МУЖЕСТВО.
ПОТОМКАМ.
«Что-то вы перепутали, правнуки.
Что-то вы там решили неправильно.
Это нам – сон-покой под березами,
Вам же грозами жить, а не грезами.
Вам пахать и ковать – любо дорого,
Вам отпоры давать злому ворогу,
Вам детишек растить сильных разумом.
Что ж вы стали бесстрастные, праздные?
Мы слова понапрасну не тратили,
Мы с фашистскою гадиной сладили,
В сердце штык ей вогнали отточенный,
И поверили – с тьмою покончено.
Мы страну вам вручили со славою,
Под Берлином легли, под Варшавою.
Смертью пали, оружье не выпустив.
Что ж вы руки разжали – без выстрелов?
Вы родные нам – или безродные?
Как вы отдали хищникам Родину?
Сгнили ваши сердца или вымерзли,
Раз на улицы свастики вылезли?
Одураченные прощелыгами,
Руки в воздух кидаете зигами,
Или мнете подушки диванные,
Или битвы ведете экранные.
Вы чего дожидаетесь? Гибели?
Чтоб пинками вас из дому выбили?
Чтоб пришпилили с номером бирочку?
Нам вставать из могил – вам на выручку?
Нет, не верим! Не вывелись сильные,
Не покончить мерзавцам с Россиею,
В ваших жилах - кровь наша прославленная,
Не вконец еще пивом разбавленная.
Вы подниметесь – смелые, гордые,
Чтоб разделаться с вражьими ордами.
И победным пылающим знаменем,
Дрянь паучью спалите, как пламенем.
Побратаются те, кто рассорены,
Примут крыльями ветер Истории,
Чтоб под небом, сияющим Родины,
Мчать путями, что нами не пройдены».
Марина Александрова.
Мужество как высокое нравственное качество человеческой личности не является природной генетической принадлежностью мужчины, вроде формы его носа или цвета его глаз. Мужественным мужчина не рождается, он им становится. Или не становится. Обретение мужества – процесс чрезвычайно важный для мужчины. Мужество как идеал венчает окончательное становление мужской натуры и мужской личности. Мужчина, который не обрёл качеств мужества, не чувствует себя полноценным, а потому обычно, в качестве компенсации, жаждет громко заявить о себе путём агрессивного поведения в быту. В народе таких называют «кухонный боец». Мужеподобное существо, крикливо демонстрирующее свои мужские «доблести», больше похоже на истеричную даму, впадающую в шумное недовольство от отсутствия у неё поклонников и всеми силами привлекающую их своими «чарами». Такой театр не для зрелого мужчины. По-настоящему мужественное поведение всегда скромно, самодисциплинировано, принципиально и адекватно ситуации, а всякое бахвальство и непомерная претенциозность – признак незрелой натуры, оно простительно ещё несмышленому ребёнку, но не зрелому мужу.
Подлинное мужество далеко от саморекламы.
В чём видит мужчина проявление своего мужества, зависит от многих факторов: от его воспитания и самовоспитания, от господствующих в его социальном окружении жизненных ценностей, от развития его интеллекта, от его темперамента, эмоциональности, воли. Образ мужества, с которым идентифицирует себя мужчина, будет у разных мужчин свой, хотя какие-то общие черты мужества будут в том или ином виде присутствовать в каждом из этих образов, например, физическая сила мужчины или его способность преодолевать страх. Другое дело, на что будет направлена эта физическая сила мужчины, и какой страх он способен преодолеть. Мужество – это не какое-то одно качество человеческой личности, а это целый комплекс качеств, сведённых воедино. Это духовная стойкость в беде или борьбе, сила и смелость, верность и ответственность, нравственная принципиальность и жертвенность, доблесть и великодушие, терпенье и постоянство, причём, весь этот ансамбль мужественных черт проявляется в их взаимосочетании и взаимообусловленности, одна черта неразрывно связана с другими.
Демонстративное выпячивание какой-то одной мужественной черты, пусть и весьма значительной, при отсутствии всех прочих выявляет, скорее, личностную неполноценность такого мужчины, который, обыкновенно, даже не замечает, как этот перекос в одну сторону делает его подобием карикатуры на самого себя. Критическое отношение к себе и даже известная самоирония предполагают достаточно высокое умственное развитие мужчины. Вообще, самооценка у мужчины всецело зависит от его ума, и потому ум мужчины стоит на первом месте в перечне мужских качеств, которые ценит в мужчине женщина. Это, кстати, было неоднократно подтверждено в многочисленных психологических опросах, которые проводились среди женщин, и которые показали, что ум, остроумие мужчины могут привлечь к себе женщин гораздо сильнее, чем даже его физическая сила, социальный статус, красота и молодость. Для полноценно развитой женщины быть в невольном союзе с явным дураком унизительно, будь он хоть трижды красавец и силач. Признаком зрелой мужественности в мужчине является его способность взять ответственность на себя, причём не по принуждению, а по велению долга. Мужественный человек стоит до конца в том, что считает для себя принципиальным, он не лавирует и не манипулирует для достижения своих, сугубо эгоистических, целей, прикрываясь лицемерными масками «добропорядочности» и «бескорыстия». Власть, если он обладает ею, конструктивно используется им для достижения позитивных социальных целей, а не для утехи собственного тщеславия, тем более, для удовлетворения собственных шкурных интересов.
Карьерная подковёрная возня, в которой обыкновенно преуспевают всякого рода возбуждённые открывающейся перспективой бодрячки, не для него. Мелок и унизителен для него также особый мужской кураж, при котором явно проблемный и уязвлённый своей малозначительностью человек жаждет заявить о своей «значительности» и «крутизне». Мужской кураж – это убогая самовлюблённая демонстрация самого себя в роли, которая самому исполнителю нравится и которую он желает на себя примерить, но которая ему никак не соответствует. Так, обыкновенно, дурак хочет выглядеть очень умным, бездарность – одарённостью, трус – храбрецом, жадный – хлебосольным, инфантильный – мужественным. В подлинное мужество нельзя играть, оно либо есть, либо нет, и проявляет оно себя не в нарочитых демонстрациях и «показухе», а во внутренней силе принципа, которому осознанно следует мужественный человек, в чётком исполнении той миссии, роли, функции, которая необходима для общего блага, пусть даже это требует жертв и лишений для самого исполнителя. Вот почему идеология эгоистического индивидуализма, исповедуемая всякого рода социальными паразитами, всегда противна мужеству. Мелочный эгоизм и ограниченный индивидуализм, замешаны, по природе своей, на жалком личностном инфантилизме и нравственном недоразвитии – абсолютной противоположности зрелому мужеству. И желания, и мечты у мужеподобных одинаковые: приобрести новый суперавто, непромокаемый сине-красный костюмчик, купить новый айфон, купи, купи, купи, и перед тобой откроются новые возможности для покорения мира. Купи, а потом топай в свою норку и не высовывайся оттуда. Именно поэтому мужество совершенно не востребовано потребительским обществом. Здесь требуется другой профиль личности, соответствующий потребительской, часто шкурной, идеологии. Здесь социальным героем становится удачливый добытчик, ловкач-посредник, бойкий функционер рынка, для которого прибыль, доход, нажива, «навар» - высшая ценность жизни, перед которой он восторженно немеет, а всё то, что не приносит ему ощутимого дохода, для него безразлично, непонятно, вызывает тупую усмешку лавочника. Такой рыночный функционер приписывает себе «мужество», когда остервенело, рвёт кусок жирных материальных благ у своего конкурента, но к подлинному мужеству эта возня и пыхтение в отбивании материальной добычи не имеет никакого отношения.
В жалкой и душной среде возбуждённого мещанства дух мужества угасает, ведь мещанство – царство материальных ценностей, денежных интересов и неуёмного потребительства при полной духовной отупелости и оскоплённости. В этом смысле современное потребительское общество с его пошлыми «гламурными» ценностями жизни абсолютно мещанское по самой сути. Вкусить «райские наслаждения» в своей земной жизни – это ли не смысл жизни для душевно и духовно ограниченных индивидов? Мещанские ценности жизни, как ничто другое, распаляют зависть, жадность, корысть, наглость, бессовестность, то есть свойства совершенно не совместимые с мужеством. Заполучить любой ценой лакомый кусок материальных благ – в этом весь пафос и смысл уплощённой мещанской натуры. Мещанин без тени сомнения разменивает свою личность на свою материальную собственность, в отсутствии которой оказывается совершеннейшим ничто. Мужество качество духовное, а не физическое. Убедительный рельеф мускулатуры ещё не свидетельствует сам по себе о мужестве мужчины. Мужество не в том, чтобы навешивать удары направо и налево, и всем без разбора, не в пошлой демонстрации грубой силы, а во внутренней сдержанности и самоконтроле, ну а если и приходится навешивать удар, то адресно, скажем, по физиономии подлеца и подонка, который этот удар вполне заслужил. Физическая сила в мужчине – инструмент, средство, а вовсе не цель. Мужественный мужчина своей физической силой не бряцает. Сила, если человек мужественен по духу и руководствуется доброй волей, необходима ему для достижения благих целей. Мужественный человек подчиняет свою физическую силу нравственному принципу, в отличие от инфантила, для которого физическая сила может легко стать средством и физического, и морального насилия над другими. В выдающемся спортсмене нас покоряет не только его физическая сила и выносливость, но и его способность внутренне собраться в волевом фокусе в нужный момент и в нужном месте. Моральная воля к победе требует мощнейшей концентрации не только физических, но и душевных сил. Нет этой моральной воли, которой подчинится физическая сила, не будет и победы. Говорят: в здоровом теле – здоровый дух, то есть, вроде бы, имей здоровое, сильное тело, а здоровый дух к нему, как бы, сам собой приложится. Да нет! Римский поэт Ювенал, говоря о здоровом теле и здоровом духе, имел в виду другое:
«Нужно молить богов, - говорил он – чтобы в здоровом теле был здоровый дух».
Это существенная разница. Тело-то может быть не только здоровым – здоровенным, а дух при этом – немощным, инфантильным, совершенно не мужественным. Мужчина значительно выигрывает как личность не тогда, когда самовлюблённо играет и трясёт своими бицепсами и трицепсами, показывая всем, какой он могучий «добрый молодец», и не тогда, когда в сваре и грызне всякого рода «джентльменов удачи» вырывает для себя жирный и мясистый кусок материальных благ, и не тогда, когда, не умея по-настоящему любить, тешит своё мужское самолюбие своими дежурными сексуальными «подвигами» над легкодоступными женщинами – всё это игры незрелой мужской натуры, но тогда, когда обретает своё подлинное мужество в опыте самодисциплины, преданности идеалу, следовании принципу, жертвенности и безусловной порядочности. Если этих свойств в мужской натуре нет, то нет и по-настоящему мужественного мужчины, а вся внешняя «показуха», которой он обычно впечатляет невзыскательную публику, служит ему неким утешением в переживании собственной личностной несостоятельности. Если мужчине не хватает мужества для своего личностного становления, он неизбежно деградирует и становится, нередко, каким-то совершенно бессмысленным и, к тому же, агрессивным существом. Начинается типичный мужской «кураж», которым такой мужчина хочет прикрыть огромную зияющую прореху в своей личности. Это видно сплошь и рядом: один начинает гордиться своим безликим штампованным донжуанством; другой – количеством заглоченных бутылок пива или водки; третий – сходит с ума и борзеет от сомнительных финансовых накоплений, которые растрачивает неизвестно на что и неизвестно зачем; четвёртый – оказывается не способным ни к чему, кроме мордобоя и агрессивного самоутверждения; пятого мучает похоть власти и так далее. Если такие «ценности» мужеподобных становятся преобладающими в социуме, то такой социум обречён, его не спасёт никакая экономика, потому что здоровая экономика может быть только при здоровом моральном климате в обществе.
Здоровый моральный климат в обществе – предмет особой мужской заботы, требующей от мужчин зрелого мужества.
Деморализованное сообщество инфантильных деградантов и дегенератов очень быстро формирует и транслирует всем остальным соответствующие ему «ценности» и основанную на этих «ценностях» психологию стяжательства, паразитизма, обмана, взяточничества, проституции, взаимной вражды, личностного разложения. Смотри события в Кёльне и статью СЛАБОСТЬ НЕМЦЕВ. Источник: http://rustod.ru/news/10055861/ С преобладанием такой психологии в обществе можно строить только криминальную экономику, о здоровой – забудьте! Вся эта социальная непотребщина расцветает там, где мужчин оставляет мужество, более того, вся эта непотребщина нагло рекламирует себя в качестве «крутого» образца мужского поведения для подрастающих поколений. Но такое псевдомужество равносильно перерождению тканей здорового организма в раковую опухоль, которая, расползаясь по всему организму, ведёт его к гибели. В мужественности может проявлять себя такая черта, как суровость, но суровость – не жестокость. Мужественный человек может быть суровым, но не по характеру, как, скажем, угрюмый человек, а по вынуждающим на суровость обстоятельствам. Случаются в жизни ситуации, когда преступно быть прекраснодушной мямлей. Суровость вовсе не означает, что в мужчине нет живого чувства сострадания, но в какие-то тяжёлые, критические моменты жизни приходится, ради высших и оправданных целей, заглушить в себе крик этого переживания, что, кстати, требует тоже немалого мужества. В отличие от мужественной суровости – жестокость – качество неполноценного, нравственно недоразвитого, жестокосердного мужчины.
«Жестокость от слабости» - говорили в старину.
Жестокому и безжалостному человеку как раз более всего не хватает мужества с его великодушием и спокойной уверенностью в своей силе. Жестокость в мужчине всегда указывает на какую-то гигантскую прореху в его личности, через которую улетучиваются те душевные качества, которые делают мужчину мужчиной. Жестокость – это яростная попытка духовно немощного, трусливого человека почувствовать себя властелином, повелителем, наводящим страх на окружающих. Связь ущербности и трусости с жестокостью несомненна. Жестокому хочется быть страшным до жути для окружающих, и жестокий знает, чего боятся окружающие, потому что он сам более всего боится того же самого. Своей жестокостью этот ущербный человек хочет вытеснить в себе свою трусость, и чем непомернее его трусость, тем изощрённее его жестокость. Его узколобое, пошлое и плоское представление о мужестве сводится к какой-то лютой свирепости человекоподобного самца, навязывающего свою волю другим во имя своего, какого-то совершенно безумного, самоутверждения. Духовная и душевная импотенция – вот что лежит в основании жестокости, это месть миру за то, что не состоялся как полноценный мужественный человек. Мужество закаляется в испытаниях, а серьёзным испытанием для мужчины нередко является то, что можно назвать соблазном. Таким соблазном для мужчины может быть что угодно: его физическая сила, которой он бряцает, порой, без всякой надобности; его власть, которая кружит ему голову; его богатство, которое его развращает; его авторитет, который льстит его самолюбию; его слава, которой он начинает поклоняться сам. Много мужества нужно мужчине для того, чтобы не поддаться своему гневу, или своей минутной страсти, или своему эгоистическому интересу. Мужество – это самодисциплина духа. При этом внутренняя выдержка, сопротивление расхлябанности желаний и чувств, не должны, конечно, заглушать в мужчине его способность к порыву, к чувственному отклику, дабы не превратиться в какой-то автомат, лишённый живых эмоциональных реакций. Особая черта мужества – великодушие. Мужчина, лишённый великодушия, - остаётся мужчиной по природе, но не по духу. А это совершенно другой масштаб человеческой личности. Великодушие предполагает отсутствие в человеке мелочности и жадности. Язык не повернётся сказать, что мелочный и жадный скряга может быть одновременно мужественным человеком.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
Материал подготовил Вице-президент Федерального общественного виртуального медиа-холдинга «Россия-Сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.