл. Ну и куда тогда мы автоматически приплывем при полной реализации проекта «Детство – 2030»? Мы приплывем в новый матриархат. Потому что и древний матриархат - не целиком, конечно, но в весьма существенной степени - был обусловлен невозможностью, установить папу. Установить маму было можно по факту беременности и рождения, а папу - нет.

       Достаточно возобладать такому милому обстоятельству, чтобы все радения по поводу устойчивой семьи, под которой всё же имеется в виду семья патриархальная, были полностью лишены смысла. Да боритесь вы за такую семью сколько угодно, мы даже вам поможем победить. Только пап не будет - в том смысле, в каком они были на протяжении предшествующих столетий и тысячелетий. Даже если при содействии казаков и РПЦ будет принят закон о полной поддержке патриархальной семьи как одного из важных устоев, а патриархальности не будет. И можете этим вашим законом хоть подтереться, хоть его на стенку повесить. То же самое со всеми другими элементами подлинной человеческой жизни - дружбой, долгом, призванием, смыслом и так далее. Всё это было при капитализме, феодализме, рабовладении. Всё это приобретало новый характер в накаленном советском обществе. Всё это сохранялось в остывающем советском обществе. А теперь в дверь ломится то, в чем всему этому по определению места нет. Чувствуете масштаб новизны?

       Материал предоставил Вице-президент Федерального общественного виртуального медиахолдинга «Россия-Сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.