НЕМЕЦКАЯ СЕМЬЯ.

       Родители-одиночки подобны Сизифу, прославившемуся тем, что в полном одиночестве таскал тяжести в гору. Источник: http://www.welt.de/regionales/nrw/article146872931/Familien-2015-Einsam-zerbrechlich-gehetzt.html Больше родителей-одиночек, больше разводов, меньше сестер-братьев, мизер времени: семья изменилась драматически и не в свою пользу. Это показывает недавний статистический отчет о семье, предпоследний аналогичный отчет был 25 лет назад.

       Тилл-Р. Штольдт.

       Это было четверть века назад в ландтаге [Северного Рейна-Вестфалии]. Там состоялись резкие дебаты на тему будущего семьи. Один выступавший от партии ХДС с очками в пол-лица (которые тогда обычно и носили) ругался, что «ценность брака и семьи» год от года все больше «ставится под сомнение». А другая участница дебатов, тоже христианская демократка, в костюме с рюшами по тогдашней моде, обвиняла общество, в котором слишком много абортов, а одобрение традиционной семьи слишком низко. Да, на кон поставлена судьба семьи.

       Поводом для этих культурно-пессимистических причитаний послужил появившийся тогда отчет о положении семьи в земле Северный Рейн-Вестфалия (СРВ). Но когда сравниваешь документ 1990 года с тем, что вышел на прошлой неделе, то хочется спросить, а на что, собственно, жаловались в 90-м году? Если сравнивать с состоянием в 2015 году, тогда положение семьи было просто замечательным.

       Сегодняшние родители и дети, однозначно, более одиноки. Семьи более чем прежде, страдают от дефицита времени. И они стали менее стабильны. Бастион против этих трендов, возможно, могут создать лишь семьи с мигрантским бэкграундом. И эти отчетливые тенденции действуют не только в СРВ, но и, по данным министерства семьи, во всех западно-немецких землях. Однако нигде эти направления эволюции семьи не выявлены столь отчетливо, как в СРВ, поскольку в ней единственной имеется уникальная база данных, позволяющая сравнивать «до» и «после» на большом отрезке времени.

       Все больше родителей-одиночек.

       Растущей проблемой является увеличение количества родителей-одиночек. Их число возросло с 14 % в 2002 году до 19,1 % в 2013-м. Это было бы менее драматично, если бы одновременно с этим не выросла и средняя продолжительность нахождения семьи в этом статусе. В настоящее время каждый второй родитель-одиночка (в 91 % случаев речь идет о женщинах) свыше семи лет живет без партнера - полноправного участника воспитательного процесса. 40 % матерей остаются одиночками, пока их ребенок не покинет дом взрослым человеком. Десятилетие назад такие цифры были вполовину ниже.

       Эта ситуация отягощена еще и тем, что родители-одиночки чаще заявляют о своих материальных затруднениях, чем полноценные родительские пары. При этом одиночки уже давно работают больше, чем матери в семейных парах (43 % одиночек работают как минимум 32 часа в неделю по сравнению с 25 % замужних матерей). Это положение выходит боком и детям, потому что родители-одиночки находят для них меньше времени, чем семейные пары. Кроме того, дети в неполных семьях чаще растут без брата-сестры. В то время как 75 % всех детей имеют брата (сестру), среди воспитываемых одинокими родителями, таковых лишь 61 %.

       74 % всех родителей все еще живут в браке. Но вероятность распада их брака растет и растет. В 2012 году в СРВ было заключено около 80 000 браков и около 40 000 распалось. То есть рушится каждая вторая семья. В 1988 году распалось приблизительно такое же количество пар – 37 000, но браков было заключено гораздо больше, а именно, 109 236. То есть чисто арифметически, выходит, что сейчас распадается каждый второй брак против каждого третьего 25 лет назад.

       Набирающие ускорение цифры разводов отражаются и на детях. В настоящее время каждый второй развод происходит в семье с несовершеннолетними детьми, в 2002 году такое было в 43 % семей. Печальные последствия этого для детей во всей безутешности были показаны еще в отчете 1990 года: для детей, «росших с детской верой в постоянство семейных отношений», развод родителей может стать причиной «глубоких переломов, потрясений и кризисов развития». А в свете высокого числа разводов «непрочность социальных отношений становится всеобщим опытом». Последний отчет отказался от подобных предупреждений. Видимо, ориентируясь на растущую читательскую группу?

       Почти ни у кого нет времени на семью.

       По данным министерства, «проблемой номер один для родителей» является нехватка времени, уделяемого семье. Для 55 % родителей насущнее этой проблемы не существует. Тремя крупнейшими грабителями времени были названы «длинный и негибкий рабочий день», «семейные обязанности», а также «продолжительное ежедневное школьное обучение» и «большие требования, предъявляемые школой к детям». Парадоксальность отмечаемой родителями нехватки времени придает тот факт, что она стала следствием исполнения их собственных пожеланий. Поскольку большинство из них в опросах выступало за увеличение числа школ полного дня. А еще большинству хотелось бы, чтобы оба родителя параллельно с выполнением семейных обязанностей еще имели бы и работу.

       В ходе презентации отчета министр по делам семьи Уте Шефер все же не стала требовать от родителей, чтобы те определились, чего же все-таки они хотят больше – работы, школы или времени, проводимого с детьми. Вместо этого Шефер и намеченная ей на смену Кристина Кампманн в качестве выхода уцепились за домашний офис и удаленную работу. Тем самым выигрывается время для семьи, полагает Шефер. Трудно спорить с тем, что домашний офис позволяет экономить на времени поездок. Но эти надежды оказались обманчивы. Поскольку число работающих на дому уже давно пошло в Германии на убыль.

       В 2008 году 9,7 % трудоспособных хотя бы частично работали в домашних стенах. С той поры число их непрерывно уменьшается, составив в 2012 году 7,7 %. И на это, по данным Объединения немецких профсоюзов (ОНП), имеется причина, мало связанная с недружелюбными к семье работодателями, но куда более – с нежеланием самих родителей к самоотречению. Тот, кто работает на дому, зачастую слишком много на себя взваливает, потому что «все труднее становится» разделять работу и личную жизнь, предостерегает член правления ОНП Аннели Бунтенбах. Как следствие, семейный офис генерирует «двойной стресс». Об этом подозревали еще эксперты, работавшие над отчетом 1990 года. Они писали, что удаленная работа привносит «трудно избегаемые нагрузки на семью», потому что «семейные задачи и как бы свободно планируемая удаленная работа накладываются друг на друга с неприемлемыми последствиями».

       Противоположный тренд в семьях мигрантов.

       Но есть одна группа населения, идущая в своей внутренней семейной политике вразрез почти со всеми описанными трендами: это семьи с мигрантским бэкграундом. В них родители и дети реже одиноки, семьи дольше остаются полными, сами они многодетней и стабильней. И дети из таких семей чаще создают свои семьи. Так 18 % взрослых, вышедших из семей мигрантов, находятся в бездетных отношениях партнерского сожительства, среди «немецких» немцев таковых 32,2 %. Также меньше родителей-одиночек и детей без братьев (сестер). И маленьких детей семьи мигрантов не отдают столь рано и столь часто в ясли и детсады (14 % детей-мигрантов в возрасте до 3 лет по сравнению с 23 % детей коренного населения).

       Вдобавок к этому в семьях мигрантов реже работают оба родителя. К сожалению, семейный отчет не идет глубже в дифференциации, например, в части европейских и неевропейских предков. Нужно будет в будущем больше заняться исследованиями этих особенностей приезжих. В конце концов, их доля в населении растет. В то время как среди всех граждан доля мигрантов составляет 23 %, среди детей до шести лет таковых уже почти 40 %. И при этом беженцы этого года еще не учтены. Культур-пессимистов из рядов партии ХДС 1990 года это могло бы обрадовать.

       Источник: Движение Суть времени ОВС.

       Материал подготовил Вице-президент Федерального общественного виртуального медиахолдинга «Россия - Сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.