ИНФОРМОКРАТИЧЕСКОЕ ВАРВАРСТВО - 8.

       Бакшутов:

       Даже и после разгрома оппозиционной печати средства массовой информации ежедневно в эфире и прессе слали свои проклятия закрытым газетам и требовали закрытия новых журналов, где иногда печатались статьи, содержание которых не устраивало «демократическую» информократию. Кто же в современной России так боялся свободы печатного слова и требовал от властей развернуть полномасштабную «охоту на новых ведьм»? Кого страшила программа «600 секунд» А. Г. Невзорова, закрытая сразу же после расстрела защитников Дома Советов и не восстановленная даже после амнистии узников Лефортово?

       Если взглянуть на имена лиц, столь непримиримых с инакомыслием оппозиционной прессы, то нетрудно понять причины их непримиримости. Эти «интеллигенты» всю жизнь, кто за страх, кто за совесть, служили марксистской диктатуре и с молоком матери впитали в себя ненависть к инакомыслию. Сегодня они иными словами, но требуют того же самого, чего требовали во времена Хрущева, Брежнева, Андропова, Черненко и Горбачева: свободы слова только для себя. Но такая «свобода» обнажает рабскую душу тех, кто ее добивается, поскольку «свобода объявлять свое мнение может быть не чем иным, как свободой объявлять все противоположные мнения». Бездарные люди, именующие себя «творческой интеллигенцией», пытались оправдать разгром оппозиционной печати тем, что они этим самым борются с марксистской и фашистской идеологией. Но это всё лишь иезуитское лицемерие: нельзя марксистскими и фашистскими методами бороться с марксизмом и фашизмом, как нельзя поднять камень, на котором сидишь.

       По замыслу «творческой интеллигенции», борьба с новыми «ведьмами» должна вестись по всем правилам высокого искусства – на двух уровнях. Первый, творческий, уровень «интеллигенция» берет на себя. Она будет искать «ведьм», то есть указывать правительству инакомыслящих писателей и ученых, а также органы печати, не желающие угождать властям и смеющие перечить «творческой интеллигенции». На долю правительства остается только роль охотника и палача: ему предлагается заводить уголовные дела, прятать за решетку всех, кто не угоден «творческой интеллигенции». Как видим, эта «творческая интеллигенция» не сотворила ничего нового: подобное «разделение труда» существовало и у иезуитов, и у марксистов, хотя и без такой откровенной наглости. Новые «охотники на ведьм» последовательно придерживались принципа гонения инакомыслящих, который вполне соответствует идеологии марксизма и гитлеризма, но противоречит как истинному социализму, так и истинной человечности. Этот принцип отброшен современной западной цивилизацией, а «творческая интеллигенция» навязывает его России. В обращении собрания демократической общественности Москвы к президенту Б. Н. Ельцину от 8 октября 1993 года говорилось:

       «Памятуя уроки прошлого, мы считаем необходимым возбудить уголовное дело против теоретиков и идеологов коммуно-фашизма, тех, кто… взращивал идеи национал-патриотизма, насаждал их в сознании людей».

       Прочитав это обращение, драматург Виктор Розов написал президенту России:

       «Господин президент!.. Что это означает? Уж не призывают ли меня изменить своей Родине и превратиться в безродного человека? И хотя по натуре своей, по воспитанию я действительно интернационалист… я остаюсь русским патриотом, то есть любящим свою Родину…».

       Эти слова известного драматурга могли бы повторить все действительные патриоты России, все, кому дорога русская культура, кто не утратил чувства национальной гордости и любви к Родине. Но, оказывается, по замыслу «интеллигенции», всех их ждут уголовные дела и новый ГУЛАГ. Под бесконечно растяжимую формулу «коммуно-фашизм», как когда-то под формулу «право-троцкисты», можно было подвести всю политически активную часть народа, неугодную «творческой интеллигенции». Вполне определенно можно сказать, что в стране были силы, очень заинтересованные в «охоте на ведьм». Это те люди, которых Виктор Розов назвал «людьми злобными, мстительными и трусливыми».

       Эта характеристика оказалась настолько верной и точной, что ни один «творческий интеллигент» даже не пытался ее опровергнуть. Но именно злоба и страх и делали этих «интеллигентов» азартными «охотниками на новых ведьм». «Творческая интеллигенция» и ее СМИ организовали штурм Дома Советов по всем правилам «охоты на ведьм». Штурмовики, воспитанные «интеллигенцией» СМИ, избивали и уничтожали людей только за то, что они депутаты или их защитники, поскольку в глазах штурмовиков это были новые «ведьмы», названные «коммуняками», «фашистами», «подонками», «тупыми негодяями». Баркашовцев не брали в плен и расстреливали на месте только за то, что на их рукавах был сомнительный знак, напоминающий гитлеровскую свастику. В психологии людей, штурмовавших Дом Советов или одобрявших этот штурм, слова «коммуняка», «фашист» играли такую же карательную роль, как в 1937 году – «враг народа», а в позднем средневековье – «ведьма». Первый прецедент организованной «охоты на ведьм» в «демократическом» российском государстве состоялся. Тысячи москвичей и миллионы телезрителей России и всего мира молча, наблюдали этот хорошо поставленный спектакль. Представители «творческой интеллигенции», как они сами писали, наблюдали за этой «охотой на ведьм» «с радостным удивлением»: приятно, видимо, смотреть на собственное творение из уютной квартиры с металлической дверью и стальной решеткой.

       Танковая «охота на ведьм» в октябре 1993 г. имела те же самые цели, что и в 1937 году, а именно – запугать одних и развратить до уровня убийц своих же сограждан других. Характеризуя последствия сталинских репрессий для духовной жизни России, патриот и идеолог русского национализма И. А. Ильин писал, что:

       «… нам важны сейчас не заблуждения и не хищные намерения иностранцев,… а состояние русской души и русского духа. Это состояние должно быть обозначено как униженное и развращенное… Застращенность всегда унижает человека и развращает его. Но именно поэтому она ставит ему первую основную задачу: осознать эту униженность и признать эту развращенность».

       Приводя примеры развращенности общественного сознания и людей, живущих в атмосфере тотальной лжи и лицемерия, И. А. Ильин пишет:

       «Забудется ли в русской истории тот деревенский комсомолец, который донес на свою мать о «похищении» ею колосьев с «коллективного поля» (хотела его братьям-малышам кашу сварить)? Мать была расстреляна, а доносчик прославлен, как образец, через всю советскую печать с воспроизведением его гнусного портрета. Как забудем мы голос московского любимца, артиста В. И. Качалова-Шверубовича, требующего смертной казни для невинных людей из прежней промышленной буржуазии?».

       ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

       Вице-президент Федерального общественного виртуального медиахолдинга «Россия-сегодня», председатель виртуального клуба «Интеллектуалы Урала», кандидат философских наук А. И. Шарапов.