ИСТОРИЯ СССР. ЧАСТЬ 14.

       Перебирая архив Никопольской дистанции электроснабжения Приднепровской железной дороги, я наткнулся на старую пожелтевшую общую тетрадь. Когда я начал знакомится с её содержанием, то понял, что это дневник одного из злектрофикаторов, которые в 1932 – 1935 годах производили электрификацию участка Кривой Рог Запорожье. Краткая историческая справка. В соответствии с планом ГОЭРЛО и решением июньского Пленума ЦК ВКП (б) началась в стране электрификация магистральных линий железных дорог:

       1. Участка Хашури-Эестафоне (Сурамский перевал) Закавказской Железной Дороги, протяженностью 68 километров.

       2. Участка Кизел-Чусовая Пермской железной дороги, протяженностью 112 километров.

       3. Участка Запорожье-Кривой Рог Екатерининской (Приднепровской) железной дороги, протяженностью 202 километра.

       Первая запись москвича Николая Леднева, так звали электрофикатора, была сделана 18 марта 1931 года.

       3 декабря 1933 года.

       Сегодня среди ночи меня разбудил Максим. Я ничего не понимаю, а он толкает меня в бок, и говорит, пошли со мной я тебе что-то расскажу. Я одеваюсь, выхожу с ним на улицу, а он такую таинственность напустил на себя, говорит:

       - Нашел я того, кто бомбу бросал.

       - Какую бомбу?- ничего не понимаю я спросонья.

       - Бомбу, которую бросили в отца Оксаны.

       - Как ты его нашел? Кто это?

       - Слушай, как было дело. Договорились мы со Степаном Кругляком пойти рыбу оглушить. Рыба сейчас замерла и стоит на глубине. Степан раньше уже глушил там раньше. Он тогда с Василием ходил, но сейчас они поссорились, потому берет меня в напарники. Я соглашаюсь, иду с ним на берег реки. Подходим, он вытягивает из мешка бомбу, зажигает спичку и подпаливает шнур. Когда спичка горела, то я увидел, что у него бомба была сделана из такой же банки гуманитарной помощи, которую я нашел тогда на месте убийства деда Кости.

       - Ты не мог ошибиться?

       - Нет.

       - Вот так дела!

       - Что будем делать?

       - Даже не знаю.

       - Может, обратимся в милицию?

       - Ты ж сам говорил, что там родственник куркуля работает.

       - Да, племянник Шелудька. Но там же еще и другие милиционеры работают.

       - А где гарантия, что они не связаны с тем племянником. Нет, тут надо действовать осторожно и наверняка. Надо будет посоветоваться с Алешей, может у него есть знакомый милиционер, на которого можно положится.

       В рабочий день мы не могли пойти в райцентр к Алеше, ибо работы очень много на перегоне, решили пойти в воскресенье.

       6 декабря 1933 года.

       Мы пошли с Максимом в райцентр. Алешу нашли дома, он рубал дрова. Когда мы рассказали ему о цели своего приезда, то это его заинтересовало, похвалил нас за бдительность и стал собираться в дорогу. С ним мы пошли к начальнику криминальной милиции. Семен Кривда был не намного старше нас, внимательно выслушал он нашу информацию, и сказал, что бы мы шли, сегодня домой. А завтра он возьмет тайком у прокурора ордер на обыск в хате у Степана Кругляка, и приедет с ним в село, сделает обыск, что бы найти вещественные доказательства. Он еще раз переспросил у Максима, не мог ли он ошибиться. Но Максим стоял на своем. Возвращались мы домой в приподнятом настроении, хотя и приходилось ползти по грязи. Оксана меня расспрашивала, где это я был, но я молчал, как партизан, что она даже немного обиделась, но я её успокоил, когда проводил домой.    

       7 декабря 1933 года.

       Милиция нагрянула среди бела дня во двор Степана Кругляка, меня и Максима взяли за понятых. Степан был дома, управлялся возле свиней. Мы зашли в хату, Степана посадили на лавку, и Семен Кривда сразу же спросил его:

       - Степан, признавайся, ты убил Константина Демченко?

       У того сразу же глаза полезли на лоб, губы задрожали.

       - Никого я не убивал, - испуганно сказал он.

       - Лучше сразу признайся, чистосердечное признание тебе зачтется потом.

       - Да, никого я не убивал, я вам клянусь. Не убивал я, что вы такое говорите.

       Семен вытянул из портфеля кусок банки из-под тушёнки и положил на стол.

       - А это что такое? 

       Степан растерянно посмотрел на этот кусок.

       - Не знаю.

       - А ты внимательно посмотри, может, вспомнишь. Может раньше ты видел такую вещь, не кусок, а целую банку где-то встречал.

       Видно, последние слова что-то напомнило Степану, что он начал нервно соваться по лавке.

       - Я только рыбу хотел оглушить. У нас многие ведь этим занимаются. Кто гранату бросает, а я вот решил такой самодельной бомбой, но я скажу вам, что ничего не получилось, видно, кто-то погонял там рыбу, и всего несколько карасиков всплыло. Я больше не буду, честное слово.

       - Меня совсем не интересует, как ты глушил рыбу, ты скажи, как ты убил Константина Демченко?

       - Но я не убивал дядька Костю. Чего это я должен убивать его, он мне ничего плохого не сделал.

       - Ты не крути мне вокруг да около. Вот это кусок от банки, которую нашли на месте убийства, такую же банку ты использовал для бомбы, которой ты глушил рыбу. Из этого можно сделать вывод, что в обоих случая использовалось одинаковая взрывчатка, изготовленная тобой. Ты понял меня.

       - Это не я изготавливал эти бомбы, - у хлопца на глазах засверкали слезы и голос задрожал.

       - А кто же их изготовлял? 

       - Я у Василия Шелудька я выпросил эту бомбу. У него их много есть.

       - Так говоришь, Шелудько их изготовил?

       - Да, я выпросил у него рыбу оглушить. 

       - Понятно. Сиди здесь, а мы сейчас на хату к Шелудьку пойдем.

       К сожалению, дома мы не застали ни Василия Шелудько, ни его отца Петра Шелудько. Кто- то предупредил их, и они сбежали. В хате осталась только супруга Вера. Она плакала, говорила, что не знает где ее муж и сын. Милиция произвела обыск, и под полом нашла еще две самодельных бомбы, а в снопе соломе, которой была крыта крыша хаты, нашли обрез. С этими вещественными доказательствами они уехали в райцентр, а я и Максим пошли на стройку. Оксана снова расспрашивала, где я был, но я ей ничего не сказал.

       14 декабря 1933 года.

       События на нашей стройке приобретают неожиданный поворот. Дело в том, что с ленинградского завода Электросила пришла депеша, в которой указывалось, что завод не может изготовить для нас выпрямитель РВ-20/30 2 000 киловатт на 3 300 вольт, поскольку у них нет условий для изготовления и наладки такого ртутного выпрямителя, поэтому они поставят нам выпрямитель, который применяется для пассажирских электричек рв-16/20 рассчитанный на напряжение 1 650 вольт.  А нам уже на месте выполним переделку выпрямителя на проектное напряжение. Вот такая неожиданность - нам выпала высокая честь изготовить первый советский выпрямитель на 3 300 вольт. Не знаю только радоваться или огорчаться, ведь у нас нет ни знаний, ни практики. Правда, завод обещает прислать представителя завода для оказания шефской помощи. В связи с такой обстановкой меня срочно вызывают назад в Запорожье для монтажа тяговой подстанции. Понятно, что ослушаться я никак не мог, но как же быть с Оксаной. Конечно, надо её брать с собой, но в каком статусе. Понятно, что она согласиться, да и мама её отпустит только в том случае, когда женюсь на Оксане. Надо было решать, и я решил, буду жениться. Оксана не возражала против моего предложения, наоборот, она даже обрадовалась этому, видно, моя нерешительность её утомила. Вместе с ней мы пошли к маме, я рассказал ей о ситуации, которая сложилась у нас, и попросил руки её дочери. Мама тоже приняла эту весть хорошо, сняла со стены образ и благословила им нас. Затем все вместе мы пошли в сельсовет, где подали заявление Николаю Архиповичу, и он, учитывая нашу ситуацию, принял его и зарегистрировал наш брак, пожелал нам жить добра наживать, и трудиться на благо нашей Родине. Мама, конечно, слезу пустила:

       «Жаль отец Оксаны не дожил до этого счастливого момента, но я думаю, что он оттуда благословляет вас, мои дети».

       Вечером, мы собрались в хате Оксаны, позвали соседей, я Сергея и Максима и немного отметили бракосочетания. Я был очень счастлив, Оксана тоже. 

       23 декабря 1933 года.

       Мы с Оксаной обосновались в Запорожье. В первые дни нас принял Михаил Иванович, а затем он договорился с руководством железной дорог, чтобы нам выделили комнату в общежитии. Правда, это была только комнатка, перегороженная фанерой, в которой помещалась только кровать, стол и пару стульев. Кухня и все остальное было общее. Но мы с Оксаной очень счастливы в нашей комнате, ибо мы с ней там вдвоем остаемся и наслаждаемся присутствием друг друга. Я хожу на работу, Оксана пока не работает, но она мне готовит замечательные обеды. Я прихожу с работы, и меня встречает любящая жена, которая насыпает мне миску дымящегося борща, затем вареники с картошкой или капустой. Каждое блюдо подается с улыбкой и поцелуем. Мечты мои сбываются, мы очень счастливы, и неважно, что за перегородкой кричит маленький ребенок, а в коридоре спорят пьяные соседи.

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Владимир Шарик.