ОТДЫХ В КРЫМУ. АЛУШТА. 

    200 РУБЛЕЙ В СУТКИ. 

  ТЕЛЕФОН: +7–978–740–05-06 

Главная » Культура » ОДИНОКАЯ ЗВЕЗДА. ГЛАВА 22 (ЧАСТЬ 6).

ОДИНОКАЯ ЗВЕЗДА. ГЛАВА 22 (ЧАСТЬ 6).

06.02.2017 09:23

  ЧАСТЬ 2. ВОСПИТАНИЕ ЧУВСТВ.

       Глава 22. ОТПУСК (Часть 6).

       Благодаря связям Отара их с Юлькой быстро зарегистрировали, и стали они, наконец, законными мужем и женой. По этому поводу сыграли грандиозную свадьбу. Правда, Юлька категорически отказалась от белоснежного наряда невесты. Да Отар и не настаивал. Пировали три дня и три ночи. Родители Отара светились от счастья, ведь они уже и не надеялись, что их старшенький когда-нибудь женится. А тут такую красавицу привел в дом — просто загляденье. Правда, русскую, но это ничего. Она черненькая — на грузинку похожа. Внуки у них уже были — от младших детей. А теперь можно было надеяться, что и старший с этим делом не задержится. Сразу после свадьбы молодые впервые крупно поссорились. Приближалось первое сентября, и Юлька, не говоря Отару ни слова, пошла, устраиваться на работу в школу. Там ее охотно взяли. Еще бы — выпускница ленинградского вуза да с хорошим стажем. Узнав об этом, Отар рассвирепел.

       — Кто тебе разрешил это делать? — кричал он на перепуганную Юльку.

       — Я тебе разрешил это делать? Ты теперь моя жена и должна со мной советоваться! Тебе надо к дому привыкать, к хозяйству. А ты будешь в школу бегать да над тетрадками сидеть? Никакой работы! Сиди дома, а семью я буду обеспечивать.

       — Но, Отарик, как же я без школы? — лепетала несчастная Юлька. — Первое сентября, а я в школу не пойду — это просто невозможно представить! Я же математик, я потеряю квалификацию. И потом, я без детей не могу.

       — Своих будешь воспитывать! А пока их нет, учись быть моей женой. Все, никакой школы. Я сказал!

       Кажется, повторяется ленинградская история, расстроилась Ольга, узнав от плачущей Юльки о ее беде. Кто бы мог подумать, что Отар так себя поведет. Но с другой стороны — а чего Юлька ожидала? Тут тебе не Ленинград, тут свои обычаи. Хотя, ведь работают же грузинские женщины и учителями, и врачами. Надо с ним поговорить.

       — Отарик, — осторожно начала она, когда они вдвоем сидели на пляже, наблюдая за плавающей наперегонки ребятней, — мне кажется, что с Юлькой ты не совсем прав. Нельзя так сразу лишать ее любимого дела. Пойми, она все эти годы жила школой. Ее прежний муж попробовал ее этого лишить — и что вышло?

       Отар с недовольным видом слушал ее, но не перебивал.

       — Отарик, — продолжила она, вдохновленная его вниманием, — появятся дети — один, другой, — она сама бросит работу. Но пока, ну дай ей возможность хоть четыре часа в неделю иметь. Это всего один класс. Только на полгода. После Нового года она сама его оставит, вот увидишь.

       — Почему так думаешь?

       — А ты дай мне слово, что ей не скажешь, − что я выдала ее секрет. А то она потом со мной делиться не будет.

       — Что еще за секреты? Детство какое-то. Ну, хорошо, даю.

       — У нее задержка.

       — Правда? — Он вскочил и обнял Ольгу так, что у той захрустели кости. — Правду говоришь? И тут же нахмурился: — Но почему я об этом от тебя узнаю? Почему она сама мне не сказала?

       — Она не уверена — слишком мало времени прошло. Скажет еще. Не сердись. За такую новость обещай мне разрешить ей один класс взять, а, Отарик?

       — А если с ней что случится? Дети баловаться будут, а ей плохо станет? Я с ума тогда сойду!

       — Да ничего с ней не случится! С какой стати ей должно стать плохо? Она совершенно здорова. Посмотри на нее — кровь с молоком. Разреши, Отарик. Она так будет рада! Ты же не хочешь, чтобы на первое сентября она проревела весь день? Вот тогда точно случится.

       — Ладно, подумаю, — смягчился он. — Но только до Нового года. А потом пусть готовится матерью стать, и никакой школы. Скажи ей, что один класс пусть берет.

       — Сам скажи.

       — Получится, что я, мужчина, женщине уступаю? У нас так не принято.

       — А почему женщине нельзя уступить? Если любишь ее. Скажи:

       «Юлечка, из любви к тебе я согласен, чтобы ты вела один класс. Чтобы чувствовала себя как дома».

       - Знаешь, как она обрадуется!

       — Хорошо, скажу.

       И то ладно, подумала довольная Ольга. Вот и стал он свой характер показывать, как обещал. Еще тот характер! Покруче Юлькиного будет. А как бы Серго повел себя в такой ситуации? Тут и думать нечего. Сказал бы, делай, как считаешь нужным, лишь бы тебе было хорошо, дорогая. Он все делал, чтобы мне было хорошо. Для него это было самым главным. Всегда спрашивал — тебе хорошо? Малейшее мое недовольство чувствовал мгновенно, даже объяснять не нужно было, в чем дело. Правда, и я всегда понимала его с полуслова. Тут ее внимание привлекли купавшиеся ребята. Они придумали новое развлечение: брались за руки, а на них, как на трамплин, взбиралась Леночка и прыгала солдатиком в воду. Такое неподдельное веселье царило в их шумной компании, такую радость излучали мордашки, что у Ольги посветлело на душе. Все у Юльки образуется, успокоилась она. Отар любит ее и она его, это главное. Уже ребеночка ждут — как славно. И родится он у них тоже в июне.

       — Как сыночка назовете? — замирая, спросила она. — Вот если бы… — успела подумать.

       — Конечно, Серго! — угадал он ее мысли. — Только так! А если будет девочка, — Олей. Мы с Юлей это уже решили. Она согласна. Ведь Серго был моим лучшим другом. А ты ее любимая подруга. Ты рада?

       — Ой, Отарик! — кинулась она ему на шею. — Ой, спасибо! Господи, какое это будет для меня счастье — сказать твоему сыночку:

       «Здравствуй, Серго!».

       - Непременно родите сына.

       — Пока не родится сын, не остановимся, клянусь. Хоть десять дочек будет, — засмеялся он. — Но я уверен: первенец будет Серго.

       Услышав позади знакомый голос, Ольга обернулась и увидела Каринэ. — Рева-аз! Джава-ат! — позвала та братьев. — А кто помидоры будет собирать? Уже почти все поспели, скоро портиться начнут. Сегодня надо все убрать. Ну-ка быстро на огород!

       Недовольные мальчики нехотя вылезли из воды.

       — А можно мы будем им помогать? — спросил Гена. — Я никогда не видел, как помидоры растут.

       — Я тоже хочу на огород мальчикам помогать, — поддержала его Лена, — можно мы все туда пойдем, тетя Каринэ?

       — Вы же отдыхать сюда приехали, — с улыбкой возразила та, — запачкаетесь там, запылитесь. Устанете с непривычки.

       — Ничего, мы потом еще раз искупаемся.

       — Ладно, идите, раз вам хочется.

       — Ура-а! — закричала вся четверка.

       Они быстро оделись и побежали на огород. Ольга с Отаром пошли следом.

       — Чем Юлька занимается? — спросила Ольга. — Почему на море не пошла?

       — Родителей развлекает. Мама за ней хвостом ходит, все ей рассказывает да показывает. Дома прохладно, а у Юли с утра что-то голова побаливала. Вот я и решил, пусть дома посидит, а как жара спадет, сходим с ней на море. Завтра я обещал ребят на рыбалку свозить, если море будет спокойным. Сейчас самое время черноморских акул — катранов — ловить, на голые крючки бросаются. Только вот не знаю, как с Леночкой быть. Жестокое это зрелище. У них на спине ядовитый шип — его надо еще в воде выломать, чтобы не уколоться. А они рыбины здоровенные и шершавые, как наждак. В лодке так прыгают — еще испугают девочку или поранят.

       — Ничего, она со мной останется. Пойдем с ней и Юлей за ежевикой. А вернетесь, рыбы нажарим. Если поймаете. Не бойтесь, мы без вас скучать не будем.

       Рыбалка удалась на славу. Гена с горящими глазами, захлебываясь словами, опережавшими его мысли, и отчаянно жестикулируя, рассказывал Леночке, как они сначала ловили на удочку с множеством голых крючков маленьких блестящих рыбок, с жадностью глотавших эти крючки. И как потом на этих рыбок набрасывались здоровенные катраны. Только опустишь удочку в воду — и уже на ней катран. Сильная рыба ходила вокруг лодки, − да так, что лодка крутилась на месте. Потом у нее, уставшей, дядя Отар выламывал ядовитый шип, а затем забрасывал ее в лодку. Они поймали восемь рыбин. Как прыгали они, как били хвостами! Как одна рыбина оцарапала своей наждачной чешуей Гене ногу — пришлось даже царапину йодом смазывать.

       — Понравилось тебе рыбу ловить? — спросила Лена.

       — Очень-очень! Мне дядя Отар обещал настоящую складную удочку подарить. Буду на Дону удить — там тоже много рыбы водится.

       — Да кто тебя одного туда пустит?

       — Почему одного? Можно с кем-нибудь. А может, вместе с твоей мамой туда сходим. Я буду удить, а вы потом рыбу поджарите или уху сварите.

       — А тебе не жалко рыбок? Я видела: тут рыбалил на волнорезе один мальчик. Пойманные рыбки так бились и ротики разевали! Мне их очень жалко стало.

       — Конечно, мне тоже жалко. Но знаешь, когда держишь удочку и чувствуешь, что там, в воде, за другой конец тянет рыба, об этом не думаешь. Обо всем забываешь, только бы ее вытащить оттуда. Так здорово! И потом — это ведь еда. Ведь ешь же ты колбасу и котлетки, хотя свинок тоже жалко. И коров.

       — А мы ежевики набрали. Два ведра! Я заметила, что на маленьких кустах ягоды крупнее, чем на больших. Мы нашли много-много ежевики на склоне горы. Там кустики невысокие, а ягоды на них крупные-крупные и такие длинненькие. А вку-усные! Давай уговорим всех завтра еще раз за ежевикой пойти — мы не все собрали. Там много ягод осталось.

       — Давай! А за кизилом, когда пойдем?

       — Можно завтра и за кизилом.

       Пойманную рыбу с собранными помидорами и выкопанной на огороде картошкой, вкусно поджаренной и посыпанной своим луком и зеленью, ребята уплели с таким аппетитом, что огромная сковорода мигом опустела. На следующий день все отправились в горы по ягоды. Собрали еще несколько ведер ежевики, из которой сестры Серго сварили изумительное варенье. На поиски кизила у них уже не хватило сил — решили отложить на потом. Так весело и с пользой летел отпуск. На десятый день пребывания на море Ольга дозвонилась до бабушки Гены. Звонила со страхом, уговаривая себя, что о самом худшем им бы уже сообщили. Ведь плохие вести приходят быстро.

       — Мальчики! У нас мальчики родились, Миша и Гриша! — радостно закричала в трубку Людмила Ивановна. — Скажите Гене, что у него теперь два братика. Света чувствует себя хорошо. Еще пока в больнице, но уже скоро выпишут, дней через десять. Их отец объявился. У него с женой детей нет. А тут, как узнал, что два сына родились, прибежал, ног под собой не чуя. Ему Светина подруга рассказала, у которой они любовь крутили. Мои, говорит, дети, хочу их воспитывать. Интересно, как он собирается это делать. Ну да ладно, поживем — увидим. Коляску приволок для двойни. Вот отец выискался!

       — Так ведь и вправду отец! — обрадовалась Ольга. — Пусть помогает, раз охота есть. Вы не прогоняйте его, Людмила Ивановна.

       — Да кто ж его прогоняет? Пусть ходит, коли так.

       Гена обрадовался, что мама жива и здорова, но известие о рождении братиков принял равнодушно.

       — Если бы они были большими! — протянул он с досадой. — А так, что с ними делать? Ни поговорить с ними, ни поиграть. Когда еще они вырастут. Но мне и тогда с ними будет неинтересно — я еще старше стану.

       — Гена, нельзя быть таким прагматичным: интересно, неинтересно — укорила его Ольга. — Это твои родные братья, поэтому ты должен их любить и заботиться о них.

       Гена хмуро выслушал ее и ничего не ответил. Зато Леночка пришла в бурный восторг.

       — Ой, Гена, какой ты счастливый! Ой, как я хочу их поскорее увидеть! А мне тетя Света разрешит их понянчить, как думаешь?

       — Не знаю, — проворчал Гена, — ты, наверно, теперь с ними больше будешь возиться, чем со мной.

       — Но ты же не маленький, чтобы с тобой возиться! Будем возиться с ними вместе. Чем ты недоволен? Еще не видел их, а они тебе уже не нравятся.

       — Мне не нравится, что вы все так им радуетесь, будто они это заслужили. Ну, родились, ну и что? Лучше бы ты мне радовалась, а не им.

       — Да ты просто ревнуешь к ним всех! Стыдно так говорить! Если ты не будешь их любить, я не стану с тобой дружить, так и знай.

       — Да буду, буду, куда я денусь.

       — Вот ведь какой эгоист! — говорила Ольга Отару. — С самого начала не хотел их рождения. Чтобы все только ему. Хотя, конечно, живут они бедно, а теперь еще труднее будет. Может, хоть отец малышей поможет. Но для Гены это новый повод для ревности — их-то он будет любить, а его нет. Бедная Светлана, как у нее хватит сил на всех, не представляю.

       — Помогай ей.

       — Обязательно буду. И Лену приучу. У меня много детских вещей осталось и игрушек. Все для Юлькиных будущих малышей собирала. Платьица мальчикам не пригодятся, а половину костюмчиков, комбинезонов и других вещей им отдам.

       — Отдай все. Я своим новое куплю.

       — Хорошо. Как замечательно, что ваш малыш тоже в июне родится. Правда, жаль, что с разницей в восемь лет. Может, вместе с Леночкиным их день рождения справлять будем? Надо было вам еще тогда — в Пицунде — последовать нашему с Серго примеру.

       — А ты что же думаешь, — засмеялся Отар, — мы не последовали? На следующий же день последовали. И потом еще несколько раз «Золотая рыбка» нас на тот пляж возила. Но мы были тогда такими глупыми. И Юля противилась, да и я не хотел. Столько времени потеряли. Спасибо тебе, а то вообще могли больше не встретиться. Помню, я все удивлялся: как ты решилась оставить ребенка? И родителей не побоялась, и диссертацию надо было писать. Отважная ты, Оля.

       — Знаешь, чего я больше всего боялась? Что ребенка не будет. Я так его хотела! Думала: если мне с Серго быть не суждено, пусть хоть ребенок останется. Не могла с ним расстаться, чтобы ничего не осталось. И очень боялась, что он догадается, подумает, что хочу его этим привязать к себе.

       — А ты думаешь, он не догадался? Да в первый же ваш день догадался. Еще на том пляже.

       — Нет, правда? Откуда ты знаешь? Он тебе говорил?

       — Не говорил. Но я тебе скажу что-то — и ты сразу поймешь, что он знал о твоем тайном желании и тоже хотел этого. Серго очень любил наши хорошие вина и сам умел делать их. У них дома всегда было свое вино, из своего винограда.

       — Я знаю, он мне рассказывал.

       — Ну вот. И пиво чешское тоже любил. Мы до того как с вами познакомились, частенько в местный бар захаживали пивка попить. Пьяным он никогда не был, но выпить в хорошей компании был не прочь.

       — И что?

       — А то, что с того дня, как вы уплыли на «Золотой рыбке», он спиртного в рот не брал. До самого твоего отъезда. Хотел, чтобы ребенок здоровым и умным родился. Сколько я его ни уговаривал — ни в какую! Он знал, что ты хочешь ребенка, не сомневайся. Уже потом, когда ты уехала, он мне сказал об этом.

       А ведь правда, вспомнила Ольга, чувствуя, как ее пробирает озноб. Мы с ним в те дни пили только сок. Даже в ресторане. И когда он меня возил показывать форелевое хозяйство, и в деревне у знакомых. Я еще радовалась, что никогда от него спиртным не пахнет. Думала, знает, что не люблю запах алкоголя. А выходит, он догадывался.

       — Почему не написала ему, что ждешь? Он, может, раньше бы приехал. Все надеялся, что ты сообщишь ему об этом. Это был бы такой аргумент в его споре с родителями!

       — Боялась. И Юлька не советовала. Мы думали, что у него уже другая девушка есть, что он не может так долго быть один. Вдруг бы он рассердился, подумал, что я его шантажировать буду? Конечно, если бы он приехал, обязательно сказала бы. Ошиблись мы с ней обе. Теперь что ж — прошлого не изменишь. Не будем больше говорить об этом, Отарик. А то меня что-то снова знобит и внутри все трясется.

       — Не будем, дорогая, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Пусть прошлое останется в нашей памяти. А мы будем жить будущим. Ты, главное, помни: мы с Юлей навсегда тебе родные. И Леночке тоже.

       — Я знаю.

       — Вот вы где! — незаметно подкралась к ним Юлька. — Обо мне говорили? Ну-ка признавайтесь. Я свое имя услышала.

       — О тебе, о тебе, — засмеялась Ольга, — о ком же еще? Уговорила твоего мужа разрешить тебе один класс взять. Правда, Отарик?

       — Ой, Отарчик, миленький! Эта, правда? Разрешаешь?

       — Я теперь тебе все разрешаю, счастье мое, — ласково ответил Отар. — Ты только не переутомляйся!

       — Олька проговорилась? Ты же обещала! — напустилась на подругу Юлька. — Еще точно ничего не известно.

       — А как бы я его уговорила разрешить тебе работать? Только за эту новость и согласился, — оправдывалась Ольга, любуясь похорошевшей подругой. — За это ты меня благодарить должна, а не бранить.

       Они сидели на скамейке в саду возле дома Серго и уплетали виноград, роскошные кисти которого висели у них прямо над головами.

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Ирина Касаткина.

Добавить комментарий
Внимание! Поля, помеченные * - обязательны для заполнения